В ряде случаев призывы вносить подать селяне оставляли без внимания, а то просто избивали сборщиков налогов. Так, некий крупный помещик, Джон де Бамптаун, устроил контору в городе Брентвуд графства Эссекс и потребовал всех мужчин окрестных селений явиться к нему с полными списками членов своих семейств и с полной суммой причитавшегося налога. К нему явились около сотни человек и заявили, что денег у них нет и ничего платить они не намерены. Поначалу де Бамптаун приказал двоим стражникам арестовать строптивцев и бросить их в застенок. Но толпа набросилась на королевских чиновников, и де Бамптаун посчитал за счастье, что ему позволили целым и невредимым удрать в Лондон.
Для расследования этих событий в Эссекс прибыл главный мировой судья сэр Роберт Билкнеп, запасшийся обвинительным заключением и оформленными письменно показаниями свидетелей. Несмотря на солидную прокурорскую подготовку Билкнепа, его встретили ничуть не лучше, чем предшественника. Жители схватили королевских представителей и заставили Билкнепа раскрыть имена тех, кто свидетельствовал против обидчиков де Бамптауна. Узнав имена предателей, бросились их искать. Тем, кого поймали, тут же рубили головы, которые выставили на шестах в назидание другим. Тех же, кому удалось скрыться, покарали заочно: имущество разграбили, а дома сожгли. Что касается самого мирового судьи, то его ославили как предателя короля и всего королевства, но все-таки пощадили и отпустили с миром. Однако сопровождавших его трех чиновников задержали и, признав в них тех же лиц, что сопровождали де Бамптауна, обезглавили.
Еще более серьезные события развернулись в соседнем с Эссексом графстве Кент, расположенном по другую сторону Темзы. Туда, в село Грейвсенд, явился рыцарь из королевского окружения по имени Саймон Бэр-ли и предъявил свободному селянину Роберту Беллингу бумаги, свидетельствующие о его происхождении из крепостных семейства Бэрли. Чтобы Беллинг сохранил свободу, рыцарь потребовал у него триста фунтов серебром откупных. Жители Грейвсенда пришли в ярость от претензий Бэрли и от размера откупных, который означал для Беллинга полное разорение. Однако королевский пристав арестовал Беллинга и заключил его в темницу ближайшего Рочестерского замка. Одновременно в Кент прибыла налоговая комиссия наподобие той, которую возглавлял Роберт Билкнеп в Эссексе: это был королевский пристав, уже известный нам францисканец Джон Легг, в сопровождении стражников и с приказом о наказании ряда жителей графства. Комиссия планировала провести судебное разбирательство в Кентербери, но горожане выгнали чиновников.
Когда известие о случившемся разошлось по селам, жители Кента стали собираться в городе Дартфорд. Из Эссекса к ним на лодках прибыла подмога. Если об особой организованности этого выступления говорить не приходится, то хорошая дисциплина там была налицо: руководители движения дали команду, чтобы жители прибрежной полосы в пределах тридцати шести миль не покидали свои дома, дабы защищать территорию в случае внезапного нападения со стороны Франции.
Толпа из Кента двинулась к Лондону, но не в сам город, а к Рочестерскому замку, где потребовала освободить Роберта Беллинга. Не прошло и дня, как смотритель замка без сопротивления впустил восставших внутрь. Они освободили Беллинга, а заодно и всех других заключенных, затем двинулись на юг, на Мейдстон, куда вступили 7 июня. Там к ним присоединились новые толпы людей и среди них человек по имени Уолтер Тайлер. Он сразу выдвинулся в руководители и возглавил многотысячное движение, получившее название «Восстание Уота Тайлера». О его предшествующей жизни ровным счетом ничего не известно, как не известно и то, каким образом совершенно неорганизованная толпа в один миг признала в Уолтере своего руководителя, стоило ему только появиться.
Первым шагом Тайлера было освобождение Джона Болла, Йоркского проповедника Девы Марии, которого держали в Мейдстонской церковной тюрьме и который с этого момента становится неофициальным капелланом всего движения.
Минуя Лондон, Тайлер направил своих людей на восток, в Кентербери, резиденцию главы английской Церкви. Первые же шаги восставших, которые в понедельник 10 июня вступили в Кентербери, ясно говорят, что Тайлер с самого начала планировал вести свое дикое войско на Лондон. Ворвавшись в кафедральный собор, тысячи восставших стали требовать от монахов, чтобы те избрали из своей среды нового архиепископа, потому что действующий местоблюститель[2] — «предатель и должен быть казнен за вероломство», что с ним и случится через несколько дней. Затем повстанцы потребовали выдать им других «предателей» в этом городе. Указали на трех человек, которых тут же отыскали и на месте обезглавили, после чего покинули город, допустив в свои ряды пять тысяч из числа жителей Кентербери, который также находился в прибрежной полосе и для его обороны от французов требовались определенные силы.
В тот же день, 10 июня, когда Тайлер захватил Кентербери, толпы восставших в Кенте разграбили и сожгли цитадель рыцарей-иоаннитов, собор Крессинг. Этот богатый монастырский комплекс был дарован в 1138 г. рыцарям-тамплиерам Матильдой, женой короля Стефана. Когда Орден тамплиеров был разгромлен папой Клементом V, вся собственность ордена в Англии, включая монастырь Крессинг, перешла в руки Ордена иоаннитов. По всей стране Церкви принадлежала треть всей земли, и она понесла большой урон от волны крестьянских восстаний. Но ни один монастырь и ни один монашеский орден не подвергся такому жестокому нападению и грабежу, какие выпали в этот и следующие дни на долю Ордена иоаннитов. Казалось, монахи-госпитальеры были самыми заклятыми и ненавистными врагами крестьян-бунтарей.
Одиннадцатого июня мятежные толпы из Эссекса и Кента двинулись на Лондон. На пути они совершали многочисленные поджоги, казни и разрушения, но порядок и дисциплина у них были таковы, что обе колонны, насчитывавшие вместе более ста тысяч человек, за два дня преодолели путь в семьдесят миль и практически одновременно вступили в столицу.
Четырнадцатилетний король Ричард II, предупрежденный о приближении восставших, покинул Виндзорский замок и укрылся в Тауэре, самой мощной крепости Англии, вместе со своими приближенными и архиепископом Кентерберийским. В той же компании оказались вельможи низшего ранга, в том числе главный судья Роберт Билкнеп, неудачливый сборщик налогов Джон Бамптаун и ненавистный королевский пристав францисканец Джон Легг. У каждого из них были основания бояться за свою жизнь, попадись он в руки двигавшихся на столицу восставших.
Двенадцатого июня толпы из Эссекса и Кента подошли к пригородам столицы. Со всего Лондона к ним потянулись единомышленники и сочувствующие. Повстанцы разгромили дворец архиепископа, уничтожив все его убранство и обнаруженные там документы. Глядя из Тауэра на свой горящий дворец, архиепископ, вернув королю Большую печать, обратился к нему с просьбой освободить его от обязанностей королевского канцлера.
Между тем повстанцы крушили долговые тюрьмы и направили к королю делегацию с требованием выдать им головы пятнадцати человек. В списке смертников — епископ Кентерберийский, настоятель Ордена иоаннитов, главный судья Билкнеп, сборщики налогов Джон Легг и Джон де Бамптаун. Королевский совет, разумеется, с требованием восставших не согласился, и повстанцы двинулись к столице. Удивительно, но никакой охраны на главных городских воротах не оказалось, Лондонский мост был опущен, и восставшие свободно вошли в город.
Продвигаясь по городу, они ничего не тронули, пока не вышли на Флит-стрит. Там они захватили местную тюрьму и выпустили всех заключенных на воду, а затем уничтожили две кузницы Ордена иоаннитов, которые некогда были отняты у тамплиеров. Вместе с жителями столицы часть пришедших бунтовщиков направилась к Савойскому дворцу ненавистного дяди короля, Джона Каунтского, разгромив по пути несколько домов, которые считались собственностью Ордена иоаннитов. Савойский дворец был разнесен в пух и прах. Мебель, статуи, картины были разбиты, ковры, гобелены и гардины сожжены, драгоценности перемолоты в пыль. Само здание под конец было разрушено, для чего в него заложили несколько бочонков пороха.
