Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Взрослые — вместе с Кеном — даже не запыхались; все разом бросились к краю гигантского обрыва, стали заглядывать вниз на бьющиеся о берег морские волны, на тучи птиц, кружащихся между скал далеко внизу в густой водянистой взвеси…

Ди, восстановив дыхание, спустилась по тропинке чуть ниже — к огромному, мшистому, угловатому обломку скалы. Там и присела. Грохот разбивающихся о берег волн сюда не долетал, здесь было тихо, свежо и приятно пахло морем. Этот солоноватый дух кружил голову, его хотелось вдыхать и вдыхать… Она вообразила, что находится на палубе корабля. Такого, как в книжках, с парусами… Облака бежали над самой ее головой — завесь их к полудню обветшала, прохудилась, в ней появились прорехи. Вдали сквозь широкий разрыв солнце глядело на землю — там все сияло, сверкало…

Вот что было хорошо слышно Ди — так это крики чаек. Кен и взрослые по-прежнему стояли в десятке метров от нее на кромке обрыва. Рядом толпились люди, спешащие сфотографировать чаек, море, — их восхищенные голоса тоже долетали до Ди.

Гран Маша оглянулась, поискала глазами внучку и, заметив, что она сидит на камне, подошла поближе.

— Мы видели и тупиков и гагарок, — с довольным видом объявила она. — Пойдем, возьмешь бинокль у дяди Роби и полюбуешься.

— Я очень устала, — ответила девочка. Она попыталась придать твердость своему голосу. Гран Маша с неприязнью относилась к тем, кто позволял себе хныкать. — У меня сегодня достаточно впечатлений, мне хочется поскорее вернуться к автомобилю. Пожалуйста… Можно я потихоньку пойду — я уверена, что смогу найти дорогу. Вы только скажите кодовое слово, чтобы я смогла открыть дверцу. Я подожду вас в кабине.

Профессор нахмурилась скорее от озабоченности, чем от раздражения.

— Бедный ребенок! Совсем тебя измучили. Мы сейчас пришли на самый обширный птичий базар на Айлее — здесь столько интересного! Один господин вон из той группы людей рассказал, что в километре отсюда в прибрежных скалах он видел стаю первобытных гигантских гагарок. Твоя мама, дядя Роби и тетя Ровен собираются бежать туда.

— Гигантских гагарок?

— Ну да. Птицы, раскрашенные белым и черным, размером с пингвинов, летать не могут. Представляешь, почти в метр высотой. В последний раз их видели в тысяча восемьсот сорок четвертом году, однако генные инженеры, использовав оставшиеся части скелета и перьев, десять лет назад сумели восстановить несколько экземпляров. Их поселили здесь, и теперь популяция растет с каждым годом. Колония, правда, еще очень маленькая, но страшно любопытно взглянуть на них.

Ди отвернулась, и в то же мгновение слезы хлынули у нее по щекам.

— Бабушка, — рыдая, сквозь всхлипы выговорила она. — Мне плохо. Я не хочу никуда идти. Можно я посижу здесь и подожду вас, пока вы сходите и посмотрите на гагар?

— Нет, так нельзя, дорогая. — Гран Маша взглянула на заплаканную внучку и улыбнулась. — Не волнуйся, Дороти, я посижу рядом с тобой. Ты пока можешь вздремнуть. Поспишь и всю усталость как рукой снимет. Мне-то что, я уже видала больших гагар.

Ди пристроилась возле бабушки, смежила веки.

Ангел, мой спаситель! Я очень хочу спать, хочу забыть об этих противных страхах. И почему я так уверена, что случится беда? Может, рассказать Гран Маше о тех скверных экзотиках на пароме? Или о том, что кто-то пытается проникнуть в мою голову? Тогда все подумают, что я совсем маленькая и глупая. Я ведь только хотела спрятаться… За голубое облачко и за розовое. Я только хотела, чтобы ко мне никто не приставал. Больше ничего. Не мог бы ты выполнить мою просьбу?

Громкий голос бабушки разбудил ее:

— Нет, Кеннет. Мы подождем их здесь. Ты тоже устал.

— Я их догоню, — жалобно попросил мальчик.

— Нет, ты останешься с нами, так сказала твоя мама. Садись рядом.

Проворчав что-то невразумительное, Кен устроился рядом с сестрой, но бабушка попросила его подвинуться и села между детьми, обняла их за плечи.

— Я расскажу вам историю, которую слышала от вашего дедушки. Случилось это, когда я в первый раз приехала на остров.

Кен сразу смирился — за все время, прошедшее после выхода из оздоровительного автоклава, бабушка ни разу не была такой… мягкой, что ли. Такой доброй… Так приятно было уткнуться в ее теплый бок.

— История эта связана с огромной пещерой в Больсе, что на другой стороне Грунартского залива. Это самая большая пещера на западе Шотландии. Веками там жили люди, укрывались от захватчиков, даже овец они прятали под землей. Но глубоко внутрь пещеры они не осмеливались заходить — существовало поверье, что там, в темных провалах, начинается ход, который ведет прямо в преисподнюю.

— Это значит прямо в ад, — объяснил сестре Кен.

— Да. Пожалуйста, не перебивай. Однажды какой-то храбрый волынщик заявил, что отправится внутрь пещеры и посмотрит, что там. Он заиграл похоронный марш клана Макгримон и зашагал по туннелю. С ним была маленькая собачонка…

Ди снова закрыла глаза, совсем рядом звучал убаюкивающий голос бабушки.

Ей приснилось, что она превратилась в прекрасного белого сокола, парившего над прибрежными скалами. Заметив маму, дядю Роби и тетю Ровен, она пошевелила крыльями и полетела вслед за ними. Неожиданно три маленькие фигурки внизу заторопились. В этот момент ветер донес до сокола странную заунывную песню. Или мелодию… Жуткую, дисгармоничную… Это голоса гигантских гагарок? Сокол взмыл ввысь, сделал круг и, увидев, что путь родственникам преграждает глубокая расщелина, бросился вниз, стараясь привлечь внимание к опасности, что лежала на их пути. Однако взрослые словно обезумели — они подбежали к самому краю провала и один за другим попрыгали в бездну. Ужас сковал соколу крылья, он громко заклекотал. Не отрывая взора, птица наблюдала, как тела падали вниз — заторможенно, медленно, перекувыркиваясь на лету. Так же падают опадающие листья. Ни единого вскрика, вопля…

Они упали на прибрежные камни — и опять никакого сигнала бедствия, никто из них даже не попытался связаться по телекому. Большая волна накрыла погибающих людей, и только теперь птица заметила черный зев пещеры, открывшийся с отступлением волны. Вот море еще раз нахлынуло… Откатилось вновь…

Тогда-то из черной пасти и выскочило это существо, похожее на маленькое, намазанное дегтем чучело. Стремительно, как паук, побежало по мокрым камням…

Килнавский дух!

Сокол отчаянно закричал и бросился вниз. Услышав призыв птицы, трое лежащих внизу людей с трудом подняли головы и глянули на жуткое, омерзительное чудовище, приближающееся к ним.

— Вставайте! — закричал сокол. — Бегите!.. Вставайте, ну же!

Но взрослые были словно парализованы или, может, не слышали его криков. Сокол пролетел над самыми их головами — лица у них были безжизненно-тупы, но они были живы.

Живы!

Если бы не мертвенно-бледные лица, бессмысленные взгляды, сквозь которые едва-едва пробивалась боль, страдание, их можно было бы счесть загорающими на пляже курортниками. Тогда сокол, набрав высоту, спикировал в сторону уродца-гнома, выставившего вперед когтистые лапы… Сокол попытался клювом ударить его…

Внезапно маленькое бородатое существо необыкновенно расширилось и превратилось в огромное, больше слона, покрытое черной шерстью животное. Четыре головы были у него. Восемь глаз, отливающих холодным бледно-голубым светом — созвездие льдистых огоньков на мрачном темном пологе. Четыре алых сжимающихся и разжимающихся рта, откуда всякий раз вываливались окровавленные змеиноподобные языки… Четыре толстые лапы. Четыре гибких длинных щупальца — они опоясали дядю Роби. Приблизили… Четыре рта потянулись к нему, алые жирные губы вытянулись к человеку, впились в него, начали высасывать жизнь…

НЕТНЕТ СТОП СТОП…

Боль…

Она — птица — почувствовала невыносимую боль. Вдруг мучение прекратилось, исчез и четырехлапый монстр. Казалось, Ди влетела в просторную, просвеченную зеленоватым светом пещеру — двое мужчин и две женщины медленно шагали в глубь ее. На каменистом полу возвышались три холмика, три горки пепла, похожие на те, что обычно остаются после сжигания водорослей. Мамы, дяди Роби, теги Ровен больше не было на свете.

26
{"b":"20387","o":1}