– О-о-о! – Она разрыдалась и бросилась к убежищу.

Ее спина уже исчезла в туннеле, когда Дьюк встал, чтобы последовать за матерью. Отец остановил его:

– Дьюк!

– Да?

– Подожди минутку, а потом можешь идти. Я собираюсь выбраться на разведку и хотел бы, чтобы ты сопровождал меня.

Дьюк поколебался.

– Ладно.

– Тогда смотри. Мы скоро отправляемся. Думаю, тебе лучше взять на себя роль охотника. Стреляешь ты гораздо лучше меня, а Джо вообще никогда не охотился. Как ты считаешь?

– Ну что ж… хорошо.

– Отлично. А теперь пойди успокой ее и… Дьюк, постарайся заставить ее понять, что происходит.

– Попробую. Но я согласен с матерью. Ты ведешь себя с ней грубо.

– Может быть. Ступай.

Дьюк резко повернулся и ушел. Карен тихо заметила:

– Я тоже так думаю, папа. Ты вывел ее из себя.

– Я решил, что иначе нельзя, Карен. Если бы я не сделал этого, она вообще бы палец о палец не ударила, а только гоняла Джо взад-вперед, обращаясь с ним как с наемным поваром.

– Да ладно, Хью, я не против того, чтобы готовить. Например, приготовление сегодняшнего ланча было для меня сплошным удовольствием.

– Она готовит гораздо лучше, чем ты, Джо, и она, именно она будет заниматься стряпней. Не приведи господь поймать мне тебя помогающим ей.

Юноша улыбнулся:

– Не поймаешь.

– Надеюсь. В противном случае я сниму с тебя шкуру и прибью ее к стене. Барбара, что ты знаешь о сельском хозяйстве?

– Очень мало.

– Но ведь ты ботаник.

– Нет, в лучшем случае я могла бы им стать когда-нибудь.

– Что делает тебя втрое лучшим фермером по сравнению с нами. Я, например, едва отличаю розу от одуванчика, Дьюк знает еще меньше, а Карен вообще считает, что картошка образуется в подливке. Ты слышала, как Джо назвал себя горожанином. В убежище должны быть семена, небольшой запас удобрений, кое-какой сельскохозяйственный инвентарь и книги по сельскому хозяйству. Осмотри все это и постарайся найти место для огорода. А уж мы с Джо вскопаем, что нужно, и все такое прочее. Но тебе придется руководить нами.

– Хорошо. А есть семена каких-нибудь цветов?

– Как ты догадалась?

– Просто мне очень хотелось, чтобы они были.

– Есть. И однолетних, и многолетних. Сегодня выбирать место не нужно. Я не хочу, чтобы вы, девочки, далеко отходили от убежища, пока мы хорошо не разнюхаем обстановку. Джо, сегодня нам нужно сделать две вещи: лестницу и две уборных. Барбара, как у тебя с плотницким искусством?

– Так… средне. Могу вбить гвоздь.

– Тогда не разрешай Джо делать то, что способна сделать сама. Его ребра должны срастись. Но лестница нам необходима. А тебе, Карен, мой цветочек, предоставляется почетная обязанность выкопать два туалета.

– О боже! Ну спасибо!

– Просто два углубления. Одно для вас, эфемерных созданий, другое для нас, грубых мужчин. Потом мы с Джо соорудим сначала что-нибудь вроде небольших будочек. Потом возьмемся за дом – бревенчатый или даже каменный.

– Интересно, папочка, ты сам-то собираешься что-нибудь делать?

– Конечно, дорогая. В основном умственную работу. Планирование, управление, контроль. По-твоему, это не адский труд? – Он зевнул. – Ну ладно, всего хорошего. Я, пожалуй, прошвырнусь в клуб, зайду в турецкую баню, а остаток дня проведу за добрым крепким плантаторским пуншем.

– Папочка, может, ты лучше примешь холодный душ из ручья? Выдумал тоже, туалеты!..

– Отчизна будет гордиться тобой, дорогая!

Хью с сыном вышли через полчаса.

– Джо, – предупредил Хью, – мы собираемся вернуться до темноты, но в случае вынужденной задержки мы до утра будем жечь костер и возвратимся завтра. Если тебе придется идти искать нас, ни в коем случае не ходи один, а возьми с собой любую из девушек. Впрочем, нет, возьми лучше Карен. У Барбары не во что обуться, только босоножки на шпильках. Проклятье! Придется изготовить мокасины. Ты понял?

– Конечно.

– Мы пойдем по направлению к тому холму – видишь? Я хочу подняться на него, чтобы осмотреть как можно большую территорию. Может быть, удастся заметить какие-нибудь признаки цивилизации.

Они отправились в путь. Их снаряжение состояло из ружей, фляжек, топора, мачете, спичек, сухих пайков, компасов, биноклей, горных ботинок и плащей. Плащ и ботинки оказались Дьюку впору: он сообразил, что отец запас одежду специально для него.

Они шли, по очереди меняясь местами; тот, кто шел позади, старался не отставать и считал шаги, а идущий впереди изучал окрестности, определяя направление по компасу и запоминая увиденное.

Высокий холм, избранный Хью в качестве наблюдательного пункта, находился за ручьем. В поисках брода они немного прошли вниз по течению. Вокруг было много всякой живности. Особенно изобиловали эти места миниатюрными оленями, на которых, очевидно, никто не охотился, по крайней мере люди, так как по пути Дьюк заметил пуму и дважды им встречались медведи.

Когда они достигли вершины, было уже примерно три часа пополудни. Подъем оказался довольно утомительным – мешал густой кустарник, к тому же они никогда не занимались альпинизмом. Как только они забрались наверх, у Хью возникло горячее желание рухнуть на землю и больше не вставать. Но он преодолел эту минутную слабость и огляделся. К востоку местность казалась более ровной. Его взгляду предстало бесконечное пространство прерий.

И ни малейших признаков присутствия человека.

Хью настроил бинокль и стал изучать окрестности. Заметив движущиеся вдали силуэты, он решил, что это антилопы, а может, и кто-то покрупнее, и подумал, что за ними стоит понаблюдать внимательнее. Но все это потом, потом…

– Хью!

Он опустил бинокль.

– Да, Дьюк?

– Видишь тот пик? Так вот, его высота равняется тысяче ста десяти футам.

– Не спорю.

– Это Маунтин-Джеймс. Отец, мы дома!

– Что ты хочешь этим сказать?

– Посмотри на юго-запад. Видишь там три глыбы? В тринадцать лет я сломал ногу, упав со средней из них. А вон та остроконечная гора между ними и Маунтин-Джеймс – это Хантерс-Хорн. Неужели ты не видишь? Ведь линия горизонта уникальна, как отпечатки пальцев. Это Маунтин-Спрингс!

Хью пригляделся. Действительно, вид был ему знаком. Даже окно его спальни было расположено с таким расчетом, чтобы на рассвете из него была видна вся панорама. Сколько раз он сиживал на закате и смотрел на эти горы!

– Ты прав.

– Конечно прав, – с иронией согласился Дьюк. – Будь я проклят, если понимаю, как это произошло! Сдается мне, – он топнул ногой, – что мы на вершине водонапорной башни. На том месте, где она раньше находилась. А… – Он сощурился. – Насколько я понимаю, убежище располагается прямо на лужайке перед нашим домом. Отец, мы вовсе не двигались с места!

Хью достал блокнот, в который они записывали количество пройденных шагов и курсы по компасу, и что-то посчитал.

– Да. Все в пределах погрешности.

– Ну и что ты думаешь по этому поводу?

Хью взглянул на небо.

– Ничего я не думаю. Дьюк, скоро наступит ночь?

– Пожалуй, часа через три. Солнце скроется за горами часа через два.

– Сюда мы добирались два часа, следовательно, дорогу обратно одолеем значительно быстрее. У тебя есть сигареты?

– Да.

– Можешь дать мне одну? И запиши на меня, разумеется. Выкурим по одной, тогда можно и возвращаться. – Он огляделся. – Место здесь открытое, так что ни один хищник не сможет подкрасться к нам незамеченным. – Он положил ружье на землю возле себя, затем снял ремень и уселся сам.

Дьюк протянул отцу сигарету. Они закурили.

– Отец, ты невозмутим, как рыба. Ничто тебя не удивляет.

– Ты так считаешь? Вовсе нет. Просто я раньше так часто всему удивлялся, что постепенно приучил себя не демонстрировать этого.

– Это не у всех получается.

Некоторое время они курили молча. Дьюк сидел, Хью улегся на траву. Он был в полном изнеможении, и ему сейчас больше всего хотелось, чтобы никуда не нужно было возвращаться.