Холод этих слов пробрал Дженнсен до костей, будто к ней прикоснулась рука смерти. Будто ведьма наложила на нее тайное злое заклинание... Дженнсен не раз слышала от матери, что ведьмы никогда не открывают своих знаний, всегда утаивая самое важное.

Было совершенно непонятно, зачем Алтея мимоходом назвала ее, Дженнсен, одним из столпов Творения. Тем не менее девушка была совершенно уверена: Алтея посеяла в ее голове этот росток – Столпы Творения – с вполне определенной целью. Вот только какова эта цель?..

– А что случилось с Алтеей? Почему она не смогла помочь тебе?

Вздрогнув, девушка отбросила тягостные мысли. Перевернула прутики с соленой свининой – она оказалась совершенно готовой, – прикинула, как точнее ответить на поставленный вопрос.

– Алтея сказала, что однажды, когда я была маленькой, она уже попыталась мне помочь. Даркен Рал узнал об этом и отомстил ей. Он лишил ее дара. Теперь, даже захоти она, у нее нет возможности помочь мне, используя магию.

– Похоже, сам того не понимая, Даркен Рал выполнил работу Создателя.

От удивления Дженнсен отпрянула:

– Что ты имеешь в виду?

– Имперский Орден стремится убрать из мира магию. Брат Нарев говорит, что мы выполняем работу Создателя, ведь магия – это зло.

– А ты как думаешь? Неужели ты тоже полагаешь, что дар Создателя может обернуться злом?

– Весь вопрос в том, как магия используется! – Бесстрастный взгляд Себастьяна остановился на Дженнсен, но за бесстрастием скрывалась ярость. – Разве магия используется для помощи людям? Разве помогает детям Создателя в преодолении трудностей? Нет! Ею пользуются исключительно в корыстных целях. Взгляни хотя бы на Дом Рала. Разве он существует для блага людей? Или для пыток и смерти?

Последний вопрос прозвучал скорее как утверждение, которое Дженнсен не смогла бы опровергнуть, даже если бы пожелала от всей души.

– Похоже, Даркен Рал выполнил работу Создателя, милосердно освободив Алтею от магии, – повторил Себастьян.

Дженнсен положила голову на колени, слушая, как шипит поджаренная свинина. Алтея вовсе ни считала, что расправа над ней была милосердием. Наоборот, ей было мучительно больно остаться с одним лишь даром пророчества.

Мать Дженнсен научила дочь рисовать Милосердие и говорила, что дар дается Создателем. В верных руках Милосердие тоже было магией. Даже несмотря на отсутствие дара у Дженнсен, этот волшебный символ несколько раз защитил ее. Конечно, люди могут совершать злые поступки, но девушке совсем не нравилась мысль, будто дар – это зло. Дар – это чудо!..

Она мягко попыталась высказать свое мнение:

– Ты рассказывал, что императору Джеганю помогают колдуньи – сестры Света, живущие при его дворе. Они ведь используют магию. Если магия – зло, то как же...

– Они используют магию в наших целях, – резко сказал Себастьян. – И однажды она будет уничтожена во всем мире.

– Но какой смысл? Если вы верите, что магия – зло, то почему позволяете себе пользоваться ею?

Себастьян проверил готовность свинины на ближайшем прутике, снял кусок кончиком ножа.

– Люди убивают друг друга мечами и ножами. Пожелай мы уничтожить мечи и ножи, чтобы остановить убийства, вряд ли бы мы добились поставленной цели одними словами. Отобрать ножи и мечи можно только силой, встав на защиту добра, остановив сумасшествие насилия. Зло прилипчиво. Мы должны использовать мечи и ножи в борьбе с этим злом. Только так восторжествует мир. Если не станет убийств, страсти людей остынут, и Владетель будет вынужден покинуть их сердца.

Дженнсен отрезала кусочек шипящего мяса и подула на него:

– И в этих же целях вы используете магию?

– Именно! – Себастьян прожевал свинину и, застонав от наслаждения, проглотил. – Мы хотим очистить мир от магии, но в борьбе за это нам приходится использовать ее, в противном случае мы попросту проиграем.

Дженнсен тоже откусила сочный кусок и мычанием выразила свое согласие с мнением спутника о вкусе мяса. А проглотив, сказала:

– Брат Нарев и император Джегань тоже считают, что ножи и мечи – зло?

– Конечно, ведь предназначение этих предметов – калечить и убивать. Естественно, речь идет не о ножах для резки хлеба, а об оружии и, следовательно, орудиях зла. В конечном счете люди освободятся от бед, связанных с насилием, и тогда убийство и смерть останутся в прошлом.

– Ты хочешь сказать, что оружия не будет даже у солдат?

– Нет, солдаты должны быть всегда вооружены – для защиты свободных и миролюбивых людей.

– А разве люди не могут защитить себя сами?

– От чего? Смертоносное оружие будет только у солдат.

Дженнсен недоверчиво наклонила голову:

– Солдаты запросто убили мою маму. Могли убить и меня.

– Это были солдаты зла. Наши солдаты сражаются только за добро, защищая людей, но не порабощая их. Когда мы разгромим войска Д'Хары, наступит мир. И тогда... – Себастьян нагнулся к Дженнсен. – Разве ты не понимаешь? В конечном счете, когда исчезнет магия, то и оружие уже не понадобится. К убийствам и преступлениям приводят страсти развращенных людей, имеющих доступ к оружию.

– У солдат тоже имеются страсти. Он рубанул рукой воздух:

– Только не у тех, кто хорошо обучен и находится под командой толковых офицеров.

Дженнсен посмотрела на мерцающие звезды.

Да-а, мир, который нарисовал Себастьян, манил к себе. Но если его утверждения истинны, а магия в руках Ордена используется в благих целях, то, значит, сама по себе она ни плоха ни хороша. И принесет ли она вред или нет, зависит исключительно от намерений. Однако спросила Дженнсен о другом.

– И что же это будет за мир – без магии?

На лице Себастьяна заиграла мечтательная улыбка.

– Все будут равны. Ни у кого не будет нечестно полученных преимуществ. – Кончиком ножа он снял с прутика новый кусок мяса. – Все станут работать вместе, потому что будут поставлены в равные условия. Никто не будет при помощи магии пользоваться плодами чужих трудов. К примеру, ты получишь возможность жить, не прячась от магии лорда Рала.

Алтея утверждала, что Ричард Рал родился с даром такой силы, какой за последние тысячи лет ни у кого не было. И он подобрался к Дженнсен гораздо ближе, чем это удалось Даркену. И он подослал людей, убивших ее мать...

– Ты не освободишься от Ричарда Рала, пока не уничтожишь его, – заключил Себастьян тихим голосом.

Взгляд Дженнсен остановился на нем.

– А почему я? Почему сражаются против него все, а уничтожить должна именно я?

Но прежде чем девушка задала вопрос, перед нею уже был ужасный ответ.

– Да ладно, – сказал Себастьян, вновь наклоняясь к ней. – Я имел в виду, что ты не освободишься от лорда Рала до тех пор, пока он жив.

Он отвернулся и взялся за бурдюк с водой. Пока он пил, Дженнсен не сводила с него глаз, а потом решила сменить тему.

– Капитан Лернер сказал, будто лорд Рал женился.

– На Исповеднице, – заметил Себастьян. – Если Ричард Рал хотел найти подругу по злым делам, то он ее нашел.

– А что ты о ней знаешь?

– Немного. Лишь то, что слышал от императора. Могу рассказать, если хочешь.

Дженнсен кивнула и сняла с прутика очередной кусок свинины. Она ела, наблюдая, как пляшут в глазах спутника отсветы пламени, а Себастьян начал рассказ.

– Между Древним миром, на юге, и Новым, на севере, тысячи лет существовал барьер, покуда лорд Рал не разрушил его и не захватил наших людей. Судя по всему, незадолго до рождения твоей матери Новый мир распался на три государства. На западе лежала Вестландия, на востоке – Д'Хара, а между ними Срединные Земли. После убийства отца и захвата власти Ричард Рал разрушил границы, разделяющие страны Нового мира. Срединные Земли – жуткое государство, в котором огромное влияние имеет магия. Там живут Исповедницы. Управляет страной Мать-Исповедница. Император Джегань рассказывал, что в юности она была столь прекрасна, сколь и беспощадна.

По спине Дженнсен пробежали мурашки.

– А ты знаешь, кто такие эти Исповедницы? – спросила она. – Что означает само слово?