— Потому что я наполовину еврейка? — мягко подсказала ей Хани.

— Конечно, нет, — возразила миссис Дюран. — Они же приняли твоего отца, не правда ли? И это было двадцать лет тому назад. Если бы они отказали тебе, то только из-за того, как ты выглядишь.

— Как я выгляжу? — удивленно переспросила ее Хани.

— Трудно воспринимать серьезно такую красивую девушку, как ты! Но мне кажется, что тебе это не помешает, если ты собираешься стать актрисой.

— Но я хочу стать серьезной актрисой.

Миссис Дюран цинично улыбнулась:

— В этом случае у тебя могут возникнуть проблемы, и я только могу пожелать тебе удачи!

— У меня есть один вопрос. Вы что-то сказали о том, что я могу получить право произнести прощальную речь от имени всего класса. Если я не стану поступать в Принстон, то лишусь этой чести?

— Я этого не говорю, — заявила миссис Дюран, как бы защищаясь. — Но разве тебе не все равно? Если ты будешь изучать драматическое искусство, то какое значение будет иметь указание в твоем резюме, что ты произносила прощальную речь в школе от имени своего класса?

— Это честь, не так ли? И если я ее заслужила, то будет справедливо, чтобы я могла воспользоваться ею! Мне это нужно для моего отца. Он будет так рад.

Когда Хани вернулась домой, Тедди ждал ее.

— Звонила миссис Дюран.

— Я так и думала, — вздохнула Хани.

— Тебе не кажется, что нам следовало бы поговорить, прежде чем ты все окончательно решишь.

— Может быть. Но я ведь сделала выбор. Ты очень расстроен?

Он покачал головой.

— Ты на меня злишься?

Он молчал.

— Тогда что ты чувствуешь?

— Радость. Я бы так скучал по тебе, — он обнял Хани, и она крепко прижалась к нему.

— Но они теперь могут не разрешить мне произносить прощальную речь. Я должна была ее произнести.

— Тебе обидно, милая?

— Да, я хотела, чтобы ты гордился мною.

— Тогда все в порядке, я и так сильно горжусь тобой! Не волнуйся!

— Папочка, ты не прав. Мне важно, чтобы ты мною гордился. Это для меня так важно.

— Ты сама должна быть гордой, девочка моя…

Бейб разрывалась между желанием уехать куда-нибудь учиться и остаться в Лос-Анджелесе вместе с Хани и Сэм. Если она уедет на Восточное побережье и будет жить вдалеке от отца и матери, это позволит ей наконец освободиться от них. Конечно, если бы она училась где-то вместе с Хани и Сэм — это была бы просто райская свобода! Но в любом случае последнее слово оставалось не за ней. Решали Кэтрин и судья! Ее даже не спросили, где бы она хотела учиться и кем хочет стать. На этот раз они даже не смогли сразу прийти к единодушному решению. Бейб подслушала, как они перебрасывались фразами, и это выглядело как диалог из пьесы для двоих:

Она (мечтательно):Было прекрасно, если бы мы могли сказать, что наша дочь будет учиться в Редклиффе. Джанет Раш всегда хвастается, что ее дочь училась в Редклиффе, — это значит, что девушка умна и получила хорошее академическое образование. Мой отец мечтал, что я буду учиться в Редклиффе… (Она умолкает.)

Он (строго):Мы давно договорились, что не станем рассуждать о твоем отце, и решили, что Бабетта не будет поступать в Редклифф, не правда ли? Она может встретить в Редклиффе только юношей из Гарварда, а это рассадник наркотиков, профессоров-радикалов и евреев. Бабетта не настолько умна, ей не обязательно получать хорошее академическое образование, потому что она никогда не станет ученым. Весьма возможно, что она и никогда не станет работать по специальности.

Она (подавленно):Но есть ведь и другие колледжи. Алисия Медисон училась в колледже Смита и вышла замуж за юриста, окончившего Гарвард, и он даже не еврей, Кевин О'Киф. Он имеет практику в Бостоне.

Он (насмешливо):Бостон! Ирландцы! Католики! Мы знаем, чего мы хотим, не так ли?

Она (вздыхая):Да…

Он (твердо):Кроме того, мне приходится напоминать тебе, что за Бабеттой следует постоянно следить.

Она (дрожащим голосом):Ты прав!

Он: Мы не хотим, чтобы она уехала на Восток, нашла себе мужа и осталась там, после того как мы потратили на нее столько сил и энергии. Нам нужно, чтобы она была здесь, я прав? Разве мы не договаривались об этом?

Она (примирившись с его словами):Да, Теренс, конечно, так.

«Конец обсуждениям. Конец свободе!..»

Бейб подумала, что не стоило ничего обсуждать, ей казалось, что все уже было решено давным-давно. Не был нужен какой-то необыкновенный интеллект, чтобы понять, что много лет назад было заключено какое-то соглашение между судьей и ее матерью. И что это соглашение каким-то образом было связано с нею — Бейб. Бейб, которую судья как-то назвал «дерьмом другого мужика»!

Но Бейб всегда думала, что правит балом Кэтрин, а судья распоряжается только в зале суда. Теперь она не была в этом уверена. Судя по подслушанному разговору, похоже, что мать выступала в роли подсудимого, который признал себя виновным!

— Мы решили, что ты поступишь в университет Южной Калифорнии, Бабетта.

— Но Хани и Сэм будут учиться в университете Лос-Анджелеса. Мне бы тоже хотелось учиться там. Можно? Пожалуйста! Это два хороших университета, какая разница, где я буду?

— Разница в том, что университет в Лос-Анджелесе — часть государственного университета, а университет в Южной Калифорнии — это частное учебное заведение. Мы считаем, что тебе будет лучше в частном университете. Что же касается того, что Хани и Сэм будут учиться здесь, то тебе пора становиться более самостоятельной, Бабетта. Невозможно иметь одних и тех же друзей всю свою жизнь!

— Но мне казалось, что они тебе нравятся! Ты же сама говорила, что, невзирая ни на что, Хани умна и настоящая леди. Ты также говорила, что, несмотря ни на что, Сэм обладает стилем. Ты же сама говорила это, мама, ты это говорила!

— Говорила, ну и что? Следует продвигаться по жизни. Следует взрослеть! Я никогда не считала, что ты не сможешь продолжать дружить с ними, если даже вы будете учиться в разных университетах.

— У них будут другие интересы…

— Следует надеяться на это. Саманта будет учиться в школе кино, Хани — изучать драматическое искусство, а тебе придется заниматься политическими науками.

— Но почему? Мне совсем не нравится политика.

Кэтрин закатилась тем смехом, который ненавидела Бейб:

— Тем более ты должна изучать политику. Ты должна расширить свой кругозор. Именно для этого мы получаем образование. Представь себе, что ты встретишь и выйдешь замуж за человека, который делает себе карьеру в политике. Ты сможешь стать для него прекрасной женой…

— Но как насчет того, что интересно мне?

Кэтрин, улыбнулась ей снисходительной, раздражающей улыбкой.

— Ты имеешь в виду что-то, кроме мальчиков?

— Возможно, — огрызнулась Бейб. Что она могла еще сказать? Объяснить матери, что ей хочется стать комической актрисой? Она сразу же начнет звонить судье.

— Что бы ты сказала, если бы я хотела стать нейрохирургом?

— Принимая во внимание все остальное, я бы сказала, что ты шутишь.

— Кстати, о шутках. Хочешь, я тебе скажу одну из них? Ты знаешь, как расшифровывается сокращенно название университет Южной Калифорнии?

— Ну, говори, — Кэтрин снисходительно улыбнулась. — Мне кажется, что твоему отцу это тоже будет интересно узнать.

— Университет Испорченных Детишек…

На этот раз Кэтрин не улыбнулась:

— Тогда, моя дорогая, тебе там будет очень уютно, не правда ли?

49

С тех пор как три года назад Тедди сказал, что люди его избегают как неудачника, Хани все время думала об этом, и еще она думала о том, что, если бы Тедди перестал пить, он смог бы написать прекрасный роман, который подтвердил бы, что он гений! И с тех пор загадка, что же было сначала — курица или яйцо, не переставала мучить Хани. Пил ли ее отец из-за того, что он так и не смог написать роман, равный гениальному произведению его молодости, или же он не мог писать из-за того, что пил? Или же он пил потому, что Мими — женщина, которую он не переставал любить, — оставила его? Почему он потерял ее — из-за своих провалов или из-за того, что пил? Что было причиной? Бутылка? Мими? Провалы? И сможет ли он преодолеть одно, не справившись с другим.