Мой смех получается долгим и искренним: на такой легкий побег я, безусловно, не рассчитываю.

– Куда я могу бежать на этом драндулете?

Поразмыслив, Хаджи-Альфонс подзывает Розетту. Не дожидаясь, пока отставной вице-премьер даст ей задание, предлагаю:

– Хочешь полетать? Черная дыра на фоне планеты в лучах солнца – роскошное зрелище.

– А ты дашь деру?

Я снова объясняю:

– На этом недомерке через ЧД не прыгнешь. К тому же ты будешь рядом. Если я направлю скорлупку в сторону черной дыры, можешь мне что-нибудь сломать. Или оторвать.

Кабинка истребителя делится на две герметичные капсулы. В случае аварии каждый член экипажа может катапультироваться автономно. Система управления стандартная, я разобрался в ней еще во время настройки прицела. Надев шлем, включаю моторы на прогрев.

Рози, устроившись в задней капсуле, насмешливо произносит:

– Даже обидно. Не прошло и суток, а ты совсем забыл меня и занялся какими-то дешевыми шлюшками. Философски замечаю в ответ:

– Такова жизнь. Могла бы со мной и помягче.

– Сам виноват. – Розетта смеется. – Окрутить и скрутить тебя оказалось проще простого.

Она права. Поэтому молча проверяю оружие. Снарядов для пушки маловата, торпед нет вовсе. Ну и хорошо. Иначе я бы не удержался и долбанул по этой базе и штабному дворцу. Глупый способ самоубийства – надо работать тоньше, момент для удара правильно выбрать, чтобы и врагов смолоть и самому не слишком пострадать…

Истребитель стоит на гравигенной решетке, импульс которой швыряет нас на километровую высоту. Сзади истошно вопит Рози: с непривычки ее желудок должен провалиться в район яичников.

Бортовые гравигены отсекают тридцатитонную машину от поля притяжения Ульса. Накатывается невесомость. Теперь истребитель весит не больше трех тонн. Точнее, планета притягивает нас в десять раз слабее, чем следовало бы притягивать тело, обладающее такой массой. Мы пробиваем облачный слой и выходим в космос…

Каждое научное открытие, которое удается воплотить в виде технического изделия, вызывает в обществе массу ожиданий. Три с половиной века назад таким средоточием надежд стал лазер. Квантовый усилитель света действительно был чудом и применялся где угодно: оружие, измерительные приборы, запись информации, автомобильные двигатели. В истории науки не много найдется столь универсальных диковин. Пожалуй, только колесо, резьбовое соединение, электрические схемы, мезонная батарея и гравиген…

Вспорхнув выше атмосферы, я сканирую радаром околопланетное пространство. Над этим полушарием Ульса локатор засекает шесть больших объектов и три малых. Еще какое-то количество кораблей должно быть за горизонтом, но их не видно, а времени на виток вокруг планеты мне никто не даст – поднимут тревогу и пустят погоню. Или просто подстрелят залпом с поверхности.

Ладно, будем считать, что корабли рассредоточены равномерно, так что можно оценить состав неприятельского флота: с десяток крупнотоннажных бортов – это, скорее всего, транспорты, и полдюжины машин полегче – фрегаты или корветы.

– Чего ты кружишь на такой высоте? – недовольно интересуется Рози. – Тебе поручено опробовать прицел, вот и занимайся этим.

Ворчу в ответ: дескать, пытаюсь освоить пилотаж. А тем временем, переложив рули, направляю истребитель к ближайшему объекту. Описав вокруг иего полу петлю, убеждаюсь: действительно корвет типа «Коршун». В имперском флоте такое старье давно списано. С другой стороны, именно «Коршунами» была укомплектована флотилия, которая перешла на сторону Фурушиты. Любопытное совпадение.

Спикировав, делаю круг над полигоном. Танки с восьмиконечными крестами заходят на посадку. Их база расположена в горах неподалеку от замка – километрах в семидесяти. Разбитый ими корпус тоже вернулся в свой гарнизон. Это на плоскогорье, в двухстах кило метрах южнее полигона.

Общая обстановка понятна, теперь можно немного развлечься Выхожу на квадрат, где расставлены мишени. Беру на прицел старый танк, шестиэтажный дом, капонир, взводный опорный пункт. Убедившись, что прицел захватил все цели, нажимаю гашетку.

Пушки бьют без промаха. Правда, снаряды быстро кончаются, а дом и капонир разрушены не до конца. Со второго захода, применив лазеры, превращаю эти развалины в щебень, а заодно расстреливаю еще два танка. Полагаю, демонстрация прошла удачно.

На посадку захожу осторожно, загодя сбросив скорость. По легенде, я хороший оператор оружия, но не пилот-ас. Тем не менее на последнем вираже небо и поверхность сливаются в сплошной пестрый ковер.

– Красиво, – с придыханием говорит Рози. Я громко смеюсь и просвещаю агентессу Глобальной разведки:

– Это еще полкрасоты. Главная прелесть – когда в атмосферу входит большой корабль. Как-нибудь покажу.

– Впечатляет, – признался Хаджи Альфонс. – Не ждал, что из этого старья можно стрелять с такой точностью. Честно говоря, мне казалось, что ты собираешься сбежать.

– Ты ошибался.

Он окидывает взглядом истребитель с такой миной, словно впервые видит боевую машину ближнего радиуса. Потом говорит, напряженно наморщив лоб:

– Все свободны. Агасфер, за мной.

Его шофер отвозит нас в замок, и вот мы уже в шикарном люксе на шестом этаже. Тут наличествуют двери с позолоченными ручками, зимний сад на застекленном балконе, огромные зеркала, статуи в стенных нишах и бассейн с фонтаном в центре холла.

Я чувствую, как на меня накатывается усталость – все-таки не спал почти тридцать часов. Кое-как доковыляв до дивана, плюхаюсь без сил на мягкую кожу и прошу налить мне чего-нибудь не слишком крепкого.

Хаджи Альфонс сует мне в руку полный стакан кагора Отхлебнув, чувствую себя если не бодрее, то чуть умиротвореннее. А ведь еще совсем рано, вечер только начался. Спать, как ни странно, не хочется – я уже перебил сон и теперь легко дотяну до ночи.

Хозяин номера протягивает мне ключ.

– Это от свободных апартаментов, можешь занять.

– Там действительно нет прослушки? Аль-Зумруд, пожевав губами, отвечает:

– Так мне говорили. Пару раз я водил туда девок, но их мужья об этом не узнали. Моя жена тоже.

Звучит мелодичный сигнал. Хаджи Альфонс лениво трогает ручной пульт, и возле стены возникает голограмма. На мониторе видеосвязи показывается Жирный Педик – от пояса и выше.

– У тебя гость, – замечает экс-полицмейстер Ангмара.

– Не обращай внимания. – Хозяин апартаментов небрежно машет рукой. – Сегодня он доказал свою лояльность.

– Как знаешь… – соглашается Жирный Педик. – Закончена экспертиза пуль. На космодроме киллер воспользовался винтовкой «Тираннозавр» орионского производства. Судя по характерным следам на пулях, мы уже встречались с этой винтовкой – именно из этого «Тираннозавра» три года назад на Латине был застрелен Алексей Эдварде.

Знакомое имя. Этот субъект был наследным принцем на планете Зиянда. В 2297 году, когда народное восстание заставило его отца отречься от престола, Алекс попытался подавить революцию. Его гвардейцы утопили в крови столицу планеты, а потом целый месяц сопротивлялись отрядам нового правительства. Почувствовав, что военная удача склоняется на сторону проимперских сил, Эдварде бежал с Зиянды, заблаговременно перекинув государственную казну в банки Малой Галактики.

Он был объявлен вне закона, и через тридцать лет какой-то «охотник за головами» привел приговор в исполнение…

Прежде чем прервать связь, Хаджи Альфонс отдает совершенно ненужные распоряжения типа продолжать расследование и поскорее вычислить злоумышленника. По его начальственному тону понятно, что мой бывший однокурсник в иерархии мятежников устроился выше Жирного Педика.

– Это был Чезаре Кассандре? – осведомляюсь я сонным голосом. – Кто он у вас?

– Кандидат на должность министра национальной безопасности суверенного Монтеплато.

– А ты, стало быть, старше него по должности?