– Сначала нужно дождаться Совета, приговора. В зависимости от него и определимся. Но будь наготове. Вызови Таурэна.

– Уже. Отправил сегодня магического вестника. Я думаю, завтра объявится. Возьмешь только его?

– Да, никто больше не должен ничего знать! Ну, все иди!

– Встречу с Сантиэллем перенести?

– Нет, придумать достаточно убедительный предлог не получится. Он может что-нибудь заподозрить. А если просто перенести, обидится. Ты же его знаешь. Там амбиции и самомнение непомерное.

– С кем пойдешь?

– Возьму Шаура. Ты мне необходим здесь.

– Грэммер, прошу тебя, будь осторожен, – обеспокоенно попросил Маэлан.

– Давай, еще поучи меня! – Сразу прервал я его попытки давить на меня, – может, мне еще тебя, вместо себя, отправить на переговоры?!

– Ладно, успокойся, а то кусаться начнешь.

– Ты уберешься отсюда, или нет?! – Все! Он меня достал!

– Меня уже нет! – Маэлан рванул к двери.

Уже открыв ее, Маэлан обернулся и спросил:

– А ты где теперь жить собрался? Это же надо! Места живого от своих покоев не оставил!

– В гостевых покоях поживу. Пока меня не будет, все сделают. Иди уже. Еще мне твоих нравоучений не хватает. Самому от себя противно. Полдворца, наверняка, слышали, как бушует их Повелитель. Стыдоба.

– Ну, что ты, теперь тебя еще больше будут бояться. Нагнал на всех жути, теперь все во дворце неделю будут вздрагивать, как минимум, твоя личная охрана, вообще, чуть не обмочились от страха, – с этими словами этот нахал выскользнул, хихикнув, за дверь.

Ну, вот, никто меня не боится. Собственный начальник охраны смеется, невеста, вообще, морду набила. Повелитель Драконов, называется. Если так пойдет дальше, я не только без трона, вообще без хвоста останусь.

Так, на Маэлана можно положиться, он все сделает, как надо. Мне бы теперь собрать все свои мозги в кучу! Предстоит тяжелый разговор, а у меня, как у мальчишки, полная неразбериха в голове. Как в таком состоянии идти на переговоры? Как все не вовремя! Ах, Аниам, Аниам, что же ты, девочка моя, наделала. От мыслей о моем сокровище заныло в груди. Я вновь застонал от боли. Я не смогу без нее жить!

Все относительно на этом свете,

и нет в нем для человека такого положения,

хуже которого не могло бы ничего быть

/ М. Горький /

Аня

Когда я очнулась, то далеко не сразу сообразила, где нахожусь. Лежу на какой-то твердой поверхности, вокруг темно, в голове гудит. Сознание мое явно решило устроить бунт, никак не желало возвращаться в бедное тело. Правильно, а чего хорошего его там ждет? С такой хозяйкой-то!

С трудом перевернувшись набок и подвесив над головой светлячок (хоть чему-то успела хорошо научиться), я поняла, наконец, где нахожусь. Это была самая обычная камера с деревянными нарами, на которых я и возлежала. Надо же, сподобилась угодить на нары. Правильно говорят: "

От сумы и от тюрьмы не зарекайся

".

Кое-как сползла с досок. Блин, спина болит, скула тоже. Ощупав опухшую щеку, я сделала вывод, что синяк у меня там знатный. Без зеркала, конечно, не видно, но, чисто по ощущениям, под глазом у меня явно "

отсвечивает

". Вод ведь сволочь этот Маэлан! Еще и рубашку порвал. Имиджмейкер хренов! На голове сорочье гнездо, а расчески, между прочим, бедной девушке не выдали. Что, я так и буду ходить пугалом огородным? А если ко мне гости пожалуют? Вот, как я их буду принимать? Вдруг, сам Повелитель изволит почтить мое скромное убежище своим присутствием? Дура! Зачем только о нем вспомнила? Сердце тоскливо заныло.

Я опять легла. Из глаз полились слезы. Хоть поплакать, без свидетелей. Мне так плохо без него, без его рук, без его губ! А ведь придется отвыкать. Даже, если меня отсюда вытащат, я не думаю, что останусь в статусе невесты Повелителя. Еще бы – так оскандалиться и опозорить своего жениха. Это ж надо уметь! Да, так могла все испортить только я. Все у меня не как у людей. Как оказалось, что и не как у Драконов. Миры меняются, а моя глупость и несдержанность неизменны.

Только вот легко решить, что нужно отвыкать, а как сделать? Отрывать то придется с мясом, по живому. Я ведь начала к нему прирастать. А рвать надо по-любому, мне никогда не понять этих Драконов. Мы с ними разные. И воспитание, и взгляд на мир – все разное. Грэммеру всегда будет неловко за поступки своей "второй половины", а мне не хочется больше его позорить, достаточно уже. И так вовек не отмыться!

Раздался лязг открываемого запора. Пришлось быстренько утирать слезы и подскакивать с лежанки. Все-таки позориться не хотелось. В конце концов, надо уметь держать удар. Помирать, так с улыбкой! Ее я и "

одела

". В камеру вошел один из охранников, что привели меня сюда. Значит, их и оставили меня сторожить. Да, серьезный подход. Парень воровато оглянулся и вытащил из-за пазухи лепешку.

– Вот, я тут это…принес, поешьте, – смущенно пробормотал он.

– Спасибо, – обалдела я, но лепешку взяла. Жрать охота! – Как Вас зовут? – Набив полный рот, попыталась я быть вежливой.

– Умэн, Принцесса, – охранник склонил голову в поклоне, – если Вам что-нибудь нужно обращайтесь. Я позднее еще одеяло Вам принесу, а то здесь холодно. Ну, я пойду. А то вдруг, кто-нибудь увидит? – Умэн бесшумно выскользнул за дверь.

Вы будете смеяться, но таким манером меня посетили все четверо охранников, и все приходили тайно. В итоге, мне натащили жратвы, принесли одеяло и даже, о чудо, презентовали расческу и маленькое зеркальце. Кажется, я становлюсь популярной среди Драконов. Жизнь налаживается! Если так пойдет дальше, то я здесь основательно обживусь, заведу мягкую мебель и все такое. Вы заметили, как я себя пытаюсь подбодрить? А у самой душа свернулась в узел и ноет, ноет, не переставая. Я уже головой об стену готова биться от тоски. Мне кажется, я никогда больше не смогу жить как раньше, как жила до НЕГО. Любые руки для меня будут недостаточно ласковые, любые губы – недостаточно нежные. Хоть бы Маэлан пришел, может, сказал бы что-нибудь хорошее.

Мальчишку я им решила отдать. Пусть забирают, мне не жалко. Он, действительно, ведь солдат, и знал, на что идет. Мне эти драконьи разборки ни к чему. Да и Грэммеру это поможет выяснить предателя. А дальше пусть сам решает, что делать с Драггаром. Это его право – право Повелителя казнить или миловать. Нечего мне сюда лезть, я уже влезла – теперь никто не рад.

Так я металась весь следующий день, а может и не день, а может больше или меньше. Здесь ведь нет окон. Я даже не знаю, какое время суток. Господи, вот бы выйти отсюда! Я даже согласна на их дурацкое, зеленое небо! Никогда раньше не была в заключении. Как, оказывается, сладка свобода, особенно, когда тебя ее лишают!

Наконец, дверь открылась, и вошел Маэлан. Неужели, в самом деле, нас почтили вниманием?!

– Я вижу, ты по мне не соскучился! Долго тебя не было. – Пробурчала я в ответ на кивок Мэла.

– Дела, прости, не мог прийти раньше. Ты нас всех обеспечила работой на ближайшее будущее, – усмехнулся Маэлан.

– Ну, присаживайся, раз пришел.

– Спасибо я, действительно, пожалуй, присяду. Ноги уже гудят. – Маэлан тяжело опустился на нары и пристально посмотрел на меня. – Отлично выглядишь.