Не зря говорят: не стоит возвращаться туда, где был когда-то счастлив. Стоило Кэшу оказаться внутри галереи Уффици, как он немедленно пожалел об этом. Стены музея давили на него, он задыхался среди прекрасных картин итальянских мастеров, потому что воспоминания нахлынули на него с новой силой. Призрак Сюзанны виделся ему повсюду.

– В последний раз я был здесь вместе с Сюзанной, – прошептал он.

– Я знаю, – понимающе ответил его друг, который сам потерял первую жену в автокатастрофе.

Их шаги гулко отдавались под сводами полутемного музея, закрытого в этот час для посетителей, пока они не пришли в зал, где висела «Венера» Боттичелли.

Сейчас на улице шел мелкий теплый дождь и догорал закат, а когда он был здесь в последний раз, снаружи светило жаркое летнее солнце, от которого волосы Сюзанны переливались и сияли такими оттенками, передать которые было бы не под силу самому Боттичелли. Кэшу хотелось просто погулять по старинным улицам и площадям, залитым солнцем, покормить голубей и полюбоваться зданиями, но он, как всегда, не смог устоять перед просьбами Сюзанны зайти в галерею.

Во Флоренции они провели медовый месяц. Но даже в те дни, наполненные страстью и радостью познавания друг друга, она каждый день вытаскивала его из кровати, чтобы снова любоваться творениями Боттичелли. Она обожала его картины.

– Если бы Боттичелли был жив, я бы сошел с ума от ревности, – пошутил он однажды.

Сюзанна засмеялась, уверенно ведя его залами галереи. Как всегда, последним пунктом их посещения была картина «Рождение Венеры».

– Это самое прекрасное воплощение рождения любви, – тихо сказала Сюзанна.

– Это воплощение моей любви к тебе, – нежно ответил Кэш.

– Правильно, что ты решил прийти сюда, – раздался рядом голос Лео. – Пора распрощаться с призраками, друг мой.

– Разве это возможно? – с сомнением спросил Кэш.

– Я готов познакомить тебя с женщинами, которые столь искусны в вопросах любви, что ты забудешь обо всем.., во всяком случае, на какое-то время.

Кэш подумал об Изабелле, надеясь, что она сможет разбудить его спящее сердце.

– Вы, итальянцы…

– Мужчины везде одинаковы, – перебил его Лео. – Когда я увидел тебя на похоронах…

– Не будем об этом.

Повисла тишина, а Кэш как будто снова услышал голос мачехи, просящей закрыть гробы.

– Венера Боттичелли – самая красивая и сексуальная обнаженная натура, нарисованная в эпоху Возрождения, – как ни в чем не бывало продолжил Лео. – Ты помнишь миф?

– Смутно, но картина действительно хороша.

– Хороша? У вас, американцев, это самое ходовое слово – что ни спроси, все «хорошо».

– Не правда. Насколько я помню миф, он ужасен.

Лео кивнул с усмешкой, а Кэш наклонился, чтобы прочитать информацию на табличке, прибитой рядом с картиной. Гея, мать Кроноса, каким-то образом убедила его оскопить своего отца. Урана, и выбросить его гениталии в море. Море вспенилось, и из этой пены родилась прекрасная Афродита. У римлян она почиталась под именем Венера, и, поскольку Боттичелли был итальянец, он так и назвал свою картину – «Рождение Венеры».

Кэш напрягся и посмотрел на захватывающую дух рыжеволосую красавицу. Согласно мифу, пену долго носило ветрами по бушующим морям, и рождение произошло у берегов Кипра, где Афродита предстала перед богами.

Тишину нарушил голос Лео:

– Я каждый раз замираю от восхищения, глядя на эту картину. Не зря боги влюбились в Афродиту с первого взгляда.

Кэш неожиданно для себя достал из кармана маленькую коробочку и со щелчком открыл ее.

– Я купил кольцо для Изабеллы. – Огромный бриллиант хищно блеснул в лучах заходящего солнца.

– Изабелла Эскобар… – задумчиво протянул Лео своим бархатным голосом с едва уловимым итальянским акцентом.

– Она очаровательная, очень живая и сексуальная. Она заставляет меня смеяться.

Лео не мог скрыть своего удивления.

– Разумный шаг – жениться на дочери Марко.

Правда, это будет скорее похоже на слияние, чем на брак.

– Это будет самый настоящий брак, черт побери!

– Да? Значит, ты любишь ее?

Не глядя в глаза другу. Кэш резко ответил:

– Сегодня я улетаю в Лондон, а через несколько дней – на Юкатан. Она живет в Мериде.

– Ты не ответил на мой вопрос.

– Будучи дочерью архитектора, она сможет понять мои мечты и увлеченность работой. У нас общие интересы и общие друзья. Любовь придет позже.

– Понятно. – В голосе Лео звучало сомнение.

– Изабелла идеальна во всех отношениях, – излишне возбужденно произнес Кэш, как будто пытался убедить в этом не столько друга, сколько себя самого. – Любовь вспыхнет, я уверен…

– А если нет? Что ты будешь тогда делать с идеальной во всех отношениях Изабеллой? Станешь заводить любовниц?

Кэш захлопнул бархатную коробочку.

– Не стоило тебе говорить.

– Она знает о твоем намерении?

– Она знает, что я приезжаю. Но не догадывается о том, что я собираюсь сделать ей предложение.

– Какой же ты наивный, Кэш! – Лео рассмеялся. – Женщины всегда знают о подобных вещах.

Особенно такие женщины, как Изабелла. Она наверняка уже продумала и интерьер, в котором прозвучит твое предложение. Лунный свет или свечи и тихая музыка… А может быть, это произойдет на ночном пляже или у бассейна, и на ней будет самый ее сексуальный наряд… Зная Изабеллу, могу с уверенностью сказать, что она наденет или черное, или красное, в зависимости от ее настроения.

– Из-за чего ты так распереживался? Что в этом такого, если я решил снова жениться?

– Если между вами не вспыхнула любовь, что толкает тебя на эту.., брачную авантюру?

– Вспыхнувшая любовь? В моем возрасте? Кэш начал раздражаться.

– Сколько тебе? Тридцать пять?

– Тридцать восемь.

Лео снова посмотрел на картину.

– Боюсь, греки по поводу любви с тобой не согласны. Не забывай, из-за любви пала Троя.

– Это просто миф.

– Мифы очень поучительны. А любовь… Она может быть очень скучной, если мужчина не пылает страстью к своей избраннице.

– Это у вас, у итальянцев, но я-то американец.

– Да уж. Вы, американцы, самый неромантичный народ в мире.

– Почему же? У нас тоже есть свои романтичные сказки. Но я слишком стар и слишком практичен для такого рода вещей.

– И как долго, по твоему мнению, пылкая, кокетливая мексиканка сможет терпеть рядом с собой холодную рыбу в качестве мужа? Никто не должен жениться ради самого факта женитьбы.

Неожиданно этот разговор наскучил Кэшу, как и колкости Лео.

– Никто не должен лезть со своими советами, особенно когда не просят, – отрезал он.

– Что ж, тогда остается поздравить тебя.

– Нам пора. Я должен успеть на самолет в Лондон…

По дороге к выходу из галереи Кэш сказал:

– Я намереваюсь реконструировать ее виллу на побережье. Это будет мой свадебный подарок.

– А ты не думал о каком-нибудь более.., личном подарке? – Лео замолчал, как будто подбирая слова. – И все-таки, позволь мне еще раз предостеречь тебя, друг. Я провел какое-то время в Мексике и могу сказать, что в этой стране верят в мифы и древних богов.

– И какое это имеет отношение к моей женитьбе?

– Твоя поездка туда может стать искушением судьбы.

– Что, черт возьми, ты пытаешься мне сказать?

Лео молча пожал плечами и перевел разговор на другую тему. Когда они вышли из галереи, дождь усилился. Такой же ливень был и в день похорон. В этот миг Кэш однозначно решил, что женится, независимо от того, любит он Изабеллу или нет.

Потому что он сойдет с ума, если его мысли и сердце не освободятся от мучительных воспоминаний о прошлой семье.

Волны ритмично ударяли о борт яхты, и Вивиан, крепко сжимая в пальцах ножку хрустального бокала с шампанским, изо всех сил старалась успокоиться. Она не могла поверить, что Аарон ее ученик, которому она преподавала испанский язык, степенный и, как ей казалось, по-отечески нежный, – решил соблазнить ее. Сделав недвусмысленное предложение, он спустился в каюту, не сомневаясь, что она последует за ним.