— Твой отец обожает его, — ответил он. — Сорайя души в нем не чает. Ее воспитание портит моих сыновей, но, надеюсь, что Оксиарт умеет сдерживать ее.

— Как себя чувствует Сорайя?

— Она немного располнела, но чувствует себя хорошо. Твой отец счастлив с ней.

— Их свадьба состоялась в добрый час.

Она притронулась к его лицу. Он поморщился.

— Для женщины ты бьешь очень хорошо.

— Ты заслужил это. Я слишком долго была игрушкой в руках мужчин. Сначала Александр, потом Птолемей. Я не потерплю такого отношения от человека, которого люблю.

— Так ты признаешься, что любишь меня? — Он попытался сказать это легко, но голос выдал его.

— Возможно, люблю, — ответила она. — Но это не означает, что я чувствую по отношению к тебе то же, что чувствовала к Александру. Или то, что я хочу стать твоей женой.

— А разве я тебе это предлагал?

Она покачала головой и натянуто улыбнулась.

— Нет, но я и не хочу, чтобы ты это делал. Я именно это имела в виду, когда говорила, что мне нужно время. Мне надо разобраться в своих чувствах. Ты можешь дать мне время?

— А разве у меня есть выбор?

— Было бы несправедливо, если бы я стала твоей женой и не смогла тебе дать того, что ты заслуживаешь. Твоя жена должна стать неотъемлемой частью тебя и любить тебя больше всего на свете. Я не знаю, люблю ли тебя настолько. Я не знаю, люблю ли еще Александра, Я ничего не знаю, Капай, Со временем я, возможно, смогу понять, что мне нужно. Если мы сможем снова стать друзьями…

Кайан взял ее за руку, но на этот раз он не пытался удержать ее. Он лишь пожал ее руку и отпустил.

— Только не требуй от меня, чтобы я называл тебя своей сестрой.

Она рассмеялась.

— Это же Египет! Здесь братья и сестры могут преступать грань родства, особенно те, кто претендует на трон.

Он презрительно поморщился.

— А еще считают нас варварами…

Роксана окунула губку в воду и обтерла лицо Вала.

— Он крепкий мальчик, — сказала она. — Он справится с болезнью.

— Да, он должен справиться! — сказал Кайан. Как же это случилось, что он так легко позабыл о своем сыне? — Какой же я глупец, что взял с собой мальчиков! Но я знал, что этот поход будет долгим. Оба мальчика остались без матери в раннем детстве. Я их единственная защита. Наша родина сейчас не самое безопасное для детей место.

— Конечно, мой отец…

— Ты должна понимать, какая опасность угрожает Двум Царствам, — сказал он. — Войска Кассандра расположились у наших границ, греческие солдаты совершают набеги на нашу территорию. Кроме того, по меньшей мере три могущественных военачальника пытаются сместить твоего отца и захватить власть. Мы должны бороться не только с предателями, но и с нападениями скифов и других степных племен.

— Как это случилось? Бактрия и Согдиана были в безопасности, когда…

— Когда был жив Александр, — сказал он. — Но после его смерти каждый клочок земли, который он завоевал, превратился в добычу для других хищников. Под знаменами твоего отца мы гнали греков с нашей земли. Но если наши силы ослабнут, они снова вернутся. Города будут разрушены, поля вновь превратятся в места кровавых побоищ, и еще одно поколение наших детей станет рабами.

— Так вот почему ты не мог освободить меня! — сказала она. — А я ждала и надеялась. — Она покачала головой. — Я знала, что это невозможно, и все же…

— Я хотел отправиться за тобой. Для меня легче было погибнуть от рук греческих солдат, чем чувствовать, что ты всеми покинута. Но твой отец убедил меня, что это было бы бесполезной жертвой, что я погиб бы сам и погубил тебя. Наверно, я ошибся.

— Нет, — возразила она. — Вовсе нет.

— Я горькой ценой заплатил за это решение. Сотни раз я называл себя трусом…

— Ты не трус, — ответила она. — Ты самый смелый человек из тех, кого я знала.

— Даже смелее твоего македонского завоевателя? Она покачала головой.

— Александр был другим. Он верил в свое бессмертие, и а думаю, что он был прав. Он, может быть, действительно был сыном греческого бога Аполлона. Нет, Александр не был смелым. Просто смерть не имела над ним власти. Он, возможно был безумцем… — Она пожала плечами. — Твоя смелость настоящая, Кайан. Ты храбр, как царь, ты смело делаешь то, что пойдет на пользу твоему народу.

— Ты хочешь сказать, что я лучше, но твое сердце все равно принадлежит другому?

Она вздохнула.

— Я сказала, что еще не разобралась в своих чувствах. Я честна с тобой до конца, с Александром у меня никогда так не было.

У него внутри все сжалось.

— Твоя правдивость является очень слабой компенсацией.

— Ему уже лучше? — раздался голос Юрия.

Кайан обернулся, чтобы взглянуть на мальчика, и с облегчением подумал, что Юрий пришел очень кстати, прервав затянувшееся и ни к чему не приводящее объяснение с Роксаной.

— Почему Вал спит? — спросил Юрий. — Я ел яйца и хлеб. Я принес ему фиги. — Он показал фрукты, зажатые в руках. — Госпожа показала мне котят.

Кайан не смог сдержать улыбку. Выкупанный, в свежем льняном одеянии Юрий уже не смахивал на кочевого разбойника.

— Я надеюсь, ты вел себя хорошо, — сказала Роксана.

— Да, прекрасно, — прозвучал голос госпожи Алиссы, входившей в комнату. — Как себя чувствует Вал?

— Неважно, — ответила Роксана.

— У моего врачевателя большой опыт, но он не умеет творить чудеса. Мы должны рассчитывать на милость богов. — Она встретилась взглядом с Роксаной. — Я думаю, нам следует поговорить прямо сейчас. — Она сделала знак рабыне. Та принесла корзину Роксаны и поставила ее на стол. — Полагаю, это ваши вещи?

— Да.

Кайан смотрел то на одну женщину, то на другую. Он считал, что в корзине одеяния и безделушки Роксаны, и рассердился, когда она отказалась ее выбросить. Сейчас он подумал, что это было неразумно с его стороны.

— Там все, — сказала госпожа Алисса. — Без сомнения, вам это очень пригодится по дороге домой, на родину. — Она сделала паузу, но Роксана не отвечала, и она продолжила: — Вы не хотите пройтись со мной?

— Вы можете говорить все, что намереваетесь, здесь, при моем двоюродном брате. У меня нет секретов ни от него, ни от его сыновей.

— Хорошо. — Госпожа велела двум служанкам, вошедшим в комнату вместе с ней, удалиться. — Как я уже говорила, мне нужно было время, чтобы подумать о том, как лучше всего выйти из создавшегося положения. Я верна царю Птолемею, мой сын и невестка тоже.

Кайан кивнул.

— Я понимаю.

— Мой покойный муж Борей был военачальником у великого царя Александра III. Вы были знакомы с ним?

Кайан покачал головой.

— Нет, госпожа, не был.

— Я тоже не встречалась с ним, — ответила Роксана.

— Борей любил его, но не так, как некоторые мужчины любят других мужчин, а как его верный соратник. Мне кажется, после смерти царя он так и не смог стать прежним. — Она подошла к Роксане и взяла ее за руки. — Мой муж присутствовал на суде в тот день, когда обвиняли мальчика по имени Ясон в том, что он украл меч. Вы помните этот день, принцесса?

Роксана кивнула.

— Да, помню.

— Царь приказал отрубить мальчику руку, но тут вмешались вы.

— Да, — сказала Роксана. — Ясон не был вором. Он был всего лишь мальчиком, который мечтал стать солдатом. Он думал, что если научится владеть мечом, то сможет служить в армии Александра.

— Борей рассказывал, что вы упали на колени перед царем и просили пощадить Ясона и его младшую сестру. Вы просили царя Александра сделать мальчика своим пажом и найти семью, которая примет к себе его младшую сестру. Они были сиротами, и, если бы Ясону отрубили руку, он бы не выжил.

— И девочка тоже погибла бы, — сказала Роксана.

— Царь был в ярости, но вам удалось убедить его. Ясон поступил на службу, а девочка по имени Геспер была принята в дом одного из соратников царя.

Роксана улыбнулась.

— Да, ее удочерил добрый человек по имени Юлиан.

— Моя невестка Геспер и была той сиротой. Ее брат был спасен вами. Геспер обязана вам не только жизнью своего брата, но и своей собственной, а также жизнью моих внуков.