О-о!..

В конце концов она заставила папу дать обещание жениться на ней, однако тот не сдержал слово. Тогда она покончила с собой. С помощью ментальной силы…

(Изображение.)

Черт побери! Это, должно быть, страшно больно! Теперь Малдоуни имеет зуб на Ремилардов? Из-за того, что случилось?..

Он до сих пор ни единым словом не упрекнул папу. Малдоуни, по-видимому, все эти годы любил Лору, несмотря на то что она ему изменяла. У них было четверо детей. После ее смерти, как говорят, Рори совсем не изменился, однако во всей этой истории порядочно дерьма. Кто разберет, что у него в душе. Смотри, что впереди творится…

—  Куда, куда ты, олух хвостатый! — неожиданно запищал кучер, натягивая вожжи.

Заводной пони покорно замедлил бег, свернул к другим экипажам и встал.

— Леди и джентльмены, вот мы и прибыли. Сотни тысяч приветствий по случаю нашего полтроянского праздника. Он посвящен Святому Патрику. Далее вам придется проследовать пешком, мне же необходимо вернуться за новыми гостями.

Дени и Люсиль с внуками глянули в сторону небольшой живописной деревеньки. Сельская площадь была ярко освещена. Вокруг нее разбросаны утопающие в зелени домишки. Все двери распахнуты настежь — внутри виднелись дощатые широкие столы, грубые деревянные стулья. Запах оттуда шел такой вкусный, что Джек невольно облизнулся. Флаги трех цветов — зеленые, желтые и оранжевые, изумрудного оттенка вымпелы с изображением арф, трепетали на ветру. Псевдофакелы и массивные, как бы чугунные, кованые фонари освещали заполненные народом улицы и площадь. Скульптурное изображение святого покровителя Ирландии благодушно взирало на скопище ярко и пестро разодетого народа. Небольшие оркестры то там, то здесь играли народные мелодии, тоненькие голоса звенели в вечернем воздухе. За деревьями, украшенными разноцветными фонариками, располагались три зеленые, очень ровные лужайки для танцев — древних, народных, рожденных девятнадцатым и двадцатым веками и современных. Маленькие полтроянцы в костюмах слуг сновали между гостей, подносили из огромного павильона, где готовилась еда, блюда с закусками, бокалы на подносах. Еще дальше, на размеченном бечевками лужке, играли в футбол.

— Замечательно! Просто здорово!.. — Люсиль решила польстить вознице. — Вам, наверное, пришлось много потрудиться, чтобы добиться такого сходства?

Полтроянец кивнул и в знак уважения приподнял край зеленой шляпы.

— До приемлемого подобия еще, конечно, далеко, — заскромничал он. — Мы создали Ирландию такой, какой предпочитаем ее видеть.

Он изо всех сил огрел кнутом покорного робота-пони — тот взмахнул хвостом и помчался в сторону станции метро.

— Можно я пойду посмотрю на скачки? — спросил Джек и только было собрался побежать в сторону деревни, как Люк остановил его с помощью мысленного приказа.

Подожди, я с тобой. Только сначала надо разыскать букмекеров.

Потом, не справившись с возбуждением, двадцатидвухлетний парень нетерпеливо махнул рукой младшему братишке.

— Пошли!

Дени и Люсиль некоторое время с добрыми улыбками следили за внуками, потом тоже направились в сторону деревни.

Не доходя до деревни, у пологого, поросшего вереском холма из-под земли били родники. Ручьи стекали в широкий тихий пруд, по берегам которого склонили ветви старые ивы. Тут же между деревьями возвышалась скульптура Святой Бригиты. Под ивами были расставлены деревянные скамьи. Дени, одетый в черный вечерний костюм, — на этом настояла Люсиль, присел с женой на одну из них.

— С тех пор как Джек прилетел на Консилиум Орб, Люк заметно повеселел! Забыл о своей меланхолии… А этот малыш, — засмеялся Дени, — за какие-то две недели облазил все закоулки Консилиум Орба, кроме разве что апартаментов Верховного лилмика.

— Джек всегда был близок с Марком, однако Марк… из другого теста.

Они безмолвно обменялись мыслями — Марк, сославшись на занятость, отказался посетить праздник. С каждым днем он ведет себя все более странно…

— Мне кажется, что настроение у Люка улучшилось с тех пор, как закончилась перестройка его организма, — сказал Дени. — Он никому не открывается, только мне доверил свою тайну. Знаешь, чего он боялся больше всего? Что с ним произойдет то, что случилось с Джеком. Он пугался одной только мысли, что придется расстаться с собственным телом.

— Бедный мальчик, — вздохнула Люсиль. — Надеюсь, ты объяснил, что набор генов у него во многом отличается от наследственной основы Джека?

— Конечно. Я постарался снять его бессознательные страхи, но Люк слишком хорошо запомнил те годы в детстве, которые провел как инвалид. Пока его организм не перестроился и не пришел в норму, он чувствовал свою ущербность. С другой стороны, за это время он глубоко познал природу человеческого страдания — из него, мне кажется, может выйти отличный целитель. Я рад, что он начал работать в клинике, которой руководит Катрин.

— Да, сострадания ему не занимать. При этом он очень умен, и его метаспособности достигли высокого уровня. Конечно, его поле деятельности — лечебная метапсихология.

— Я и говорю…

На Люсиль было длинное черное платье с широким воротником. Нитка замечательного каледонского жемчуга охватывала шею. Короткая стрижка, прекрасная фигура, розовый цвет лица — третье по счету пребывание в оздоровительном автоклаве пошло ей на пользу.

Дени с любовью смотрел на жену.

— Мы с тобой женаты восемьдесят шесть лет, и все равно без тебя мне как-то невмоготу. Тускло все, уныло…

Люсиль засмеялась.

— Послушай, дорогой, — сказала она, — не пора ли нам присоединиться к какой-либо компании? Что ты скажешь насчет Рори Малдоуни?

— О, Боже, конечно, да! Ну и умненькая у меня женушка!.. Хочешь проследить, как бы чего не вышло?

Люсиль рассмеялась еще раз.

Они поднялись и двинулись по дорожке к деревенской площади. Тропинка бежала мимо угрюмой, поросшей мхом скалы. Из расщелины бил звонкий родничок. Повыше неровной каменной чаши, где бурлил маленький фонтанчик, была сделана надпись: «Каждый, кто отведает воду из этого волшебного источника, имеет право загадать желание. Оно обязательно исполнится. Таково повеление добрых духов…»

Люсиль сложила ладони горсткой, набрала хрустальной влаги и отпила. Потом закрыла глаза и нараспев произнесла самое заветное свое желание:

— Заклинаю и молю — пусть никакие беды не коснутся нашей семьи и всей галактики… Хотя бы несколько лет…

Следом за женой и Дени отхлебнул из чудесного источника. Он тоже начал нараспев выговаривать слова, понизив голос:

— Пусть мне будет дано еще много-много лет поработать на пользу Содружества. Пусть у меня достанет сил исполнять свои обязанности так, как того требует Верховный лилмик. — Вдруг он отрицательно потряс головой, быстро выхватил из кармана носовой платок и торопливо вытер руку — Нет-нет, это желание не имеет силы. Я отказываюсь. Не хочу открывать свое сознание, как то вынуждены делать магнаты на своих телепатических коллоквиумах. Огромное количество сильных оперантов, собранных в одном месте, вперемешку — экзотические, человеческие… Все очень вежливы, готовы уступить друг другу — в споре ли, в обсуждении, — все пытаются найти общий подход, выработать единое мнение. Все знают все друг о друге. Все общее… Все нараспашку…

Люсиль с тревогой посмотрела на него.

— Тебя это возмущает?

— Конечно! Наши заседания, извини, чем-то напоминают сброд — никакого порядка, сплошная путаница и бестолковщина. Ничего общего с элегантной организованностью структурного метасогласия, где все понятно, где есть первый и есть последний. А у нас? Восточный базар… Я изо всех сил пытался преодолеть это чувство, не замыкаться в нем, — ничего не выходит. Возможно, будет куда лучше, если мы разделимся, например, люди и симбиари. Это совершенно различные расы — как мы можем слиться в Единстве? Если я в конце концов соглашусь стать магнатом, то, вероятно, после первой же сессии сойду с ума.