Ник прижал жену к полу, схватив со стола КПК. Монитор взорвался, разбрасывая искры.

Выдернув из-за пояса пистолет, Ник трижды выстрелил в сторону невидимого стрелка. Взяв Джулию за руку, он, не говоря ни слова, повел ее между кабинками, пригнув голову ниже линии огня. Пистолет он держал прямо перед собой, готовый стрелять в любого, кто оказался бы чересчур смелым, чтобы попасться ему на глаза.

Распахнув дверь пожарной лестницы, Ник заглянул внутрь, втолкнул в нее Джулию и повернулся, оглядываясь по сторонам. Ему ответили очередные выстрелы. Нику хотелось выследить стрелявшего и убить его на месте, но сначала нужно увести супругу в безопасное место.

Схватив ее за руку, он бросился вниз по лестнице. Осторожно приоткрыв дверь первого этажа, выглянул в пустой мраморный вестибюль. Проскользнув через него, они посмотрели на улицу, где не оказалось ни души, и бросились со всех ног к стоявшему перед зданием «Ауди».

Ник завел двигатель и нажал на газ. Обоих вдавило в спинки сидений. Взвизгнув шинами, он развернул машину и помчался прочь от Норт-Кастл-хилл.

Выезжая на главную дорогу, Ник боковым зрением заметил синий «Шевроле Импала», стоявший позади здания фирмы, где работала Джулия.

— Теперь ты рада, что я не избавился от пистолета? — спросил он, пытаясь сдержать злость.

Джулия молчала. Глаза ее были полны страха, руки дрожали, когда она пыталась застегнуть ремень.

Ник вел «Ауди» быстрее, чем когда-либо, — спидометр показывал сто десять миль в час. Когда машина вылетела на шоссе 22, вокруг не было видно ни одного автомобиля. Как и город, дорога полностью пуста, словно принадлежала только им. Ник посмотрел в зеркало заднего вида, но не увидел ничего, кроме пустой дороги, — никаких преследователей, никаких машин, никаких летящих пуль.

Наконец он сбавил скорость.

— Что за чертовщина? — спросила супруга, вцепившись в ручку над дверцей. — И откуда ты знал, что нужно взять пистолет?

Ник свернул налево на шоссе 128, не обращая внимания на бесполезный красный свет, и помчался через город.

— Слушай меня внимательно, — напряженно проговорил он. — Когда приедем домой, сядешь в свою машину. Я хочу, чтобы ты уехала как можно дальше отсюда. Не к родственникам, друзьям, вообще ни к кому. Сними номер в отеле и заплати наличными.

— Постой! — закричала Джулия. — Что вообще происходит?

— Кто бы ни ограбил тот дом, кто бы ни похитил те револьверы и бриллианты, они уничтожают все следы, которые могут к ним привести. — Ник помолчал, глядя на Джулию. — Любые, включая возможных свидетелей.

Ник выехал по Уого-авеню на Элизабет-плейс, а затем на Таунсенд-корт, к их дому. Он завел машину в гараж.

— Бумажник у тебя? Мобильный телефон?

— Угу, — кивнула Джулия.

— Уезжай немедленно, — Ник выскочил из машины. Она последовала за ним.

— Что ты собираешься делать? — Джулия взглянула ему в глаза. — Я без тебя никуда не поеду.

Ник пристально посмотрел на нее, стараясь запомнить ее лицо, словно видел ее новыми глазами.

— Если ты собираешься хоть когда-нибудь начать меня слушать — прошу тебя, сделай это сейчас.

Он подвел Джулию к ее «Лексусу» и открыл дверцу со стороны водителя.

— Пожалуйста, не оставляй меня, — срывающимся голосом проговорила жена.

Ник достал часы и, быстро проверив время, сунул их обратно в карман.

— Обещаю, я тебя найду.

Он привлек ее к себе, вложив в поцелуй все свои чувства. На мгновение исчезли весь страх и тревога, сменившись проблеском надежды, что его слова окажутся правдой.

— Джулия, я тебя люблю. — Ник подтолкнул ее к водительскому сиденью. — У тебя есть минута, чтобы выбраться отсюда.

Повернувшись, он направился к дому.

— Куда ты? — крикнула Джулия, опуская окно.

Ник обернулся, проходя через гараж.

— Думаю, я знаю, как остановить это безумие.

Он не осмелился сказать, что собирается убить того сукиного сына, который убил ее.

Взявшись за ручку прихожей, он потянул на себя дверь…

…и обнаружил, что стоит у себя в библиотеке. Он тряхнул головой, чувствуя, что его тело уже привыкает к подобным прыжкам. Ему незачем смотреть на часы, чтобы понять, что произошло. За спиной чувствовалось холодное прикосновение пистолета.

Он прошел через переднюю в кухню.

— Сделать тебе чего-нибудь поесть? — спросила Джулия и заглянула в темный холодильник, улыбаясь и ничего не зная о том, что ждет впереди.

— Я скоро вернусь, — сказал Ник, удивившись тому, что она дома.

— Не забудь про ужин.

Как бы ни был ему неприятен предстоящий ужин с Мюллерами, он с радостью бы ужинал с ними весь следующий месяц, лишь бы преодолеть этот перевернутый вверх ногами день и удостовериться, что Джулия будет ужинать рядом с ним.

Все крутилось вокруг ограбления, случившегося этим утром. Именно там лежали ответы, именно там он мог найти и остановить убийцу Джулии.

Неслышно пройдя через прихожую, Ник сунул руку в висевшую на стене сумочку Джулии. Схватив ее КПК, он быстро отыскал карточку-пропуск и ключи и, сунув их в карман, направился к двери гаража.

16:03

Белый дом в колониальном стиле на Мэйпл-авеню был лишь одним из нескольких принадлежавших Шеймусу Хенникоту, который последние тридцать лет проводил лето со своей семьей на виноградниках Марты. Дом традиционно оставался пустым в июле и августе. Только Джулия Куинн изредка заглядывала туда, чтобы решить вопросы, касавшиеся коллекции Хенникота и его благотворительных пожертвований.

Неофициально известный как Вашингтон-хаус, дом Хенникота был построен в начале двадцатого века, спустя много лет после того, как там мог бы жить Джордж Вашингтон. Хотя он считался исторической достопримечательностью города с тех времен, когда тот был еще деревушкой, на самом деле от его оригинального дизайна остались лишь две внешние стены.

Во времена его постройки в 1901 году, имея площадь чуть больше десяти тысяч квадратных футов, этот дом стал самым большим домом в округе. Бывший когда-то центром старомодного городка Байрам-Хиллс, он затерялся, как и сам окружавший его город, среди мириад построек, возникших в течение прошлого столетия. Однако, в отличие от многих соседних домов и строений, снесенных во имя прогресса, Вашингтон-хаус шел в ногу со временем. С появлением автомобилей к нему добавили гаражи. Это первый дом в городе с холодной и горячей водопроводной водой. Шестидесятые годы принесли с собой кондиционеры и утепленные окна с двойными рамами. Его внутренность постоянно менялась, стены строились, сносились и расширялись, комнаты добавлялись, убирались и объединялись, проектировались современные кухни, начиная с посудомоечных машин тридцатых годов и заканчивая нынешними холодильниками и газовыми плитами.

В доме были установлены беспроводной Интернет, спутниковое телевидение, экономичное отопление и развлекательные системы, которыми престарелый Шеймус Хенникот и его семья почти не пользовались.

Но самым большим изменением, о котором не знало ни городское бюро планирования, ни коммунальные предприятия, ни местные подрядчики, стало детально разработанное обновление подвала, которое семья гордо называла Склепом Данте — укрепленные бетонные стены, пол и потолок из полудюймовой стали, покрытые украшенной изящным орнаментом обшивкой из темного ореха, придававшей эстетический облик казавшейся несокрушимой крепости.

Охранная система подвала была детищем самого Хенникота. Хотя Шеймус считался щедрым и великодушным, делая частые анонимные пожертвования и отдавая во временное пользование произведения искусства из коллекции отца, именно он считал, что существует нечто чересчур соблазнительное для современного человека, нечто, что необходимо спрятать от посторонних глаз, по причинам, которые мог объяснить только сам.

Припарковав машину позади дома, Николас взял с сиденья фонарь и воспользовался ключами и карточкой Джулии, чтобы преодолеть тяжелую стальную дверь. Оказавшись в маленьком вестибюле, он с помощью карточки открыл запертую на магнитный замок внутреннюю дверь. Свет не горел, запасы аварийного освещения иссякли еще несколько часов назад, но система безопасности продолжала действовать, питаясь от суточных резервных батарей, поддерживавших работу замков.