На торжество приглашены Павел и Ольга (из квартиры напротив) и дальние родственники (многодетное семейство, проживающее в старом доме его деда).
Иван Ильич подошел к книжному шкафу и трепетно провел пальцами по красному сафьяновому корешку с частично стершейся надписью: “Магия чисел”. Он дословно помнил вычитанную там сентенцию:
Судьба закрывает одну дверь, когда хочет открыть другую…
Вот уже два года, как другая дверь впустила в его жизнь не только новых сердечных друзей, но и новое увлечение: нумерологию. С ее помощью он пересмотрел пережитое, с оптимизмом неофита включился в многогранное таинство настоящего и почувствовал, что близок как никогда к познанию чего-то необычайно важного для него. Того, что древние мудрецы называли Истиной.
Эх, надо было еще со школы налегать на математику, – Иван Ильич сокрушенно качнул головой. – Он же боготворил Географию и уважал Историю. А что же – История, по большому счету? Та, которую изучают в школах и университетах. Игра интерпретаций? Мелкие детали профанических событий? Груда подтасованных фактов?..
Он вдруг прислушался. Нет, не радио… Завораживающие звуки Лунной сонаты проникали из квартиры Павла и Ольги. Там он видел старинное пианино на котором никто никогда не играл. Лишь Люся, их дочь, порой резко простукивала одним пальцем по клавишам, подбирая только ей понятную мелодию. И то – крайне редко.
Видимо, у них гости, – решил Иван Ильич, наслаждаясь уже пронзительной мелодией известного романса. Игра оборвалась на полуфразе резким рыдающим аккордом. Отчего-то защемило сердце…
…Адептом магии чисел он стал не сразу. Поначалу рассуждения автора посчитал наивными, а поразительные примеры из жизни великих – рядовым совпадением. И тем не менее – увлекся. Вместо разгадывания кроссвордов, он коротал стариковский досуг просчетами дат рождений родных и близких, всех тех, чей жизненный путь не был для него тайной.
Своим увлечением он заразил и соседей. Особенно – Люсеньку. В прошлом году она вышла замуж, предварительно “примерив” к избраннику нумерологические характеристики. Они ее обнадежили. Пока, тьфу-тьфу, причин для разочарований нет.
Но больше всего поразило количество “совпадений”, выпавших на долю соседа. Может потому, что его суммарный нумерологический код совпадал с его собственным? И это, невзирая на возрастную разницу в 20 лет! Тогда он позвал соседей на кофеек и подробнее расспросил их о житье-бытье. Невероятно!.. Общие тенденции счастливого в семейной жизни Павла один к одному совпадали с поворотными точками жизни одинокого пенсионера. Даже аппендикс вырезали у обоих – в одном и том же году – 80-м. Только он тогда жил в Москве, а Павел – в Семигорске. И в новую квартиру – в этом же доме – въехали в одно и то же время – около двух лет назад! И – даже повод для новоселья у обоих соседей возник вдруг – нежданно-негаданно. Словно под дирижерскую палочку упрямого случая.
До их знакомства жили супруги в своем добротном домике в самом центре Семигорска. И, как и он, оказались жертвой нашествия алчных новоришей. Сейчас на месте Пашиного дома вырос элитный пансионат. Правда, их «захватчик» – сам Нестер Сухов – из местных: еще тогда совмещал свой бизнес с работой в городской Думе. Так что обещания свои застройщик выполнил: и ордер на трехкомнатную квартиру супругам вручил, и с доплатой не обманул. Это – он, говорят, ныне в мэры метит, так что человек в крае – небезызвестный.
Вот и получилось, задумался Иван Ильич, – что мы с Пашей шагаем по одним и тем же градусам Круга Вечности – од-но-вре-менно…
Это подтвердил и текущий год – далеко не из легких: Паша без дочери скучает, порой до хандры доходило. А у него печенка вдруг проявилась – а ее враз не вылечишь…
Иван Ильич вспомнил предостережения своего числового оракула на текущий период: 91-й градус Зодиакального Круга предсказывал кризис, резкий поворот, точку, после которой нет возврата.
Ничего, – утешал себя Иван Ильич, – через неделю перешагну в следующий, как обещала старинная книга, – в более счастливый градус: Человек на ковре-самолете парит над обширным пространством земли. Возможны поездки.
Эта нумерологическая интерпретация наступающего периода баюкала давнюю мечту – побывать в Крыму, где в советские времена любил отдыхать его дед.
Теперь, – сокрушенно покачал он головой, – Крым – заграница. Еще одна отрыжка Истории, скормленной ловко состряпанной профанацией…
Глава VI. Затмение
Семигорск, тот же вечер, около 20 часов
Резкий звонок в дверь насторожил.
Кто из соседей?.. – подумал Иван Ильич, но, глянув в глазок, отпрянул: с другой стороны двери маячила чужая востроносая физиономия.
– Кто? – нарочито грозно гаркнул он.
– Пусти, батя, воды набрать, – незнакомец явно бил на жалость. – Радиатор перегрелся. – И он потряс перед глазком пустой пластиковой бутылью.
Ох, уж этот первый этаж, – сплюнул в сердцах Иван Ильич и послушно загремел засовом.
В последний миг его что-то остановило.
– Мало ли что, – пробормотал он себе под нос и нажал нужную кнопку мобильника – недавнее свое приобретение.
– Паш, это я. Выйди-ка на секунду.
Когда он вновь прильнул к глазку, соседняя дверь уже распахнулась. Иван Ильич открыл и свою. Востроносый оказался чахлого вида быстроглазым коротышкой и он рассердился на себя за мнительность.
Пропустив бедолагу внутрь, Иван Ильич указал ему вход на кухню. А соседа успокоил:
– Извини, Паш. Это я так… перестраховался. То им хлеба, то воды… А время-то нынче какое…
– Угу, – качнул головой сосед, что-то дожевывая на ходу. – В двух шагах магазин круглосуточный, в трех – Торговый Дом… И тянет же их по подъездам шастать, – поддержал старика Павел.
Шумно полилась вода. Незваный гость старался перекричать резвый напор:
– Дед, а тряпки какой ненужной – не найдется?
– Па-а-аш! – одновременно донеслось из квартиры соседа. – Чё ты дом холодишь?
Ты иди, Паш, иди, – смутился Иван Ильич. – И, оставив свою входную дверь нараспашку, прошаркал к себе.
* * *
Семигорск, тот же вечер, около полуночи
Крокодил неуклюже плюхнулся в мутную желтую реку и вдруг легко застрочил по течению, крутя хвостом и извиваясь, словно танцуя ламбаду.
– Оля! Сюда! Быстрее…
В комнату вбежала жена и плюхнулась рядышком на диван, отбросив в сторону кухонное полотенце.
– Э-эх! Пропустила… Такой момент…
Меж тем на экране аллигатор уже рвал антилопу.
– О-оч-чень интересно, – съязвила Ольга, – особенно на ночь глядя.
– Это же Би-Би-Си, уникальные съемки.
– Если б ты знал, Пашенька, как мне надоел этот ящик.
– Переключить? На втором – какая-то американская комедия.
– И комедии надоели. Особенно американские. Одно старье и крутят.
– Ты просто устала, – Павел приобнял жену и зарылся носом в ее пышные волосы. – Весь вечер готовила, возилась… Даже за ушком пирожками пахнет.
Она слегка отстранилась, не выпуская его руку из своих.
– Вовсе я не устала, просто все раздражает – и эта рутина, и аллигаторы с носорогами… Сколько лет мы не были на море? Ты считал?!.
– В этом году поедем в Анапу. Обещаю.
Она прильнула к нему, пытаясь представить и горячий песок, и ласковое синее море, а Павел, приобняв, баюкал ее в такт своим словам и ее мыслям:
– Я знаю, ты переживаешь из-за пацана, – он кивнул головой в сторону синей дорожной сумки, с утра притулившейся у дивана.
– Еще бы, – вздохнула она. – Представь, – приехал, демобилизовался… И никто его не встречает. Ни-и-кто. А вместо дома…
– Хорошо, что ему тут же адрес наш дали…
– Конечно, пусть пока поживет. Люськина комната теперь свободна.
– А ты молодец, сразу второй ключ ему дала. И мы не будем связаны ожиданием…
