Вокруг раздавались крики о помощи, пассажиры умоляли о некоем божественном вмешательстве, просили, чтобы кто-нибудь что-нибудь сделал, словно пилот и так не пытался сделать все возможное, чтобы спасти не только их, но и себя.

А потом она почувствовала, как на руку легла ладонь Кэтрин — точно так же ее успокаивала мама, когда ей бывало страшно. Повернувшись, Джулия взглянула в ее старые мудрые глаза, увидев в них спокойствие, полностью противоположное окружавшему их кошмару.

— Не волнуйся, дитя мое, — сказала Кэтрин.

Все вдруг словно замедлилось — вой двигателей, крики пассажиров. Она чувствовала лишь тепло руки Кэтрин, лежавшей поверх ее руки.

Джулия еще раз посмотрела в иллюминатор и увидела причину подобного поведения самолета, причину, по которой все оказались на грани нервного срыва. Прямо на них летела маленькая «Сессна». Джулия отчетливо видела сгорбившегося в кабине пилота, который с неподдельным ужасом на лице отчаянно пытался свернуть вправо.

Взгляды всех были прикованы к небу. «АС-300» столь круто накренился влево, что казалось — еще немного, и он перевернется. Крылья пытавшейся свернуть «Сессны» Сэма качались из стороны в сторону, но надвигающаяся катастрофа казалась неизбежной. Ник видел лицо Пола — тот стоял, затаив дыхание, на что-то надеясь, молясь о чуде, но Ник знал, что его не будет.

Хотя Дэнс лежал теперь мертвый на бетоне перед Ником, тот знал, что во всем виноват только сам. Именно он поверг Сэма в панику, пытаясь его убить и вынудив бежать, спасая жизнь. Никто не мог сказать, насколько серьезно оказался ранен Сэм и сколько крови он потерял, но независимо от того, задела ли дюймовая пуля жизненно важный орган или артерию, рана наверняка была смертельной.

Ник изменил судьбу. Дэнса больше не существовало в этом мире, и после того, как змея лишилась головы, должно развалиться и тело, состоявшее из продажных полицейских. Но сейчас, глядя на два приближающихся друг к другу самолета, Ник понял, что изменил судьбу в недостаточной степени.

Ник смотрел на крошечную «Сессну», идущую наперерез огромному «АС-300», и знал, что для пассажиров нет никакой надежды.

И они столкнулись — «Сессна» врезалась носом в лайнер. С расстояния больше мили и на такой же высоте казалось, будто стрекоза атаковала птицу, запутавшись в ее перьях, но повреждения, которые маленький самолетик причинил своей гигантской жертве, оказались смертельными. Лайнер продолжал крениться влево и в конце концов перевернулся. Вспыхнул небольшой огненный шар, и два самолета начали падение с неба, подобно божественному предзнаменованию.

— О господи, — прошептал Дрейфус и перекрестился. Он посмотрел на Ника, только теперь поняв, что сделал его брат.

Ник не мог представить себе царившую внутри лайнера панику. Удар наверняка не убил большинство пассажиров. Несомненно, все они живы, запертые в ловушке внутри падающего самолета, зная, что через несколько мгновений умрут смертью, которой боится каждый, кто когда-либо летал.

Искореженный фюзеляж продолжал падение. Теперь он беспорядочно кувыркался, и от его задней части отваливались крошечные точки. Ник знал, что это живые пассажиры, летящие к земле с ускорением в тридцать два фута в секунду.

Ника и Дрейфуса охватило чувство полной беспомощности. Оба осознавали, что ничего не в силах сделать, ничего не в состоянии остановить, как бы им этого ни хотелось.

Падающий самолет, превратившийся в могилу для десятков обреченных, исчез за деревьями. К небу на сотни футов взмыл огненный шар от мгновенно вспыхнувшего от удара горючего. Несколько секунд спустя раздался взрыв, и земля содрогнулась, словно при землетрясении, будто на город обрушился артиллерийский заряд. Поднялось облако черного дыма — маяк для спасателей, которые не найдут никого оставшегося в живых.

Ник не мог себе представить, что бы он делал, если бы Джулия оказалась в том самолете. Несмотря на гибель столь многих людей, он ощущал странную радость, что она едва избежала смерти, что ее вызвали с самолета в последнюю секунду из-за ограбления. Он никогда не мог до конца понять судьбу, и хотя у него была возможность ее коснуться, управлять ею, слишком многое нельзя было предвидеть или предотвратить.

В воздухе повисла тишина.

— Откуда вы… — Дрейфус посмотрел на Ника, но не договорил. Глубоко вздохнув, он достал мобильный телефон.

Ник последовал его примеру. Ему нужно услышать голос Джулии. Несмотря на смерть Дэнса, он должен сказать, что любит ее, что все теперь будет хорошо.

Набрав номер, он сразу же услышал автоответчик. Попытался сообразить, где она может быть, и вспомнил, что сейчас жена в Вашингтон-хаусе, где только что увидела следы ограбления.

— Привет, дорогая, это я, — сказал Ник в телефон. — Я просто хотел сказать, что люблю тебя! Люблю всем сердцем и душой, каждой частицей своего существа. Прости за сегодняшнюю утреннюю ссору, прости, что расстроил тебя, но хотел спросить — я знаю, что сейчас ты занята по работе и все такое, но я был бы рад заехать и увидеться с тобой. Еще раз извини за все. Перезвони, когда получишь это сообщение.

Ник отключился и увидел на экране сообщение и один пропущенный звонок. Он набрал номер голосовой почты, зная, что это сообщение от Джулии. Вероятно, она звонила ему, когда он звонил ей.

Ник прослушал ее сообщение, столь похожие слова любви. Тепло ее голоса успокаивало полную печали душу. Он стоял, прижав телефон к уху, словно талисман, дававший некую магическую связь с Джулией. Но потом послышался голос стюардессы, говорившей, что нужно выключить телефон, и что двери уже закрыты.

Внутри у Ника все оборвалось. Он понял, что наделал.

Каким-то образом его действия помешали Джулии покинуть самолет. Задержка ограбления на пять минут — и она так и не узнала о взломе, о том, что ей нужно сойти с самолета.

Ник прислонился к «Мустангу» Шеннона, тяжело дыша, с отчаянно бьющимся сердцем. Все, что он делал, все, через что он прошел, чтобы спасти ее, оказалось ни к чему. Он играл со временем и судьбой, словно те всегда готовы подчиняться его воле. Однако судьба была силой, с которой ничто не могло сравниться. Никакие магические часы, никакое нарушение законов физики не могло ее изменить. Ибо судьба являлась самой могущественной силой природы.

И в это мгновение Ник понял, что погибших — двести тринадцать. Джулия лежала среди обугленных обломков самолета рейса 502.

Ник достал часы: 11:55.

Джулия мертва. Снова и снова. Ему казалось, будто он угодил в некую временную ловушку, в которой обречен переживать смерть Джулии каждый час, каждый раз по-новому.

На этот раз она умерла не от руки Дэнса. В том виноват только он сам. Пытаясь вывести ее из-под удара, лишь вынудил остаться в самолете. Он вырвал косу из рук Дэнса и убил Джулию сам, из-за собственной самонадеянности.

Все, к чему он стремился, все, что он делал, все то, что, как ему казалось, от него требовалось, — все было неправильно. Единственным, что могло теперь изменить судьбу, было не уничтожение убийцы, не убийство Дэнса. Все теперь завязано исключительно на самолет.

Отыскав в кустах «кольт-миротворец», Ник подбежал к телу Итана и обшарил его карманы. Найдя телефон, открыл его и запомнил номер, с которого ему звонили в последний раз. Встав, он бросил телефон и кинулся к машине Дэнса, где лежало тело Шеннона.

У него еще оставалось время.

10:00

В мире все было в порядке — по крайней мере, пока. Свет горел, с неба не падали самолеты, никто никого не грабил, и Джулия была жива и невредима. Люди все так же улыбались, занимаясь своими повседневными делами в предвкушении еще одних летних выходных.

Никто не знал о надвигающихся событиях, никто не подозревал, какой страшный поворот произойдет в их жизни через час пятьдесят минут, — кроме Ника. Он видел, как будут разворачиваться события в Байрам-Хиллс, вплоть до захода солнца. Но он обладал способностью, которой не было даже у писателей и историков. Судьба лежала в его руках, он мог изменить будущее.