К счастью, после долгих поисков она все же нашла его.
Наконец от кучки мелких веточек потянулась голубая струйка дыма, Сара сложила дрова пирамидой и не отходила от костра до тех пор, пока не убедилась, что пламя занялось. Тогда она вернулась к Шону, который пришел в себя в тот момент, когда Сара отвязывала его от седла. Он сполз с лошади, опираясь на ее плечо, и терпеливо ждал, пока она расстелет у огня шкуру. Дрожа от озноба, Шон лег у стены на приготовленное Сарой ложе. Второй шкурой она заботливо укутала его.
Сама Сара продрогла до костей, тем более что промочила ноги, переходя через ручей. Но думать о том, чтобы согреться, было некогда. Она расседлала лошадей, отвела их в дальний конец пещеры, которая оказалась просторнее той, где они с Шоном зимовали. Затем Сара достала котелок и вышла наружу, чтобы набрать снега. Она растопила его на костре и заварила крепкий чай. Разувшись, Сара растерла онемевшие ступни и положила мокасины поближе к огню. Пещера прогрелась на удивление быстро, совсем скоро стало по-настоящему тепло. Даже когда снежный вихрь задувал внутрь, холода не чувствовалось.
Шон громко застонал, снова впав в беспамятство, и стал метаться по шкуре из стороны в сторону. Сара с трудом успокоила его и, уложив поудобнее, сняла с него кожаную куртку. Повязка промокла. Сара размотала бинты и увидела, что рана открылась и сильно кровоточит, источая отвратительный запах гниения. Что же делать? Шону необходима срочная медицинская помощь, но от ближайшего жилья, где можно найти доктора, их отделяли сотни миль снежной пустыни. Буря неистовствовала, поэтому отправляться на поиски целебных трав было бесполезно. К тому же Сара плохо представляла себе, какие именно нужны травы. Она вспомнила замечание Шона о паутине и, обшарив стены пещеры, собрала целую пригоршню. Сделав из паутины тампон, Сара приложила его к ране и перебинтовала Шона.
— Сара, — слабым голосом позвал он ее, когда перевязка закончилась.
— Да, любовь моя?
— Мы нашли пещеру? — спросил он, оглядываясь.
— Нашли. Смотри, я уже разожгла костер, — она приподняла ему голову, чтобы помочь увидеть огонь. — Чай готов. Ты сможешь согреться.
Сара налила чай в оловянную кружку и напоила Шона.
Казалось, ему полегчало. Даже голос зазвучал увереннее.
— А лошади?
— Они здесь, в пещере. — Сара кивнула в их сторону.
— Видишь, до чего ты докатилась, детка? Помнишь, как тебя пугала одна только мысль о том, чтобы провести ночь в одном помещении с мулами? Ты морщила носик и упрямо отказывалась даже слышать об этом.
— Жизненные обстоятельства изменились, — печально усмехнулась она.
— Да, это верно. Сара, неизвестно, сколько времени мы здесь пробудем. Пока не поздно, надо запасти корм для лошадей. Постарайся разрыть снег и откопать траву. Здесь возле ручья ее должно быть достаточно. Нельзя, чтобы лошади обессилели от голода. Знаешь, как буйволы добывают себе пропитание зимой? Они растапливают снег дыханием, делая в снегу отверстия, и достают траву. Если дела пойдут совсем плохо и травы не хватит, лошадей можно заставить есть древесную кору…
Сара поняла, что сознание Шона снова вот-вот затуманится. Его глаза утрачивали осмысленное выражение.
Вдруг он разразился хриплым кашлем и вскрикнул от боли.
— Шон, что с тобой? — Сара бросилась к нему.
— Все в порядке, — прошептал он. — У нас не осталось рома?
— Нет, ром кончился. Я сделала тампон из паутины и приложила к ране.
— Ты умница. — Шон ласково улыбнулся.
— У тебя в сумке еще осталось мясо. Правда, оно сухое и жесткое, но если размочить его в кипятке, можно приготовить бульон.
— Вообще-то я не голоден, но съесть что-нибудь надо. Он устало опустил голову и закрыл глаза.
Оставаясь в сознании, Шон прислушивался к тому, как Сара тихо передвигается по пещере, готовя еду. Наконец она вернулась к нему с кружкой кипящего бульона. Шона затошнило от его запаха, но он заставил себя выпить все до капли. Это отняло у него последние силы, и он повалился на шкуру.
— Подложи мне что-нибудь под голову, чтобы я мог тебя видеть, — попросил он. — Мне трудно самому держать ее.
Сара принесла седло и подложила его под шкуру, чтобы было мягче.
— Тебе удобно? Ты согрелся? — беспокойно спрашивала она, подтыкая края шкуры, которой Шон был накрыт.
— Мне очень хорошо. Настолько, насколько может быть хорошо в моем положении, — грустно улыбнулся Шон.
Он прикрыл глаза и притворился, что спит. На самом деле он не переставал украдкой наблюдать за Сарой. Видеть ее было для него лучшим лекарством.
Сара достала из котелка кусок размокшего мяса и стала усиленно жевать, одновременно подкладывая дрова в костер. Затем она вытащила из сумки котелок побольше и растопила в нем столько снега, чтобы посудина наполнилась водой до краев.
— Шон! — шепотом позвала Сара, чтобы выяснить, спит он или нет.
Шон не отозвался, догадавшись, что будет сейчас происходить. Его предположение оказалось верным. Когда вода нагрелась до нужной температуры, Сара скинула с себя ненавистную одежду индейской скво. Шон почувствовал, как учащенно забилось его сердце при виде ее наготы. Сара сильно похудела, но по-прежнему была потрясающе красивой. Она намочила кусок полотна и, намылив его, с наслаждением стала смывать с себя грязь.
Омовение закончилось, и Сара подошла к костру, чтобы обсохнуть. Ее лицо и руки, загоревшие на солнце, казались черными по сравнению с бело-розовой кожей груди.
Шон наблюдал, как она медленно поворачивается к огню спиной, и, несмотря на слабость, испытывал страстное желание обладать ею.
Бросив на него испытующий взгляд, Сара направилась к дорожной сумке. Шон догадался, что она хочет надеть его рубашку и запасные кожаные штаны.
— Нет, любовь моя, сначала подойди сюда, — тихо вымолвил он.
— Я думала, ты спишь! — Сара вздрогнула от неожиданности и покраснела. — Выходит, ты все это время тайком наблюдал за мной!
— Да, и это было восхитительное зрелище, детка, — улыбнулся он и откинул край шкуры. — Иди сюда.
— Шон, но ведь ты еще так слаб. — Она растерялась, — Я вовсе не так слаб, как тебе кажется. И скоро ты в этом убедишься. Я очень скучал по тебе, Сара.
— Я знаю, — отозвалась она и, опустившись перед ним на колени, погладила по щеке. — Шон, я чувствую себя очень грязной… после того, что со мной было. Ты не представляешь себе…
— Представляю, но мы не будем говорить об этом, — прервал он ее. — Для меня ты все так же чиста и прекрасна, как в тот день, когда я впервые увидел тебя.
Шон повернулся на бок, стараясь скрыть боль, которую причинило ему это движение, и стал ласкать ее. Их губы слились в поцелуе. Он провел рукой по коротким волосам у нее на макушке.
— Больше всего мне жаль твои волосы. Они были так густы и ароматны. Но ничего, скоро они отрастут и станут еще великолепнее, чем раньше.
Шон не мог дольше подавлять в себе страсть и потянулся к ремню.
— Нет, лежи спокойно, я сама.
С большой осторожностью Сара раздела его, стараясь не причинять боли. Прикосновения ее рук привели его в необыкновенное возбуждение, и Сара не сдержала вздох восхищенного изумления, когда увидела его обнаженным.
— Да, ты совсем не так слаб, как казалось.
Он сделал движение, чтобы подняться, но Сара уложила его обратно.
— Тебе лучше не шевелиться.
Шон попробовал было возразить, но стиснул зубы от нестерпимой боли. Сара тут же оказалась сверху и приняла в себя его страждущую плоть.
— Любимая, как давно мы не были вместе, — простонал Шон, отдаваясь во власть своему чувству.
Сначала Сара намеревалась удовлетворить желание Шона, не испытывая ответного, но постепенно заражалась его порывом. Он шевельнулся только один раз, в тот последний миг, когда их обоих одновременно увлек жаркий вихрь экстаза.
— Дорогая, я так люблю тебя, — прошептал Шон, когда Сара снова легла рядом с ним. — Мне кажется, я полюбил тебя еще тогда, когда впервые встретил на побережье возле Нового Орлеана. Если бы не нашел тебя, я умер бы от тоски.
