– Даррел Квик всегда к вашим услугам, мистер Страйкер.

Это имя показалось Серене знакомым, но вспоминать откуда – времени не было. Взяв китайца за руку, она быстро вышла на улицу. Сразу за ними вышел Даррел Квик. Он опустил револьвер, но не спускал глаз с дверей салуна.

– Один старый китаец рассказывал, – улыбаясь сказал Даррел Квик, – что если вы спасете жизнь одному из них, то он навсегда запомнит это и будет предан вам душой и телом до самой смерти. Я рад, что он понял, что его избавитель – вы, а не я..

– Меня зовут Серена Фостер. И я хочу поблагодарить вас, мистер Квик, за то доброе дело, которое вы совершили.

– Очень приятно, мэм, – ухмыльнулся он и прищелкнул пальцами. – Вы вполне можете отплатить мне ответной любезностью.

Он полез в карман сюртука и достал две небольшие полоски картона.

– У меня есть два билета на открытие Оперного театра Магуайра. Не окажете ли вы мне честь пойти туда со мной? Это лучшие места в партере.

Серена заволновалась:

– Но как вы их достали?

– Я выиграл их в покер совсем недавно, – весело сказал он.

– Вы игрок, мистер Квик?

– Да, – кивнул он. – Профессиональный. Так вы пойдете со мной в оперу, мэм?

Серена уже открыла было рот, чтобы отказаться, но передумала. Она помнила слова матери о том, что не стоит принимать предложения со стороны незнакомых людей. Правда, этот человек сделал доброе дело, но она совсем не знала его. И кроме того, он игрок... Но все предостережения матери были сметены волнительным предвкушением. Наконец-то сбудется ее давняя мечта и она попадет в театр!

– С радостью, мистер Квик.

Он наклонился и поднес ее руку к губам. Потом поднял голову и спросил:

– Куда мне зайти за вами, мэм? Где вы остановились?

– В пансионе Матушки Тэйлор. Несколько кварталов отсюда вниз по улице.

Он поклонился.

– Я зайду за вами завтра около шести вечера. До встречи, мисс Фостер.

– До встречи, – кивнула Серена.

С некоторым удивлением она увидела, что Даррел Квик открывает двери салуна «Серебряный доллар». Занервничав, она подождала еще несколько минут, но все было тихо. Девушка искренне надеялась, что мистера Квика не застрелят до завтрашнего вечера.

Она шла по улице, рассеянно глядя на витрины, полные товаров, и вдруг вспомнила, что у нее нет другого платья! В чем же она пойдет завтра в оперу? Серена резко повернулась и поспешила к конторе Спенсера Харда.

Серена молча шла по Ди-стрит за Спенсером Хардом. Адвокат был щегольски одет, во рту его дымилась неизменная сигара.

Вчера, когда она ворвалась в его контору и, переведя дыхание, сообщила, что хотела бы взять деньги тетушки Хетти, адвокат сказал, что утром переведет их в банке на ее имя. Кроме того, он предложил ей съездить в «Рай» и познакомиться с Мадлен Дюбуа.

– Мадлен вам понравится. Увидевшись и поговорив с ней, вы сможете решить, как поступить с «Раем». Тут два варианта: либо вы его продаете, либо оставляете все как есть, с Мадлен в качестве управляющей. Продать его все-таки было бы не очень справедливо по отношению к ней. Она ждет нас сегодня к ужину. Это будет роскошная трапеза, не хуже, чем в Париже. Мадлен потрясающе готовит.

Так что теперь она направляется в публичный дом. Отец пришел бы в ужас.

Однако «Рай» выглядел вполне респектабельно. Серена даже подумала, что они пришли куда-то в другое место, потом заметила вывеску. Солнце уже садилось за горы, и вокруг дома лежали длинные тени.

– Вот мы и пришли, – сказал адвокат.

Они поднялись по ступенькам на веранду. На входной двери была прикреплена записка: «Закрыто до вечера».

– Вот видите, вам нечего бояться, Серена. Посетители бывают здесь только по вечерам.

Хард легонько постучал в дверь. Дверь открылась, и выглянула китаянка. Узкие, как щелки, глаза внимательно смотрели на них.

– Мисс Мадлен ждет нас, Чу Чин.

– Да, судья. Позалуйста, плоходите.

Входная дверь вела в длинный холл, по левой стороне которого располагались закрытые двери; в самом конце поднималась лестница. Справа, сквозь дверной проем, закрытый шторой из стекляруса, можно было увидеть небольшую стойку бара с рядами бутылок и несколько обитых красным бархатом диванов. Две богато украшенные люстры свисали с потолка.

Китаянка открыла одну из дверей слева и обернулась к ним, приглашая войти.

– Мисс Мадлен сказала, чтобы вы чувствовали себя как дома. Она сейчас придет.

– Мы непременно последуем ее совету, Чу Чин. Благодарю.

Чу Чин прикрыла за ними дверь.

С первого взгляда было ясно, что это гостиная. Обставлена она была умело и со вкусом очень дорогой мебелью. Стол уже был накрыт к ужину, на белоснежной скатерти сверкали хрусталь и китайский фарфор. Подсвечники с тремя свечами украшали углы стола, а изящная хрустальная люстра освещала все это великолепие. У девушки от восторга и восхищения такой красотой даже перехватило дыхание.

Хард открыл шкафчик с баром:

– Хотите выпить, Серена? Для гостей Хетти всегда держала в запасе первосортное виски.

Девушка в нерешительности заколебалась.

– Я никогда не пила, судья. Может быть, здесь найдется что-нибудь, кроме виски?

– Здесь есть коньяк. Отличный французский коньяк, мягкий, как шелк.

– Тогда лучше налейте мне его.

Хард налил виски себе и коньяк Серене. Отнес бокалы к дивану, где она присела. Подняв свой, адвокат произнес:

– Я бы предложил тост за Хетти Фостер.

– Да, я с большим удовольствием выпью за тетю. Он взглянул на нее, улыбнувшись:

– Вы хорошая девушка, Серена. Думаю, Хетти вы бы понравились. – Одним глотком он почти осушил свой бокал.

Серена осторожно отпила маленький глоток коньяку. Действительно, он был очень мягким. Но она почувствовала, как внутри разливается тепло. Пока Хард наполнял свой бокал, она сделала еще один маленький глоток.

– Судья... а в Вирджиния-Сити живет много китайцев?

– Порядочно. – Он повернулся к ней. – Их используют в основном на грязной работе в качестве дешевой рабочей силы. В нижней части города есть целый китайский квартал. Живут они там в потрясающей нищете, да еще над ними постоянно издеваются некоторые наши так называемые добрые христиане.

– Да, я уже поняла. Я сегодня видела... – И девушка поведала ему о случившемся в салуне «Серебряный доллар».

– Этот Брэд Страйкер, – покачал головой адвокат, – просто подлый дурак. Но думаю, лучше держаться от него подальше. Не знаю, способен ли он причинить вред женщине, но у него взрывной характер. А к китайцам так относятся все, не он один. Грязные китайские свиньи – так их зовут здесь. За убийство китайца тебя не будут преследовать власти. Такое случается здесь часто, в Вирджиния-Сити их просто не считают за людей.

– Откуда такая бесчеловечность? Он пожал плечами:

– Разные расы, разные культуры. Белые не понимают их и поэтому боятся. Взгляните, как мы несправедливы к неграм. Гражданская война ведь из-за этого началась. Хотя южные плантаторы очень много рассуждают о чести и правах белых... – Он грустно улыбнулся. – Я почувствовал всю эту фальшь, когда еше жил в штате Виргиния. И это было одной из причин, почему я уехал оттуда. Но, оказавшись здесь, я увидел все то же самое.

– Рассказываете о нашей печальной жизни, судья? – прервал его женский голос.

Улыбаясь, Спенсер Хард обернулся.

Серена тоже во все глаза смотрела на появившуюся в комнате женщину.

Все, что она знала о блудницах, было почерпнуто из религиозных книг. Там они изображались похожими на гарпий, с грубыми, развратными лицами, одетыми потрясающе безвкусно. Честно говоря, она и ожидала увидеть недалекую нахальную девицу. Но теперь с изумлением подумала: «Нет, эта женщина просто не может быть проституткой».

Черные волосы обрамляли прелестное личико. Чем-то неуловимым Мадлен напоминала Мадонну. По-детски невинные зеленые глаза и застенчивая улыбка усиливали это впечатление. Одета она была просто и со вкусом.