— Вас всего лишь четверо, — начала Роксана. — Я могла бы…

Кайан взглянул на нее, и она умолкла.

— Когда я что-то говорю, нужно делать именно то, что я сказал. Оставайся здесь с мальчиками. Не высовывайся, чтобы тебя не заметили, и молчите, что бы ни произошло. — Он бросил мешки с ее драгоценностями. — Пусть это будет с тобой.

— А если тебя убьют?

— Прячьтесь, пока не убедитесь, что они ушли. Затем идите в том же направлении, в котором шли и мы. Остается всего дня два пути до того оазиса, где нас ждут остальные.

Роксана, Юрий, котенок и Вал прятались за скалой до наступления темноты. Они видели вдалеке мерцание костра, но никто не возвратился. Когда похолодало, Роксана укрыла мальчиков одеялом и они прижались друг к другу, чтобы согреться. Котенок замурлыкал. Вышла луна, и с западной стороны послышался вой гиен.

— Мне надо было пойти вместе с ними, — прошептал Вал, нарушая молчание. — Если им пришлось сражаться, я бы помог им.

Юрий кивнул, крепко прижимая к себе котенка.

— Я тоже.

— Тихо, — прошептала Роксана. — Ты лучше положи Куи назад в корзину.

— Она замерзла.

— Возьмешь корзину с собой под одеяло. Не держи кошку на руках, иначе она убежит.

— Не убежит.

— Она может отправиться на охоту и потеряться. Ты же не хочешь потерять ее, правда?

— Нет.

— Тогда сделай, как я говорю. Положи котенка в корзину и попытайся заснуть. Не беспокойся. Отец вернется.

Она прищурилась, вглядываясь в темноту.

Прошло много времени, когда она услышала грохот камней. Она вылезла из-под одеяла, вынула стрелу из колчана и зарядила лук. Вал шевельнулся, и она затаила дыхание, надеясь, что мальчик не выдаст их присутствия.

Послышался крик совы.

Роксана почувствовала, как по спине ее побежала струйка пота.

Сова закричала снова, на этот раз громче.

— Это Кайан, — раздался голос Юрия. Он ответил писком, похожим на писк пойманного умирающего мышонка.

Вскоре высокая фигура Кайана возникла из темноты. Роксана вздохнула с облегчением.

— Кайан!

Она опустила лук. Ее заполнила небывалая радость, словно волны тепла нахлынули на нее. Она с трудом сдерживалась, чтобы не кричать от радости.

Вал вскочил и обнял отца.

— Ты их всех убил?

— Да, надо было бы, — ответил Кайан, ласково потрепав мальчика по затылку. — Юрий, где ты?

Юрий подбежал. Кайан обнял его и осторожно вручил ему что-то.

— Это мех с водой. Осторожно. Не пролей.

Роксана вышла из-за скалы.

— Мы так переживали за вас!

Она пыталась говорить обычным голосом, стараясь скрыть радость, которую испытывала от того, что видит его целым и невредимым.

— Они сказали, что ездят по торговым делам, но больше похожи на разбойников. Мы обменяли ослов на три меха с водой, немного фиников и черствые лепешки. Мы пробыли там так долго, потому что пришлось принять их гостеприимство и посидеть у костра. Потом мы ушли. Их семеро, все вооружены. Нам не хотелось, чтобы они догадались, что вы прячетесь здесь.

— Так ты не сражался с ними? — спросил Юрий. — Я бы их всех поубивал и захватил бы их…

— Ну да! — сказал Вал. — Хотелось бы мне посмотреть, как ты уложишь семерых разбойников.

— Я бы смог! Правда, Роксана?

— Каждый, кто дерется, когда не нужно, глупец, — сказал Кайан. — Дайте Роксане попить. Тиз и другие пошли вперед. Мы догоним их утром.

— А если мы не найдем их? — спросила Роксана.

— Тиз сам найдет нас. Он поседел, но все еще могучий серый волк.

— Я рад, что ты избавился от ослов, — сказал Юрий. — Я принц. Мне нужна настоящая лошадь, а не эти глупые ослы.

— Мне тоже, — согласился Вал. — Воины не ездят на ослах.

— Некоторые воины ездят на чем придется, лишь бы только не идти пешком, — сказала Роксана. — Даже на слонах ездят.

Она подняла мех и смочила язык теплой, кисловатой на вкус водой, которая показалась ей прекраснее лучшего согдианского вина.

— Сразу не пей много, — предупредил Кайан. — Желудок не выдержит, если после сильной жажды много выпить.

Роксана сделала еще глоток и передала мех Валу.

— Ты сможешь пройти еще немного? — спросил Кайан. Он притронулся к ее плечу, и она задрожала.

— Да.

Ей хотелось, чтобы он обнял ее, заключил в объятия, как своих сыновей, но сейчас было не время. Когда она думала, что он мог и не вернуться, ей становилось так страшно!

Она любила его.

Может, это была любовь, которую она испытывала к нему в детстве, которую они утратили так давно? Она не могла сказать. Она любила его как друга и как двоюродного брата. Не больше? Она слишком устала, чтобы разбираться в своих чувствах. Может, ей хотелось прильнуть к нему, потому что он вел ее домой из Египта? Или же она была из тех женщин, которые влюбляются в каждого мужчину, который рядом? Только время покажет… если оно у них будет.

На рассвете, когда небо окрасилось в лавандовый и мандариновый цвета, Роксана увидела человека, ехавшего на верблюде по сверкающему песку.

Вал закричал:

— Тиз! Тиз!

Вдали показались другие верблюды, затем на время они исчезли во впадине и снова появились.

— Это наши верблюды? — с надеждой спросила Роксана.

Кайан улыбнулся, взял ее за плечи и поцеловал.

Ее губы дрогнули, когда он прикоснулся к ней.

Юрий и Вал закричали и запрыгали, размахивая руками.

Тиз помахал им в ответ.

— Теперь Птолемей нас не поймает! — радостно воскликнул Юрий.

— Не поймает, да? — Роксана была в восторге, как и мальчики. — А почему?

Кайан прижался к ее волосам.

— Эти верблюды — помесь бактрианов и дромадеров[4]. Они годятся для быстрых переходов по пустыням.

Она на мгновение с наслаждением закрыла глаза.

— Никто не поймает нас, — закричал Юрий. — Даже колесницы фараона не догонят нас! — Он показал на верблюдов. — Ты поедешь на верблюде, Куи. Тебе это понравится больше, чем на осле.

Птолемей поднялся по трапу на главное судно своего флота, капитаном которого был его старый друг Гектор Пелла.

— За сколько дней мы доберемся до Газы? — спросил он.

— Вы хотите знать об этом корабле или обо всех? — уточнил Гектор. Он подал Птолемею кубок вина. — Я слышал, вы играли в прятки в пустыне.

— Солдат, лошадей и колесницы надо разместить на кораблях. Я хочу прибыть в Газу раньше этого бактрнйского мерзавца.

У него раскалывалась голова. В висках стучало от боли, которая усиливалась от шума и палящего солнца. Ему хотелось укрыться в тени и выпить чего-нибудь.

— Непременно! — ответил адмирал. — Разве он мог выжить в пустыне? Если вы не нашли их, то это сделали гиены или стервятники.

— Нет, — сказал Птолемей. — Они живы. Я знаю это. Сердцем чую.

Да уж, чуешь сердцем, как же, отозвался голос Александра. Ты же не думал, что это окажется легкой, задачей? Она умнее тебя, брат. И если ты не будешь благоразумен, она превратит тебя в посмешище.

— Закрой рот, — сказал Птолемей, осушая кубок. — Я достаточно тебя наслушался.

Он боролся с желанием посмотреть через плечо. Если так будет продолжаться дальше, все поймут, что он сходит с ума.

Адмирал криво усмехнулся.

— С каких это пор вы меня записали в подхалимы? Приберегите плохое настроение для своих военачальников.

— Это относилось не к тебе, — ответил Птолемей. — Я обращался не к тебе, а к… Я думал кое о чем. Я почти не спал прошлую неделю.

Езда в пыли на колесницах под нещадным египетским солнцем, выпаривавшим мозги, не входила в его представление о хорошей жизни. Возможно, к нему подбиралась старость. Или же он сошел с ума. Интересно, сознавали ли другие сумасшедшие, что спятили?

Даже если он сошел с ума, он был не первым и не последним из умалишенных царей. Гектор засмеялся.

— Должно быть, я напомнил вам о ком-то. — Он взял сосуд с вином из рук моряка и снова наполнил чашу Птолемея. — У меня еще одна неприятная новость.