– Не знаю, Серена, мне тоже очень хочется это понять...

– Нет, нет, вы не понимаете! – Она вскочила и возбужденно заговорила: – Люди не скачут по прерии просто так по ночам, бессмысленно убивая первых попавшихся путников. Я думаю, они следили за нами. И у них была какая-то цель, раз они следили именно за нами.

– Тогда почему они не искали вас? Почему ускакали, не довершив начатого?

– Я и сама не знаю. И к тому же тот человек, в странной маске... Это было ужасно. – Она передернула плечами.

– Серена, у нас мало времени. Нам нужно немедленно уходить. Представьте, а вдруг они вернутся? Мы похороним ваших родителей и уйдем отсюда.

– Нет! – На мгновение Серена забыла о своем страхе. – Нет! Я не могу позволить похоронить их здесь!

– Придется. Другого выхода нет. Фургон мы поднять не сможем, и мне удалось разыскать только трех мулов...

Серена понимала, что он прав, но ей не хотелось этого признавать.

– Прямо сейчас, сегодня? Может, нам хотя бы дождаться утра? И при свете дня...

– Если эти бандиты вздумают вернуться, они не будут дожидаться утра. А если ваши предположения верны? – Он обхватил руками плечи. – Что, если они искали вашу семью? Ведь они могут вернуться за Сереной Фостер, а мы не сможем даже защищаться... – Внезапно его осенило: – Скажите, у вашего отца было ружье?

– Нет, – она покачала головой, – он не верил, что люди могут убивать друг друга.

– Похоже, кто-то здесь не разделял его взглядов, – угрюмо сказал Кленденнинг. – Но вы понимаете: раз мы безоружны, нам тем более следует поскорее отсюда уйти.

– Но хоронить их здесь? В этой пустыне? – Ее глаза опять наполнились слезами.

– Серена, это единственное, что мы можем сделать для них, – деликатно, но настойчиво сказал он.

Кленденнинг нашел лопату и начал копать могилы. Серена была не в состоянии смотреть на это. Она стояла, прислонившись к тополю, и тихо плакала. Только когда могилы были выкопаны, она повернулась к поляне. Когда Рори подошел к мертвому Хайраму, она бросилась к нему и оттолкнула, затем упала на колени, нежно провела рукой по лицам родителей и решительно встала.

– Можете продолжать.

Когда останки Хайрама и Марси Фостер были преданы земле, Кленденнинг встал перед их могилами и прижал шляпу к сердцу. Он пытался вспомнить слова, которые его отец говорил в таких случаях. В голове пронеслись воспоминания о том, как он путешествовал с Джереми Кленденнингом в его миссионерских поездках по Миссисипи. Наконец Рори заговорил медленным, размеренным голосом:

– Отче наш, сущий на небесах. Я знал Хайрама и Марси Фостер меньше дня. Но они были добрыми людьми, гнусно вырванными из жизни в расцвете сил. Милостивый Господь, мы знаем, что их души теперь отправились к Тебе, в небесное царство. Мы молимся об их вечном блаженстве... – Тут он замолчал, закашлявшись, и поспешно закончил: – Аминь.

Теперь следовало заняться Сереной. Пока он засыпал могилы землей, она отошла в сторону. Однако когда он начал выравнивать землю, пытаясь скрыть следы, она подошла ближе.

– Что вы делаете? Я, наоборот, хотела оставить здесь какие-нибудь метки, чтобы потом вернуться и найти это место.

– Нет, Серена, нет. Если убийцы вернутся и обнаружат, что убитые погребены, они сразу догадаются, что здесь кто-то был.

– Но ведь они все равно поймут это, не обнаружив здесь никого.

– Не совсем так... – он отвел взгляд, – эти места полны... э-э... хищников. Животные, которые поедают... Простите, что я должен сказать об этом вам.

– О, – произнесла она упавшим голосом.

– А теперь, – сказал он энергично, – давайте заберем из фургона все, что вам нужно, но не больше, чем поместится на одного мула. Конечно, все фляги, которые у вас есть, и одеяла. Насколько я знаю, несмотря на лето, здесь по ночам очень холодно.

Надеясь отвлечься от горестных мыслей, Серена забралась в фургон. Внутри после падения все было перевернуто и разбросано. Она отыскала две фляги и отдала их молодому человеку.

– Пойду наполню их, – сказал он.

Дорожный саквояж Серены был раскрыт, вещи вывалились наружу. Девушка быстро перебирала их, откладывая необходимое и связывая в узел. Туда же она положила и остатки продовольствия. Когда Рори вернулся, она уже заворачивала одеяла.

– Поехали, Серена?

– Еще минутку.

Где-то здесь, в этом хаосе вещей, были погребены альбом с семейными фотографиями, Библия и ее личный дневник, но она понимала, что не сможет найти их...

– Серена. – В голосе молодого человека сквозило нетерпение.

– Иду. – Бросив прощальный взгляд, она выбралась наружу. Ей казалось, что здесь, на этой большой поляне, остаются вся ее прошлая жизнь и детство. Она постаралась запомнить место, где были похоронены родители. Когда-нибудь она вернется и поставит памятники на их могилах.

Кленденнинг помог ей забраться на одного из мулов. Серена часто ездила верхом в Иллинойсе, и управлять мулом ей было несложно. На краю поляны она в последний раз обернулась, но сдержала слезы. Время рыданий прошло. Внутри бушевала холодная ярость. Когда-нибудь убийцы заплатят за это зверское преступление!

Было довольно зябко, ночной холод пробирал до костей. Серена, с наброшенным на плечи одеялом, ехала последней. Вьючного мула вел на поводу Кленденнинг. Девушка смертельно устала. Снова и снова она возвращалась мыслями к ужасным событиям этой ночи, и перед глазами вставали лица отца и матери. Глаза ее наполнялись слезами, когда она представляла их неподвижно лежащими под тонким слоем земли. Почему, ну почему она не была добрее с ними? Как она могла обижать их своими выходками и непослушанием?

Она всегда слегка побаивалась отца, с его твердой верой, суровыми религиозными заповедями и скорого на наказания. Однако она понимала, что он ее любит, даже когда восставала против его сурового воспитания. Просто он делал то, что, по его мнению, пошло бы ей на пользу...

И мать. Бедная, всегда покорная отцу мать... Серена почувствовала глубокий стыд, вспомнив те времена, когда она относилась к ней с тайным презрением. Девушка презирала уступчивость матери. Она осуждала ее, хотя и понимала, что Марси счастлива и полностью довольна такой жизнью.

Слезы полились из глаз Серены при мысли о том, с какой любовью и заботой мать относилась к ней, и о том горе, которое она, Серена, причиняла ей своим вечным упрямством и своенравием. Сейчас она уже не помнила о гневе и бессилии, которые испытывала, стесненная множеством запретов. Сейчас ей было одиноко. Ее страшило неизвестное будущее, и она понимала, что еще слишком мало знает о жизни. До этой поездки девушка никогда не уходила от дома дальше чем на полкилометра. Она посещала только школу и церковь, а они находились совсем рядом. Все ее знания о мире были почерпнуты из школьных учебников. Знания же о мужчинах ограничивались сведениями из Библии и общением с отцом да несколькими мальчиками из школы. Она была абсолютно не готова к той ситуации, в которой оказалась. Горе переполняло ее.

Безуспешно пытаясь освободиться от мрачных мыслей, Серена обратилась к Рори:

– Кленденнинг? Мы будем скакать всю ночь? Мы уже часа четыре в пути.

Он придержал мула.

– Сказать по правде, я с трудом борюсь со сном. Думаю, будет достаточно безопасно, если мы отъедем от дороги и немного поспим, хотя бы до утра.

Рори слез с мула и помог сойти Серене. Они отошли от дороги поближе к реке и привязали животных к ближайшим тополям. Он развернул одеяла и соорудил две постели на мягкой траве, вплотную друг к другу.

Серена сбросила сапоги для верховой езды, накрылась плащом и завернулась в одеяло. Она слышала, как Кленденнинг делает то же самое. Она закрыла глаза, но сон не приходил. Перед глазами мелькали мертвые тела родителей и ночная дорога.

Кроме того, ей было холодно. Дрожа, она прилегла на одеяло, думая, что никогда не согреется. Спустя довольно долгое время она обратилась к Рори:

– Кленденнинг, ты спишь?

– Почти, – сонным голосом ответил он. – Что-то не так, Серена? Ты не можешь заснуть?