Самолет был разорван в клочья, словно какое-то существо разодрало его зубами, как банку из-под содовой. На краю леса торчала из земли белая хвостовая часть, на которой виднелась не пострадавшая от пламени эмблема авиакомпании «Норт-Ист Эйр», и можно было прочитать регистрационный номер N95301. Лишь она одна указывала на то, что разбросанные по полю обломки когда-то составляли пассажирский лайнер.

В воздухе висел острый запах смерти — горелой плоти, расплавленного металла и обожженной земли, — которого вполне достаточно, чтобы вызвать тошноту у того, с кем это еще не случилось, после знакомства с репортажем с места трагедии. Полностью заполненные топливом баки самолета превратили его в огненный шар, как только он ударился о землю; взрыв сжег деревья и растительность в радиусе четверти мили. В воздух поднялось огромное грибовидное облако, видимое на многие мили, черный дым затмил небо, на несколько часов закрыв солнце, и лишь недавно его сменил поднимающийся от земли белый пар. Как ни странно, хотя большая часть обломков обгорела до неузнаваемости, часть осталась нетронутой.

По земле разбросаны искореженные клочья алюминиевой обшивки и содержимое багажа. Вид женских блузок и детских кроссовок лишь подчеркивал весь ужас случившегося.

И еще — свыше двух сотен трупов. Мужчины, женщины и дети. Ни один из них нельзя опознать, ни один из них не был целым. Поле испещряли сотни белых простыней с грязными влажными краями — мрачное напоминание о лежавших под ними мертвых, смерть к которым явилась без всякого предупреждения.

Безутешных родственников с трудом удерживали жители города и близкие. Рыдания звучали единственными голосами, которые можно было услышать на фоне шипения земли. Никто не разговаривал, все избегали взглядов друг друга.

Никто ничего не трогал, пока изучали обломки и искали «черные ящики», записывавшие последние мгновения жизни вплоть до самой смерти.

Рядом с каждым обломком стояли маленькие желтые флажки со штрих-кодами и номерами, фиксируя картину разрушений, чтобы затем можно было создать компьютерные модели, которые позволили бы специалистам проанализировать причину аварии. И хотя цель тщательной реконструкции предшествовавших катастрофе моментов состояла в том, чтобы разгадать ее тайну, главная задача, как всегда, заключалась в предотвращении подобного в будущем, введении новых директив, чтобы данная конкретная причина, которую еще предстояло определить, не привела к еще одному такому же случаю.

Куинн, ехавший в сторону Салливан-филд, не мог не видеть всей картины катастрофы, даже если бы и не хотел. Дорога спускалась к лежавшему в долине полю, окружая его по периметру, и трагедия открывалась перед Ником во всей ее полноте. На краю поля ждали около сотни машин «Скорой помощи», единственная задача которых заключалась теперь лишь в том, чтобы доставить останки в морг.

Вдоль дороги стояли машины и грузовики добровольцев, вместе с армейскими джипами и несколькими внедорожниками. Мимо шли сгорбленные люди со следами от слез на лицах.

Ник обогнул последний поворот перед въездом на поле, когда его внезапно остановил солдат Национальной гвардии в форме, с висевшей за спиной винтовкой М-16. Он описал рукой в воздухе круг, показывая Нику, что тот должен развернуться и уехать, но Ник, не обращая внимания на его знаки, лишь опустил окно.

— Сэр, — сказал, подходя, гвардеец, — вам сюда нельзя.

— Мне нужно поговорить с полицейскими, — ответил Ник, пытаясь убедить парня.

— Что у вас за проблема? Может, я смогу помочь?

Ник посмотрел на молодого светловолосого резервиста.

Он выглядел не старше двадцати пяти и наверняка получил образование за счет государственного бюджета, после чего требовалось несколько лет послужить стране.

— Мне нужно поговорить с полицейскими, и прямо сейчас.

— Вам придется объяснить все мне, — сказал молодой солдат, явно наслаждаясь первым ощущением власти. — Вам сюда нельзя.

Ник выставил в окно руку и, поманив солдата пальцем к себе, так чтобы можно было прочитать фамилию на левой стороне его груди, негромко спросил:

— Рядовой Мак-Мэйнус?

— Да, сэр?

— Как тебя зовут?

— Нил.

— Надеюсь, ты умеешь стрелять, Нил?

— Я был лучшим стрелком на курсе.

— Что ж, неплохо, — кивнул Ник. — Кто-то пытается убить мою жену, Нил, и мне действительно очень нужно поговорить об этом с полицейскими.

Увидев искренность в его взгляде, Мак-Мэйнус быстро махнул в сторону места катастрофы.

— Они в здании раздевалок.

Если с дороги создавалось преобладающее впечатление присутствующей вокруг смерти, то после того, как Ник въехал на главную парковку мимо десятков полицейских и пожарных машин, увиденное напоминало настоящий ад.

Выйдя из машины и оглядевшись вокруг, Ник на мгновение забыл о том, в какой ситуации оказался он сам. Он никогда не был на войне, но теперь понимал, каково это, глядя на обугленные останки, разбросанные по когда-то нетронутому спортивному полю.

На месте катастрофы суетились сотни людей, похожие на муравьев на почерневшей земле. Некоторые склонялись над телами, откидывая белые простыни и разглядывая обгоревшие останки, пытаясь понять, взрослый это или ребенок, мужчина или женщина. Другие маркировали обломки, пытаясь найти какие-то следы, третьи продолжали фотографировать и снимать на видеокамеры картину разрушений.

Ник прошел через море людей, мимо фургонов прессы и временных генераторов, обеспечивавших энергией аварийную команду, мимо огромных галогенных прожекторов, которым предстояло освещать истерзанную землю с наступлением ночи, позволяя работать круглые сутки.

Наконец Ник добрался до командного пункта, расположившегося в нескольких палатках, поставленных рядом с кирпичным зданием раздевалок. Вдоль стены стояли в ряд складные столы и металлические стулья с поспешно принесенными из контор и местной школы телефонами и компьютерами в дополнение к тем, что привезла Национальная гвардия.

Ник нашел стол с написанной от руки табличкой «Полиция Байрам-Хиллс». За столом сидел широкоплечий пожилой человек с почти полностью поседевшими волосами, в которых пробивались последние черные пряди. Ник сразу же узнал того, кто прервал его допрос, который должен был состояться шесть часов спустя.

— Капитан Делия?

— Да, — офицер поднял усталый взгляд. — Чем могу помочь?

— Я… — Ник замолчал, не зная, с чего начать. — Я знаю, что сегодня тяжелый день для вас и вообще для всех, но моя ситуация не терпит отлагательства.

Капитан слегка кивнул, давая знак продолжать.

— Сегодня утром случилось ограбление, весьма крупное. Похищены предметы старины и драгоценности на двадцать пять миллионов с лишним из Вашингтон-хауса на Мэйпл-стрит.

— Ничего об этом не слышал, — Делия удивленно наклонил голову.

— Моя жена — один из адвокатов владельца дома; она получила сообщение об ограблении и подтвердила, что оно действительно имело место.

— Вот черт! — капитан встал, оглядываясь вокруг; усталость в его взгляде исчезла, сменившись раздражением. — Не знаю, кого смогу туда послать. У нас уже и так не хватает народу. Имущество было застраховано?

— Да, — сказал Ник. — Но я здесь не из-за этого.

— А что, хотите признаться? — Он помолчал, откидывая со лба потные волосы, и тут же пожалел о своих словах. — Извините. Сегодня был долгий день…

Ник на мгновение отвел взгляд, не решаясь переступить черту, но в конце концов снова повернулся к капитану.

— Те, кто совершил это преступление, преследуют мою жену.

— Что значит «преследуют вашу жену»? — капитан внезапно посерьезнел.

— Чтобы убить ее.

— Откуда вы знаете?

— Они уже разгромили ее кабинет.

Делия помолчал.

— Есть мысли, кто это мог бы быть?

Ник достал распечатку.

— В ограблении участвовал этот человек, но я не знаю, каким образом, и не знаю, кто он.

— Откуда это у вас? — спросил капитан, глядя на изображение.