Фридрих был справедлив. Но это справедливость не человека, а скорее машины. Машина четко и бездушно рубит сучья – еловые, березовые, липовые. Сунь туда палец князь – машина срубит сиятельный палец. Сунь туда палец мужик – тоже уйдет без пальца. Ибо машине все равно. Ее дело – рубить! Точно и безжалостно. И в этом ее великая нечеловеческая сила…
…Сейчас Фридрих начнет разрушать «равновесие» Европы.
Одна из легенд
Молоденькая графиня Рошфор (из фамилии Бланкас) была уроженкой Тоннера, и если верить самому де Еону, то его землячка сыграла не последнюю роль в его путаной жизни.
Эта неглупая распутница, дабы выглядеть образованной дамой, держала у себя в алькове скелет человеческий. В свободное от любви время графиня Рошфор рассуждала о тайнах материи, а многочисленные любовники вешали на череп скелета свои шляпы. От обедни графиня спешила в комедию, из «Комеди Франсез», прямо от Лекена, слуги несли ее золоченый портшез в грязные кварталы Сен-Марсо, где издавна селились мрачные и голодные алхимики.
Но де Еон, когда она стала раскидывать перед ним свои упоительные силки, вежливо отказал ей во взаимности.
– Вот как? – Графиня стала хохотать, потом плакать; в истерике упала на китайский столик, расколотив фарфора мейсенского сразу на сумму в двести пистолей.
Успокоившись, она сказала:
– Нет слов, заслуги вашего ума и сердца столь велики, что я в отчаянии. И уж конечно, отомщу вам за эту жестокость… Надеюсь, вы не будете на это в обиде?
– О нет! Как и в детстве, я останусь вашим слугою.
– Тогда, – распорядилась она, – снимите на время вашу шпагу и дайте мне ваш костюм… Мы едем в ратушу!
И они поехали в ратушу (переодетые). В хороводе масок женщины быстро узнавали короля, причесанного – ради маскарада – по старинной моде: две косы с бантами на плечах. И, танцуя, никто уже не смел поворачиваться к нему спиною. Но Людовик сегодня не поднял с полу ни одного женского платка, как бы нечаянно уроненного. Он был уже пресыщен и занимался тем, что, выискивая знакомых дам, цинично скабрезничал с ними.
Этих королевских «любезностей» не избежала и графиня Рошфор. Людовик взял ее за подбородок (такая вольность допускалась на маскарадах века восемнадцатого).
– Как это кстати! – воскликнула женщина. – У меня в постели побывало уже четырнадцать королей – не хватало только пятнадцатого!
И пятнадцатый по счету истории Людовик убрал свою руку.
– Про тебя говорят, – сказал он, потупясь, – что ты была любовницей всех моих подданных. Правда ли это?
– Еще бы! Конечно, ваше величество.
– И путалась с аббатом Верни?
– Он так всемогущ…
– И с герцогом Нивернуа?
– Он так умен…
– И с бродягой Монвиллем?
– Он так красив…
– Ну, ладно. А за что ты принадлежишь своему дураку-мужу?
– Ах, он так предан вашему величеству!
Рошфор с треском закрыла веер. И концом его, на котором болталась беличья кисточка, указала королю на маленькую девушку, что скромно сидела на антресолях, – одинокая провинциалка!
– Так и быть, – сказала графиня Рошфор. – Жертвуя своим счастьем, я могу подарить вам настоящий «королевский кусок»… Идите!
Людовик взглянул; от него не укрылась угловатость почти мальчишеского тела, и это приятно щекотнуло нервы. Уверенно и смело, не приученный к отказам король направил стопы похотливого сатира прямо к девице, лицо которой было закрыто маской, только блестели в прорезях восторженные глаза.
– Вы знаете, кто я? – спросил Людовик.
– Нет… ваше величество, – с умом ответила девица.
– А не любите ли вы собирать по утрам землянику?
– Утренняя роса не по мне.
– Может, вы любите искать в лесу трюфели?
– Я не выношу их запаха…
Людовик потоптался толстыми слоновьими ногами:
– А что, если я сяду к вам на колени?
– Попробуйте, – был задорный ответ, – если не боитесь получить хорошего пинка!
– Может, вы снимете маску?
– Э-э, нет… – ответили королю нежные губы.
Лебель, ведавший «тайными удовольствиями короля», всегда торчал за плечом короля, и Людовик уже велел ему готовить комнату для свидания.
– На улице Анжу, – шепнул он.
Но незнакомка торопливо скрылась среди ряженых. Людовик поспешил за нею.
На темных дорожках парка коптили редкие плошки. Высоко в небе кувыркался фейерверк, а на канатах двигались плясуны.
– Постойте, моя прелесть! Одно лишь слово…
Белое платье мелькнуло в зарослях цветов. Топча клумбы, король настигал свою жертву. Но девица вдруг резко остановилась и сорвала с лица маску.
– Оставьте меня! – выкрикнула она. – Разве вы не видите, что я мужчина?
Король пригляделся: перед ним белело нежное девичье лицо с маленькими пухлыми губами. Пальцы незнакомки в смущении тянули с запястий дешевые браслеты из каменного угля.
– Ты хитра, как ведьма, – рассмеялся король. – Но и ведьму можно отличить от сатаны, если ее как следует пощупать…
Незнакомка отбросила от своей груди его руки:
– Со шпагою в руках могу доказать вам, что я не последний мужчина Франции!
– Отчего же я вас не знаю? – спросил король, отступая. – Кто ваш отец?
Де Еон назвал себя.
– А мой отец был мэром города Тоннера…
С хрустом ломая кусты, Людовик выбрался на дорогу. В ратуше он сказал инспектору Марэ:
– Графиню Рошфор выслать в деревни. Вместе с пучеглазым идиотом-мужем и со всей ее химией… Она стала слишком дерзка!
Но король все же не удержался, чтобы не рассказать маркизе Помпадур о своем забавном приключении. Великая интриганка задумалась: нельзя ли из ошибки короля извлечь выгоду?
И вскоре де Еон был ей представлен… Мадам Помпадур – маленькая женщина на высоченных каблуках-шпильках, мода на которые дошла до нашего времени. Она была достаточно умна, что доказал Вольтер, посвятивший ей своего «Танкреда». С уверенностью капризного ребенка мадам Помпадур считала, что, пока Франция с королем в ее руках, все дела идут отлично. Де Еон поразился ее страшной худобе (всюду выпирали острые кости) и затаенной грусти. Маркиза ни разу не обнажила из-под шали рук, которые были очень некрасивы. Она свела де Еона, в числе прочих гостей, на свой курятник, где в фарфоровых клетках сладостно кудахтали куры…
Показала на одну из наседок:
– А вот любимица короля. И стоит его величеству появиться, как она сразу же снесет тепленькое яичко.
– Какая прелесть! – заволновались придворные. – Ах, как хочется рассмотреть эту умницу поближе…
На прощание маркиза Помпадур сказала де Еону:
– Хорошо, грязная козявочка, я буду вас помнить!
* * *
Примерно так (согласно легенде, которую поддерживал и сам де Еон) состоялось публичное появление кавалера в женском платье. Но эта легенда может показаться весьма сомнительной. Скорее всего юный адвокат проник к подножию трона через самого брата короля – принца Конти. И здесь уже выступают на первый план не легенды, а подлинные документы.
Аминь – Король – Бастилия
Как гибкая ящерица среди древних камней, извивается улица Ду-Тампль, напоминая мрачные времена тамплиеров, поверженных еще при Филиппе Красивом. Под сенью рыцарских башен укрывался когда-то роскошный отель, в котором сразу угадывалось жилище королевского вассала.
Чудовищна и странна судьба этого замка! Помпезные картины Оливье сохранили нам память об утонченных ужинах на рассвете с полуобнаженными красавицами; здесь, под этими башнями, селились первые короли Франции (кстати, отсюда же вывезли на гильотину и последнего); тут бывали энциклопедисты и палачи, кардиналы и санкюлоты. Потом из склада провианта Тампль сделался солдатской казармой, из министерства просвещения – бенедиктинским монастырем, а штаб Национальной гвардии вытеснили из него интимные бани среднего пошиба. Наконец остатки Тампля были окончательно срыты, здесь разбили жиденький бульварчик, и ныне статуя Марианны протягивает к парижанам оливковую ветвь, словно умоляя Францию о мире и согласии.
