Непременно получит!

Спохватившись, она вынула ручку изо рта, подняла голову и столкнулась с внимательным взглядом учительницы. Но учительница смотрела вовсе не на ручку. Зардевшись и выдав себя с головой, Лиса резко свела колени. Нина Павловна кивнула и понимающе улыбнулась. Растерявшаяся девочка, забыв о треклятых примерах, принялась ловить выражение её лица, пытаясь угадать: выдаст или нет.

Прозвенел звонок.

Предстоял второй час математики. Многие вышли размяться, побегать и попить, но заинтригованные возвращением Камиллы, передумали. Камилла пришла не одна, а в сопровождении своей мамы. Коротко с нею переговорив, Нина Павловна попросила мальчишек выйти за дверь, а волнительная мамаша встала с её позволения у доски и, сложив смуглые щуплые руки на огромном выпирающем животе, принялась рассказывать странные вещи. Совершенно странные.

Девочки мало чего поняли из её сбивчивой и путаной речи, но уяснили – над Камиллой смеяться нельзя, потому как она одна умудрилась каким-то непонятным образом стать девушкой. Остальным до этого ещё расти и расти.

Довольная Камилла гордо стояла рядом с матерью, важно утирая рассопливившийся нос. Ещё бы, оказаться единственной в классе девушкой – это приятно!

В отличие от других девочек Лиса поняла всё! Во всяком случае, ей так казалось. Самое приятное в услышанном заключалось в том, что все, что с ней происходит – не смертельно! Она не умрёт! Такой счастливой Лиса не была два долгих месяца!

Случившееся оказалось в порядке вещей! Ну кто бы знал?

Правда, теперь возникла новая проблема. Как прийти и ни с того ни с сего объявить о случившемся маме? И как потом объяснять, почему так долго скрывала?..

«Молчала, и буду молчать!» – решила Лиса и окончательно успокоилась.

После урока Нина Павловна подозвала её и, отведя в сторону, спросила:

– Я правильно поняла? У тебя тоже?.. – и, дождавшись короткого утвердительного кивка, уточнила: – Мама знает?

Лиса, не поднимая глаз, закусила губу и отрицательно помотала головой.

– Вот как… – понимающе вздохнула Нина Павловна. – Но всё же пусть она тебе на следующий год юбку подлиннее купит. Тебе в ней будет удобнее. Из этой, девочка моя, ты уже выросла!

Помедлив и уяснив сказанное, Лиса справилась со смущением и благодарно кивнула. Про себя она решила, что Нина Павловна – хорошая женщина, а ни капельки не порочная. Зря её так называли глупые старшеклассники.

Массивные настенные часы гулко пробили десять вечера, и сразу же, вслед за ними, как оглашенный зазвонил телефон.

«Поздновато для звонков», – отметила Лиса.

Трубку в такое время обычно снимала мама, но сейчас она подойти к телефону не могла – была на кухне и занималась там чем-то совершенно серьезным и не терпящим отлагательства. Делать было нечего: мысленно попеняв звонившему в такое неудобное время человеку, Лиса вышла в коридор, где на высокой узкой подставке стоял телефонный аппарат, и подняла трубку.

Ещё минуту назад она, уютно подобрав под себя ноги, сидела в своей комнате на диване и увлечённо читала подшивку фантастики. Более двадцати рассказов из нескольких различных распространявшихся по дефицитной подписке журналов были кропотливо собраны, сшиты вместе и помещены под твёрдую картонную обложку кем-то наверняка очень сообразительным и терпеливым. Такие журналы (если на них удавалось подписаться) приносили раз в месяц, и Лису жутко раздражал тот факт, что печатаемые в них рассказы всегда и неизменно обрывались на самом интересном месте. В многозначительно-таинственной фразе «Продолжение следует» она небезосновательно подозревала изощрённое циничное издевательство. Слава богу, что в её нынешнем случае нашелся добрый и аккуратный человек, который собрал всю подборку воедино. Журналы давались для прочтения под честное слово и лишь на несколько дней – срок уже истекал и Лиса решила в этот вечер непременно дочитать всю подшивку. Но ведь не дают, отвлекают…

– Да? Вам кого?.. – холодно спросила она.

На том конце телефонной линии заплакали. Вскоре всхлипывания перешли в рыдания, а затем к ним и вовсе добавились упрёки, смысл которых разобрать и понять было совершенно невозможно. Лиса отчего-то испугалась и рефлекторно положила извергавшую несуразности трубку на рычаги. Телефон тут же зазвонил снова. Звонивший, судя по всему, понял свою ошибку и на этот раз приложил нешуточные усилия, чтобы говорить более внятно:

– Не бросай трубку!.. Это я… Света… – запинаясь, выдавил совершенно незнакомый женский голос.

Светка… Со Светкой они когда-то ходили в одни ясли, затем в садик, потом восемь лет проучились в одном классе, пока Лиса не перешла в другую школу. Несмотря на то, что они года полтора не общались, подружкин голос она бы непременно узнала. Должна была узнать… Но голос звонившей полуночницы явно принадлежал вполне сформировавшейся женщине, поэтому Лиса снова промолчала. На всякий случай.

Собеседница что-то такое в этом молчании поняла и почувствовала. Рыдания возобновились, да с такой силой, что Лисе сразу же стало ясно: даже если это не Светка, то у звонившей женщины произошло что-то крайне нехорошее и неприятное. Пересилив себя, Лиса крепко прижала трубку к щеке, прикрыла ладонью губы и микрофон, и тихо, чтобы не привлекать внимания мамы, уточнила:

– Света, Светочка… Это ты? Что случилось, Света?..

Кухонная дверь немедленно приоткрылась и в образовавшемся просвете появилась бдительная мама:

– Кто это там так поздно звонит?

Лиса, успокаивающе помахала ей ладонью, затем ею же плотно зажала прорези микрофона и, стараясь держаться как можно независимее и спокойнее, приглушив голос, ответила:

– Это Светка звонит. Помнишь – подружка из старой школы? Просто так звонит. Соскучилась, наверное… Я пойду, в комнате с ней поговорю, – и уже в трубку попросила: – Свет, ты подожди. Я сейчас в комнату шнур протяну.

Лиса тщетно пыталась подавить неизвестно по какой причине возникшее волнение, непроизвольно оттягивая начало предстоящего разговора. Она аккуратно прикрыла дверь своей комнаты, затем долго устраивалась на диване и лишь потом установила телефонный аппарат рядом с собой, на узорчатую вышитую подушечку. С минуту она сидела молча, приходила в себя. Наконец, решилась поднести трубку к уху:

– Да, Света. Привет. Что у тебя случилось? И почему ты плачешь?

Оказалось, что на том конце трубку не положили, но уже успокоились. Голос подруги звучал неприветливо и гневно:

– Сейчас ты узнаешь, почему я звоню! Всё узнаешь!.. Кто тебе дал право говорить обо мне всякие гадости? Мне всё рассказали! Теперь мой парень с тобой серьёзно разберётся. Завтра в школе он всем расскажет, какой ты отвратительный человек!

Лиса опешила. Как остановить обрушившийся на неё поток брани и нешуточных угроз она нашлась не сразу.

– Света, милая… подожди… не ругайся, пожалуйста… что и кому я сказала?

– Как кому?.. Ты сказала Карине, что я легкомысленная, и что у меня всегда было много парней! А это ложь!!! И теперь Вугар тебя за неё изобьёт! Так что в школу завтра лучше не ходи!

– Света, но я никогда не говорила о тебе ничего такого…

– Не ври! Говорила! Карине рассказала Вугару, а он по секрету мне, – голос Светы дрогнул. Теперь в нём не было злости. Одна обида: – Вот скажи, скажи… Зачем ты это сделала? Я тебе хоть раз сделала что-нибудь плохое? – собеседница на том конце линии хлюпнула носом и, не удержавшись, разрыдалась с новой силой.

Образовавшаяся пауза наконец-то дала возможность Лисе вклиниться в непрерывные и, что особенно обидно, абсолютно беспочвенные обвинения в её адрес.

Со Светкой они не общались уже полтора года. Такое бывает не только у девочек, но и у вполне взрослых женщин. Расставшись в силу тех или иных жизненных обстоятельств, они, безо всякой на то причины, могут не только не здороваться при случайной встрече, но и, совершенно не сговариваясь, делать вид, что и вовсе друг дружку не знают.