– Вот как?

– Да, именно так, – убежденно сказал Том.

Сержант долго, тяжелым взглядом, смотрел Тому в глаза. Наконец снова посмотрел на Дженнсен, обернулся и стал крутить рукой, давая стражнику знак опустить мост.

Дженнсен показала ножом в сторону Дворца:

– Как мне найти место, где содержат заключенных?

Когда механизм с мерным стуком начал работать, а мост – опускаться, стражник повернулся к Дженнсен.

– Вы можете справиться у охраны наверху. Они направят вас куда надо, госпожа.

– Спасибо, – сказала Дженнсен, показывая, что разговор окончен, выпрямляя спину и глядя прямо перед собой.

Как только мост с глухим стуком опустился, сержант подал им сигнал двигаться. Том кивнул в знак благодарности и стегнул лошадей вожжами.

Дженнсен надо было играть роль на протяжении всего пути. Она вдруг обнаружила, что игра ее питается по-настоящему сильной злостью.

Она, однако, встревожилась, когда Том тоже принял участие в этом представлении. Ей не хотелось пользоваться такой его помощью.

– Вы хотите увидеть заключенных? – спросил Том. Она вспомнила, что никогда не говорила ему, зачем хочет вернуться во Дворец.

– Да. Они по ошибке взяли человека под стражу. Я решила позаботиться о том, чтобы его освободили.

Как только они переправились через мост, Том стегнул лошадей вожжами.

– Попросите капитана Лернера, – сказал он наконец.

Дженнсен взглянула на него, удивленная:

– Это ваш друг?

Том, слегка вскидывая вожжи, завернул повозку за поворот.

– Не знаю, могу ли я назвать его своим другом. Пару раз я имел с ним дело.

– Вино?

Том улыбнулся:

– Нет. Другие дела.

Он явно не хотел говорить об этих «других делах».

Пока они поднимались по плато, Дженнсен смотрела на раскинувшиеся внизу Азритские равнины и на далекие горы. Где-то там, за этими равнинами, за этими горами, лежала свобода.

Наверху дорога уперлась в огромные ворота в массивной внешней стене Дворца. Стражники перед воротами жестами велели им проезжать, а затем принялись свистеть в свистки, предупреждая других, невидимых отсюда стражников за стеной. Дженнсен поняла, что об их прибытии уже сообщено.

Она чуть не задохнулась от изумления, когда они пересекли короткий тоннель в массивной внешней стене. Перед ними расстилалось огромное пространство. Лужайки и живые изгороди обрамляли извилистую дорогу, поднимавшуюся к холму с лестницей. До холма было не менее полумили. Тут и там находились группы солдат в прочных кожаных доспехах и металлических кольчугах, поверх которых были надеты шерстяные мундиры. Многие солдаты выстроились вдоль дороги, держа пики совершенно одинаковым образом. Никто из этих людей не слонялся без дела. И они нисколько не были удивлены, увидев поднимающуюся по дороге повозку.

Для Тома, похоже, все вокруг было не в новинку. Дженнсен старалась делать вид, что ее тоже не поражает окружающий величественный вид.

Перед лестницей их ожидала группа стражников около сотни человек. Том направил повозку в карман, который образовали стражники, загородив часть дороги. Дженнсен увидела трех человек, которые стояли на лестнице, наблюдая за солдатами. У двоих были накидки серебряного цвета. Между ними, ступенькой выше, стоял человек, одетый в белое; руки его были расставлены в разные стороны, и видны были рукава, отороченные золотой, сверкающей на солнце лентой.

Том остановил повозку, а один из солдат взял лошадей под уздцы. Прежде чем Том начал слезать, Дженнсен положила руку ему на плечо:

– Вы дальше не пойдете.

– Но...

– Вы сделали достаточно. Дальше я справлюсь сама.

Взгляд голубых глаз оценивающе пробежал по охранникам, стоящим вокруг повозки. Похоже, он не хотел уступать ей.

– Не думаю, что будет хуже, если я пойду с вами.

– Я бы предпочла, чтобы вы вернулись к своим братьям.

Он взглянул на ее руку на своем плече, потом посмотрел ей в глаза.

– Ну, если ты действительно этого хочешь, – сказал он почти шепотом. – Увижу ли я тебя снова?

Это прозвучало не столько вопросом, сколько просьбой. После всего, что он для Дженнсен сделал, она не могла отказать ему в такой простой вещи.

– Когда я освобожу моего друга, нам понадобится купить лошадей. Я приду к твоему месту на рынке.

– Обещаешь?

– Я должна заплатить тебе за услуги, помнишь? – совсем тихо сказала она.

На его лице появилась знакомая кривая ухмылка.

– Я никогда не встречал никого, похожего на тебя, Дженнсен. Я... – Он взглянул на солдат, вспомнил, где они находятся, и прокашлялся: – Я благодарен вам за то, что вы позволили мне сыграть эту небольшую роль, госпожа. Надеюсь на ваше слово и во всем остальном.

Дженнсен горячо надеялась, что по ее торопливой улыбке он поймет, насколько она благодарна ему за помощь, поскольку догадывалась, что может и не выполнить обещание увидеться с ним.

Могучей рукой он обхватил ее и сказал тихо и торжественно:

– Сталь против стали, чтобы он мог воспользоваться магией против магии.

Дженнсен не поняла, что он имеет в виду, но, глядя в глаза, напряженно смотрящие на нее, ответила уверенным кивком.

Она не хотела, чтобы солдаты заметили в ее поведении какую-то слабость, поэтому сразу слезла с повозки и остановилась перед человеком, который показался ей главным. Она позволила ему мельком взглянуть на нож и вложила лезвие в ножны.

– Мне нужно видеть человека, который отвечает за содержащихся у вас заключенных. Если память мне не изменяет, его зовут капитан Лернер.

Человек сдвинул брови:

– Вы хотите видеть капитана тюремной охраны?

Дженнсен не знала звания этого человека. Она мало разбиралась в военных делах, зная одно: солдаты, вроде этих, всегда пытались убить ее. Этот человек мог быть и генералом, и капралом. По одежде мужчины и его поведению она сделала вывод, что его звание явно выше капрала. Но она боялась ошибиться и решила, что будет безопасней проигнорировать вопрос вообще.

Она ответила резким взмахом руки:

– У меня не целый день в запасе. Мне, конечно, потребуется эскорт. Несколько человек будет вполне достаточно.

Поднимаясь по лестнице, она обернулась и увидела, что Том подмигивает ей. Это вселило в нее бодрость. Солдаты разошлись в стороны, чтобы пропустить отъезжающую повозку, и Том стегнул лошадей вожжами. Дженнсен было больно смотреть, как он уезжает – его присутствие успокаивало. Он отвлекал ее от пугающих мыслей.

– Вы, – сказала она, указывая на человека в белых одеждах, – отведете меня туда, где держат заключенных.

Этот человек, макушка которого просвечивала сквозь редеющие седые волосы, поднял вверх палец, отсылая большую часть снующих вокруг солдат назад, на свои посты. Офицер загадочного для нее звания и дюжина солдат остались за ней.

– Могу я взглянуть на нож? – вежливо спросил человек в белой одежде.

Дженнсен подозревала, что человек, имеющий право отсылать охранников, должен быть важной шишкой. Важные шишки во Дворце лорда Рала должны иметь дар. А если он действительно принадлежит к одаренным, то он тут же обнаружит, что она – дыра в мире.

Дженнсен также пришло в голову, что сейчас неудачное время для того, чтобы выложить все начистоту. И еще более неудачное время для того, чтобы рвануться к воротам. Ей оставалось надеяться, что он – чиновник из Дворца и не наделен даром.

Многие солдаты все еще наблюдали за ней. Дженнсен небрежно вынула нож из ножен и протянула нож с таким лицом, что всем стало ясно: неизвестная гостья теряет терпение. Она держала нож перед глазами человека в белом так, чтобы он мог видеть орнаментированную букву «Р» на рукояти.

Он некоторое время смотрел, скосив глаза, на оружие, потом снова обратил свое внимание на Дженнсен.

– Это что, настоящий?

– Нет, – огрызнулась Дженнсен. – Я сама отлила его, сидя у костра прошлой ночью. Вы собираетесь отвести меня туда, где держат заключенных, или нет?

Человек грациозно протянул руку: