Вошел сынишка — Костя.

Он первым долгом подскочил к столу, сунул палец в осиный мед и облизал.

— Ты чего не в училище? — спросил отец.

— А чего я не видел в этом сумасшедшем доме?! Только и заставляют петь ихний паршивый «Интернационал» и молиться на портрет этого сволоча Левки Троцкого…

Ужас написался на всех лицах: мама кивнула на Анисью, Анисья — на папу, папа — на маму, мама — на тетю, — и все отвернулись друг от друга.

— …Конечно, я не спорю, — добавил Костя, — что Лев Давидович Троцкий почти гениальный человек и добрый гений России… А «Интернационал» — этот бодрый гимн пролетарского народа… который… А ну вас всех к черту!..

Он швырнул на стол недожеванную корку хлеба, заплакал и выбежал, хлопнув дверью.

— Вы на него не обращайте внимания, Анисьюшка, — робко сказал отец. — Он так переутомился, что совсем как помешанный…

— Да и я ничего такого не сказала, — возразила Анисья. — Мне-то что? Очередь так очередь! Постоим и в очереди, лишь бы хорошо жилось Совнаркому. Вот что-с!

И вышла.

— А я насчет дров продолжаю повторять, что не будь белогвардейских банд — и все было бы замечательно! Вот все, что я хотела сказать!..

И свояченица тоже вышла.

— Пойду и я на службу, — вздохнул муж. И добавил, опасливо поглядывая на жену: — А ты… никуда не пойдешь? Смотри же! Ведь я тоже ничего такого не сказал. Не спорю, есть некоторые неурядицы, но почему? Потому что власть еще в периоде мощного строительства. Кстати, напомни мне вечером, чтобы выпороть Котьку.

— Обязательно! Все-таки это лучше, чем тащить мальчишку в чека.

И она вышла вслед за мужем.

Кот остался в комнате один. Он огляделся, вспрыгнул на стол и стал принюхиваться. Сочно выругался:

— Буржуи собачьи! И мед, и хлеб — все слопали! Коту хоть бы крошку оставили. Ну ладно же! Вспомните вы меня…

Вышел в переднюю, оттуда на кухню, из кухни черным ходом во двор, на улицу — и побрел, крадучись вдоль стен.

Вошел во двор чека, пробрался к комиссару, вспрыгнул ему на письменный стол и сказал:

— Честь имею донести, что, состоя жильцом в семье Козявкиных, сегодня слышал своими ушами, как вся семья поносила всячески советскую власть: муж, жена, сын Котька, свояченица и даже эта толстая дура — Анисья. Расстреляйте их всех, а мне за информацию прошу выдать полфунтика печенки… Жить-то ведь надо, не подыхать же с голоду!

Когда козявкинский кот возвращался домой, на морде у него было сознание исполненного долга, а на усах остатки печенки.

«Печеночки подъел, — думал он разнеженно, — да, пожалуй, когда наших поведут в чека — на кухне кой-что раздобуду. Неплохо живется умному коту в свободной стране. Вообще, здоровый эгоизм — великое дело!»

Аристократ. — По советской орфографии — Ористократ. Потому, что ори русский человек сто крат, ори двести крат — все равно Европа не услышит его.

Булка. — Круглый хлеб, изготовляемый из лопуха, одуванчика и березовой коры. Две булки считается пир, три булки — спекуляция.

Виселица. — Место, где Совнарком будет чувствовать себя на высоте положения.

Голод. — Пословица говорит: «Голод не тетка, чека не дядька. Ложись без пессимизма, да и подыхай во славу социализма».

Дантон. — Старинный французский большевик. Составлен из двух слов: дан и тон. У нас в России дан тон из Берлина (1917 г.)

Един бог без греха. — Фраза Луначарского, когда его поймали в краже из публичной библиотеки редких книг.

Жемчужные серьги. — Государственный фонд, добываемый из ушей с мясом.

Зубы. — Праздные придатки во рту гражданина, выбиваемые за ненадобностью.

Идиот. — Был бы я, если бы признал советскую власть.

Керенский. — Манекен для френча модного торгового магазина «Зензинов, Минор и К?». Перед употреблением взбалтывать. Когда говорит — бьет себя в грудь. Так ему и надо.

Лам-ца-дрица-ца-ца. — Сокращенное наименование многих советских учреждений. Государственный язык.

Москва. — Китайский город внутри России. Внутри Москвы — Кремль, внутри Кремля — Ленин, а внутри Ленина — такое, о чем в приличном обществе не говорят.

Наган. — Единственное кушанье, которым надеются кормить голодающих. Если же обед из трех блюд, то на второе — «маузер», на сладкое — «парабеллум».

О, чтоб вас черти побрали. — Фраза, произносимая шепотом от хладных Финских скал до пламенной Колхиды.

Пипифакс. — Изделие государственного станка, испорченное уже при выходе из печати. Имеет хождение наравне с другой оберточной бумагой.

Робеспьер. — Тоже французский большевик, вроде Дантона. Тоже состоит из двух слов: Робес и Пьер. Лицам, знающим французский язык, известно, что такое робес (напр., робес эт модес). Робес — верхнее платье. Пьер по-русски — Петя. Поэтому всякий Петя, надевший кожаную куртку, считает себя Робеспьером…

Серп и молот. — Государственный герб, символ строительства и хлебопашества. Поэтому советская власть молотом хлеб жнет, серпом гвозди заколачивает.

Триллион. — Карманная мелочь советского гражданина на дневные расходы. Возится за ним на трех грузовых автомобилях.

Тумба тротуарная. — Материал для изготовления памятника. Сверху приделывается голова, снизу пишется «Карл Маркс». Лошади не пугаются, потому что их нет.

У, чтоб вас черт побрал. — Такой же крик, как и «О, чтоб вас черт побрал», но несущийся не от Финских скал до Колхиды, а от Амура до Днепра.

Финкельштейн. — Аристократическая фамилия для советского посланника. В переводе на русский язык — Литвинов.

Хабар. — Расчетная единица при столкновении с советским учреждением. Расстреливаются: 1) взявший хабара, 2) давший хабара. Впрочем, не давший тоже расстреливается.

Цинга. — Единственное кушанье, находящееся во рту всякого гражданина.

Чичерин. — Министр иностранных дел. Знаменит тем, что ввел новый стиль в язык дипломатических нот. Напр.: «В ответ на меморандум вашего идиотского правительства, имею честь сообщить, что мы плюем на вас с высокого дерева. Лучше молчите, а то мы вам надаем по морде, чтоб вас черт побрал, империалисты проклятые! С коммунистическим приветом — Чичерин, которому вы должны ноги мыть, да воду пить. Накось, выкуси».

Шапка. — Ввиду отсутствия материала заменяется суррогатом: голова покрывается вшами, скрепленными колтуном. При встрече с чекистами эта шапка из почтения снимается… вместе с головой.

Щ. — По новой орфографии не полагается. Напр., нужно писать так: «положи за счеку счи со сченком». «Эта счука боится счекотки».

Электрификация. — Испорченное слово от «электрофикция», что в переводе значит: «Электричество тебе? А к стенке хочешь?»

Юбка. — Содранная с женщины. Служит для Внешторга главным предметом вывоза.

Я. — «Я обокраден Лениным, ты обворован Троцким, он убит Дзержинским, мы от них убежали, вы от них дали деру, они от них подрапали».

Ъ. (твердый знак). — При мягкости отношения советской власти к населению не нужен.

Ь. (мягкий знак). — Остается на теле после допросов в чека.

Ѣ. — Составная необходимая часть хлѣба. Пока его писали через ять — хлѣб был. Стали писать «хлеб» — и нет хлеба, а есть одуванчики, лопух и березовая кора, как известно, буквы «ять» не имеющие.

V. — Пока ее нет, но скоро пропишут.

F. — Фу, как я устал, сочиняя этот точный словарь советских слов!

Эта книжка портретов — нечто среднее между портретной галереей предков и альбомом карточек антропометрического бюро при сыскном отделении.

Во всем том, что происходит в России, чрезвычайно большую роль сыграл Александр Керенский. Поэтому я и отвожу ему в своей портретной галерее целых три места.