Приложение 6.1 /7.1
ОПЕРАТИВНАЯ ИНФОРМАЦИЯ
Документ 1
Берлин, начальнику Главного управления имперской безопасности обергруппенфюреру СС Кальтенбруннеру Э.
ОТЧЕТ
по результатам испытаний управляемой крылатой ракеты «ФАУ-1» (заключительная часть)
…Таким образом, для обеспечения безопасного перелета через линию фронта самолета-носителя He.111 с ракетой V-1 при проведении операции «Прыжок тигра» считаю целесообразным: сопровождение эскортом ночных истребителей (не менее эскадрильи).
Ввиду крайней важности операции просьба убедить командование люфтваффе выделить для участия в ней лучших асов-истребителей.
Фриденталь, штурмбаннфюрер СС Скорцени. 8 октября 1944 г.
Резолюция:
«Шелленбергу для исполнения. Поставить на особый контроль.
P.S. Рекомендую от моего имени напрямую связаться с начальником Генерального штаба люфтваффе генералом Крейпе».
Подпись:
Э. Кальтенбруннер
Приложение 7.2
ОПЕРАТИВНАЯ ИНФОРМАЦИЯ
Документ 2
Директива №… от 09.10.44 г.
Командиру 52-й истребительной эскадры люфтваффе (JG-52) полковнику Дитеру Храбаку.
В течение ближайших суток обеспечить переброску на авиабазу Нойкирхен (Восточная Пруссия) 6-й эскадрильи из состава 2-й группы 52-й истребительной эскадры во главе с командиром эскадрильи капитаном Эрихом Хартманном.
Генерал Крейпе
Приложение 7.3
ДОСЬЕ
Выписка
из служебной аттестации капитана люфтваффе Хартманна (Hartmann) Эриха:
«…Родился 19 апреля 1922 года в Вейссахе (Германия). Образование военное, окончил в марте 1942 года 2-ю школу истребительной авиации в Цербсте. Произведен в офицеры.
Очередные звания: обер-лейтенант — 1 июля 1944 г.; капитан — 1 сентября 1944 г.
Награды:
Рыцарский крест — 29 октября 1943 г.;
Рыцарский крест с дубовыми листьями — 2 марта 1944 г.;
Рыцарский крест с мечами — 4 июля 1944 г.;
Рыцарский крест с бриллиантами — 25 июля 1944 г.
На Восточном фронте в действующей истребительной авиации с октября 1942 года. По состоянию на 09.10.44 г. совершил более 1000 боевых вылетов и сбил 301 самолет неприятеля».
Подпись:
Начальник Управления кадров ВВС.
Примечание: выписка дана по запросу начальника 6-го управления РСХА бригадефюрера СС В. Шелленберга.
ГЛАВА 8
Яковлев Александр Николаевич, агент абвера «Крот»
6–7 октября 1944 г.
Узловая станция — г. Смоленск.
— Старлей, не задерживай, освобождай тару! — обратился ко мне немолодой пехотный капитан, который взял на себя добровольные обязанности по розливу водки в единственную металлическую кружку, которая уже третий раз пошла по кругу.
Я выпил свою «сотку», а он вновь наполнил посудину и протянул следующему — нас было четверо: помимо меня капитан и еще двое молодых офицеров, его сослуживцев. Я познакомился с этой троицей в общем-то случайно, использовав подвернувшуюся возможность. Час назад я благополучно выбрался из леса и миновал опасное пространство: быстро пересек широкую полосу картофельных полей от опушки до железнодорожных путей на станции. Поднырнув под вагон длинного и неподвижного железнодорожного состава, я вылез с другой его стороны и тут же влился в шумную ватагу военнослужащих: на мое счастье, на соседний путь только что подошел какой-то воинский эшелон, и из открытых дверей товарных вагонов-теплушек выпрыгивали на землю солдаты, весело перекликаясь под свистящий и шипящий звук паровоза «под парами» в голове состава.
Темный осенний вечер, слабое освещение от редких фонарей и густые клубы пара с подошедшего локомотива удачно меня прикрыли, поэтому мое появление со стороны леса никто не заметил. К тому же я не нарвался на патрулей и, таким образом, благополучно «растворился» среди вновь прибывших солдат и офицеров. Скорее всего эшелон, следовавший с востока на запад — на фронт, остановился здесь на короткое время и военнослужащие спешили к зданию вокзала по каким-то бытовым надобностям: разжиться кипятком, что-то купить, опустить письмо в почтовый ящик… Смешавшись с ними, я благополучно пересек железнодорожные пути и оказался в маленьком, прокуренном и переполненном зале ожидания для пассажиров, где на деревянных скамейках и в проходах сидели или лежали люди — в основном гражданские, но немало было и военных. Профессиональным взглядом оценивая окружающую обстановку, я отметил, что парные комендантские патрули внимательно прохаживаются на путях и у здания вокзальчика, а в зале ожидания усатый милицейский старшина в синей шинели бдительно наблюдает за пассажирами — в общем, обстановочка еще та! «Они ищут меня… Уже ищут…» — пришла в голову очевидная, тревожная мысль. Я знал весьма эффективные методы и огромные возможности советской контрразведки — нельзя пренебрежительно относиться к противнику, ибо это всегда чревато проигрышем! Однако по опыту двух предыдущих забросок было известно и другое: «Смерш» не всесилен! Пусть сейчас мое положение, как говорится, аховое — на грани провала, но отнюдь не безнадежное! Моментально окинув взглядом людей внутри вокзала, я сразу подумал: «Вот они! Эти трое у окна — те, кто мне сейчас нужен!»
— Петро, дружище! Дорогой ты мой, сколько лет — сколько зим!
С этими словами, изобразив на лице неподдельную радость, я направился прямиком к трем офицерам, которые расположились у окна. На подоконнике на газетке была разложена нехитрая закуска: пара вареных яиц, кусок копченой колбасы, хлеб и разрезанная на части очищенная сырая луковица. Посередине этого гастрономического «великолепия» гордо выделялась единственная металлическая кружка: я сразу понял, что она предназначалась явно не для чая. По раскрасневшимся, слегка осоловелым лицам и блестящим глазам офицеров нетрудно было догадаться, что они уже успели изрядно «поддать», и оттого с ними было проще вступить в контакт — банальный, но тем не менее эффективный вариант быстрого знакомства. Подойдя вплотную, я обратился к невысокому и полноватому капитану — среди них самому старшему по возрасту (на вид сорока — сорока пяти лет) и званию:
— Обознался! Извиняюсь, обознался — с моим лучшим фронтовым другом, с Евдокимовым Петрухой, вы, товарищ капитан, словно две капли воды! Вместе на передовой два года оттрубили, а полгода назад разбросала нас военная судьба по разным госпиталям — так и не виделись с тех пор!
— Ничего, не извиняйся, старший лейтенант! — капитан чуть подвинулся на лавке, освобождая место рядом. — Давай к нам! Я своего брата-фронтовика за версту чую — ты с какого фронта?
— С Первого Прибалтийского!
— А мы с Первого Белорусского! Как звать-величать?
— Николаем!
Так мы и познакомились: капитана звали Борисом, а его совсем молодых сослуживцев-лейтенантов — Игорь и Саша. Оказалось, что им тоже надо в Смоленск — чему в душе я искренне порадовался: до города мне лучше добираться с компанией. Смершевцы искали парашютиста-одиночку, и мне сейчас было гораздо выгоднее и безопаснее находиться в группе. Мои новые «друзья» оказались в этом райцентре по делам службы: принимали на местном авторемзаводе партию грузовых автомобилей для своей части (все трое служили воентехниками в автомобильном батальоне — автобате). Я же наплел бесхитростную историю о том, как ехал с фронта в командировку в Смоленск и случайно отстал здесь от поезда — это мое объяснение не вызвало ни малейших подозрений. Наоборот, их водка плюс мой спирт («Чем не пожертвуешь ради дружбы!») сблизили нас окончательно. К чести моих новых знакомых, должен признать: пить они умели и свою норму знали, никто не «перебрал», иначе это могло бы мне только навредить — не хватало еще пьяных разборок и конфликта с местным военным комендантом! Хотя мне вдруг пришла в голову шальная мысль: догадались бы контрразведчики из «Смерша» искать пропавшего агента-парашютиста на местной гауптвахте (если бы я угодил туда по «пьяной лавочке»)?
