Но самым важным своим открытием он считал данные по системам Альфы Центавра, Тау Кита и 61-й Лебедя. Возле этих звезд вращались планеты, пригодные для колонизации землянами, а также другие небесные тела, богатые полезными ископаемыми. Перед большой войной там построили порталы, готовили системы к эксплуатации, но разгоревшиеся сражения заставили забыть об этом секторе. Ближайшие к Солнцу участки скопления контролировали государство Ивобзинг и корпорация Чауц, которые, видать, посчитали весь регион бесперспективным – слишком уж дорого встала бы переброска оборудования и рабочей силы на необитаемые миры.

Ирсанов немедленно загорелся идеей – проложить туда трассы, чтобы расселить избыток землян. Богатейшие ресурсы этих планет дали бы новый толчок прогрессу земной цивилизации.

На второй день второй недели-пятидневки Марат разбирался с оружием, но тут его ждал большой неприятный облом. Гравитационные установки, боевые излучатели и прочие устройства, носившие столь же заманчивые названия, действовали на основе неизвестных ему физических законов. Оружие, которым кланты не раз били землян, использовало какую-то обращенную трансцендентность. Столь же загадочным оказалось устройство синтезаторов и антигравов: вся фемтомеханика работала на основе трансцендентности, а квантовый синтез оказался полностью материализованной вероятностью. С точки зрения правоверного физика, подобные объяснения напоминали шизофреническую ересь.

Следующие дни Марат посвятил основам физики. Преодолев естественную робость перед чужой манерой изложения, он сумел перевести математические выкладки гунадов в привычные символы земной науки. Читать эти разделы учебников оказалось нетрудно – почти все слова были знакомы, да и смысл новых терминов постигался без труда.

Только все вместе это напоминало главу из популярной книжки «Физики продолжают шутить несмотря ни на что». Словно кто-то, страдающий недержанием плоского юмора, написал такие тексты специально, чтобы поиздеваться над глупым варваром, прилетевшим из галактического захолустья с наивной надеждой поучиться уму-разуму.

Он тупо разглядывал бестолковые в своей диковинности уравнения, когда зазвонил электронный колокольчик над дверью. Монитор внешнего контроля показал топтавшихся на крылечке соседей. На этот раз с Гербертом пришла симпатичная и высокая, но малость' располневшая брюнетка. Марат видел ее пару раз на вечерних попойках, даже заинтересовался, однако познакомиться не успел. «Хоть на человеческие лица посмотрю», – подумал он, нажимая на кнопку пульта, чтобы открыть дверь.

– Привет, – сказал Марч, пропуская вперед даму. – Лу, это и есть наш новенький. Марат, позволь тебе представить мадам Луизу Роббер Смит.

Он произнес это по-английски. Вообще, как заметил Марат, обитатели поселка старались говорить на земных языках и лишь в крайних случаях, если не хватало слов, переходили на гунадрийский.

– Просто Лу, – засмеялась гостья и непринужденно чмокнула Марата в район нижней губы. – Вы сторонитесь нашего общества?

– С чего вы взяли? – опешил Ирсанов. – Регулярно бываю на всех собирушках.

– Регулярно – это гораздо чаще, – назидательно изрекла Луиза. – Нас тут слишком мало, поэтому мы стараемся держаться вместе… Пить будете?

– Могу, – признался Марат и бросился к синтезатору.

В первый день, устроившись на новом месте, он с помощью старожилов пропустил через молекулярный анализатор привезенные из дома харчи. Вероника постаралась, приготовив мужу в дорогу кулинарные шедевры из натуральных продуктов, и файлы с рецептами этих вкусностей присоединились к виртуальным блюдам, собранным многими поколениями предшественников. Всего меню поселка включало многие сотни названий. Достаточно было навести курсор на имя файла, чтобы через несколько секунд из синтезатора выдвинулся подносик с заказом.

Марат хотел удивить гостей фаршированной орехами индейкой, но Луиза решительным движением плеча отодвинула его от монитора и сама принялась колдовать – точь-в-точь хозяйка у плиты. Вскоре на столе выстроились несколько сортов салата, жареные колбаски, горячие калачи, тарелочки с ломтиками сыра, бутылки незнакомых вин с французскими этикетками.

За веселой трапезой Марат узнал, что биотехнолог Роббер Смит работает в лаборатории медицинского факультета в проекте создания атомно-молекулярной модели человеческого организма. По ее словам, эти работы начались около двадцати лет назад и уже близятся к завершению. Кроме того, Луиза поведала, что в Торонто остались ее муж, две дочери и три внука.

Ирсанов почувствовал, как его глаза стремительно лезут на лоб и выше. С виду Луизе было не больше тридцати, так что упоминание о внуках выглядело гибридом нонсенса с похабной шуткой о бурной молодости. Точнее – о бурном детстве.

Насладившись его растерянностью, Луиза сообщила, посмеиваясь, что давно разменяла шестой десяток.

– Вакцина молодости! – догадался, сгорая от зависти, Марат.

Моложавая бабушка снова залилась хохотом, и Герберт поддержал ее.

– Хваленая вакцина ненадежна, поэтому такими препаратами пользуются только кланты, – сказала Луиза. – Настоящее восстановление организма возможно лишь методами нашей лаборатории.

Она пояснила, что для каждого человека создается информационная модель оптимального расположения микрочастиц. Можно запрограммировать любой возраст, исправить генетические повреждения и вычеркнуть болезни в любых органах. Потом объект вводится в некое силовое поле, и организм модифицируется, избавляясь от признаков старения и других болезней.

– Как возможно такое? – Ирсанов был ошеломлен. – Ведь для этого нужно менять каждую молекулу, каждый фрагмент ДНК в каждой клетке!

Герберт одобрительно кивнул, допил бутылку и, откупоривая новую, весело заметил:

– Устрашающе звучит, не правда ли? И тем не менее, Великие Хозяева делают это без труда.

Марат продолжал недоумевать, но математик и биотехнолог не сумели объяснить ему суть процесса. Луиза лишь произнесла беззаботно:

– Примерно так же действует синтезатор жратвы. Ты вызываешь файл с информационно-виртуальной моделью котлеты, и устройство расставляет все молекулы в нужном порядке.

– Фемтотехнология? – Марат насупился. Пожав плечами, Герберт ответил:

– Это ты, физик, должен нам растолковать, как работают такие машины. Я разок попытался разобраться, но быстро завял. Вроде бы поле трансцендентного состояния резонирует с виртуальной информацией и тем самым обращает вероятность.

– И что?

– И все. Для каждой молекулы существует ненулевая вероятность оказаться в некотором месте. Трансцендентность делает эту вероятность близкой к единице.

– Вот! – обрадовалась Луиза. – Именно так нам и говорили. Вероятность растет, и в каждом нужном месте появляется нужная молекула. Или атом, ион и еще какая-нибудь фигня.

– Разве ты не читал учебников физики? – осведомился захмелевший Герберт.

Чувствуя себя круглым идиотом, Марат утвердительно кивнул.

– Ничего не понял, – признался он. – Решил, что меня разыгрывают.

Луиза вновь захохотала, но Марч вполне серьезно поведал, что поначалу земные физики реагируют именно подобным образом.

– Все быстро разобрались, и ты тоже поймешь, – сказал Герберт. – Только лучше бы тебе начать с математики. Рекомендую книгу «Алгебра и элементарные операторы».

Сосед переписал со своего инфоблока код учебника и посоветовал не откладывать. Гунады давали новичкам на адаптацию не больше десяти дней, после чего подключали к плановым работам.

– Постараюсь, – буркнул Ирсанов. – Луиза, как скоро ваша разработка попадет на Землю?

– Понятия не имею, – кажется, этот вопрос совершенно ее не беспокоил. – Не скоро. Может быть, никогда.

Он не понял, и старожилы растолковали, что передача Земле методик Техно-четыре и Техно-пять запрещена. Представители слаборазвитых культур могут пользоваться высшими технологиями лишь на Старших Мирах.

Впрочем, это не было новостью – о чем-то подобном предупреждал Сандерс. Дикарям с крохотного острова разрешалось работать в метрополии, но никто не позволит им привезти на свой архипелаг ружье с запасом патронов.