На Лоун-Пайн было присвоено семь Крестов Виктории, а в первые дни боев погибло около 4000 солдат. В первый вечер, однако, важным было то, что австралийцы захватили турецкую линию фронта и отбивали все атаки противника, стремившегося возвратить ее. Если они и не обманули полностью Эссад-пашу в отношении истинного направления главного удара Бёдвуда, то, по крайней мере, они не позволили ему получить подкрепления из этой части фронта. К ночи был свободен путь для главной атаки на хребет Сари-Баир.
В своем предвидении атаки Бёдвуда на Сари-Баир Мустафа Кемаль совершил одну ошибку: он не верил, что британцы когда-либо попытаются взобраться на эти холмы ночью. Но командиры были уверены в этой части операции. Новозеландский майор по имени Овертон тайно проводил разведку участка в последние дни июля и в начале августа. Он же сформировал группу проводников, которым предстояло вести солдат к их целям через фантастически изрезанную местность. У них была великолепная карта района, снятая с трупа турецкого офицера после атаки 19 мая. В атаку должны были идти 20 000 человек, и их разделили на две колонны. Первая из них, состоявшая главным образом из новозеландцев, должна была продвигаться через Сазлидере и соседнее ущелье к вершине Чунук-Баира. Вторая, включавшая в себя британцев, австралийцев и индусов, должна была идти в обход на север от плацдарма, где ей надлежало разделиться на две половины для атаки горы Q и Коджа-Чемен-Тепе.
Наступление первой колонны началось блестяще, вскоре после прихода ночи. Точно в 21.00 британский эсминец, как обычно, обстрелял турок на старом посту 3, а в 21.30 новозеландцы вместе с лучом прожектора бросились занимать вражеские позиции до того, как противник вернулся туда. Сразу же возле Сазлидере развернулось одно из самых жестоких сражений кампании, но турки, как предсказывал Кемаль, не смогли устоять. Они откатились к гряде, известной британцам под названием Шпора Рододендрона[25], и какое-то время новозеландцы продвигались по незанятой территории позади вражеской линии фронта. «Это было необычное ощущение, — вспоминал позднее один из офицеров, — идти по долине при ярком лунном свете, вдали от турецких окопов, не встречая никакого сопротивления. Какого-то турка, выскочившего впереди нашего передового отряда, я застрелил из пистолета. Это был единственный турок, которого мы увидели в ту ночь».
Однако вскоре после полуночи начались сбои. Проводники вели неуверенно, останавливались и, наконец, признались, что заблудились. Часть колонны, пройдя (или, скорее, взбираясь и спускаясь) всю ночь, очутилась позади своей стартовой точки. Та часть, которая сумела найти свою дорогу к вершине Шпоры Рододендрона, уселась и стала ждать пропавшие батальоны, а когда наступил рассвет, атака на последнюю вершину Чунук-Баира все еще не началась.
Но это еще ничего по сравнению с трудностями, с которыми почти с самого начала столкнулась вторая колонна. Солдатам надо было пройти за три часа расстояние около трех с половиной миль, и, несомненно, они бы его прошли, если бы были на учениях в мирное время и если бы шли днем с хорошими картами и без груза. Но многие из них были ослаблены месяцами дизентерии, несли на себе тяжелый груз, было очень темно, а по пути им еще приходилось сражаться с турками. Более того, проводники были так уверены, что в последнюю минуту предпочли идти по более короткой дороге. Вместо того чтобы двигаться по легкой обходной дороге на север, они повели колонну в ущелье у Агилдере, и тут турки обрушили на них огонь. Сразу же вся колонна остановилась, и оказалось, что приказ идти с незаряженными винтовками и ограничиться бесшумными штыками был не самым разумным. В этом безумии уже не было места тишине, и не было видно, кого же колоть штыком. Когда был ранен командир, по колонне стала распространяться паника. Некоторые солдаты, посчитав, что враг куда сильнее, чем он был на самом деле, стали разбегаться и отступать. Другие разбились на группы в темных долинах, которые вели в никуда, а каждый хребет был началом другого, позади первого. Все скоро измотались. Многие солдаты рухнули там, где остановились, и заснули, и офицерам не хотелось их мучить, поскольку они сами не имели приказов и были сбиты с толку бессчетными задержками в продвижении колонны. Она была подобна сороконожке, вздыбившейся в середине, но не двигающейся вперед, так как голова и хвост приросли к земле. Утром 7 августа они все еще продвигались на ощупь по ущельям. А гребни горы Q и Коджа-Чемен-Тепе, к которым они надеялись добраться к 3.00, были от них в миле и более.
Но предстояло еще раз уплатить по счету за глупость попытки этого ночного марша. В предположении, что хребет Сари-Баир будет захвачен к рассвету, планировалось, что австралийская легкая кавалерия проведет фронтальную атаку чуть ниже места расположения штаба Кемаля на горе Битвы. Надо сказать, легкие кавалеристы были агрессивной компанией, и на одном этапе Бёдвуд даже намеревался вновь посадить их на лошадей и послать в рейд по тылам турок в стиле легкой бригады в Крымскую войну. Однако эта яркая идея была отклонена, а легкие кавалеристы оказались в окопах ниже горы Битвы. Хребет Сари-Баир все еще не был взят, но его решили атаковать тем же образом. «Вы проживете десять минут», — сказал один из офицеров своим бойцам, пока те стояли в ожидании. И это оказалось близким к истине, потому что туркам не понадобилось много времени, чтобы уничтожить 650 человек из 1250, которые добрались до вершины, одна волна за другой, живые несколько секунд спотыкались о тела погибших, пока сами не падали убитыми. Лишь горстка достигла турецких траншей, и тут они послали зеленые и красные ракеты как сигнал для других частей. Но некому было идти вслед за ними.
Другие небольшие атаки вдоль линии фронта не привели к лучшим результатам, и в ранние утренние часы 7 августа по фронту стала распространяться неестественная тишина. На турецкой стороне командиры оправились от шока неожиданности первой атаки, но у них не было времени перегруппироваться для отражения нового удара. Британцы, как экипаж корабля, чудом уцелевшего в ужасный ночной шторм, были все еще ошеломлены и растеряны. Новозеландцы, захватившие гребень Шпоры Рододендрона, смотрели вниз и видели, как далеко внизу солдаты Стопфорда прогуливаются под солнцем в заливе Сувла. С левого фланга анзакской колонны, все еще воевавшей в горах, не доносилось ни звука, также не было видно движения в направлении горы Битвы, поскольку там атака австралийцев сорвалась и много людей погибло. Все еще продолжался бой у Лоун-Пайн дальше к югу, но, кроме этого, сражение повсеместно прекратилось. Вполне естественно, что новозеландцы стали чувствовать себя изолированными на своей высоте под Чунук-Баиром — кажется, только им удалось проникнуть в глубь расположения врага, и было непонятно, отрезаны ли они от своих. Все еще не было признаков других подразделений, которые должны были присоединиться к ним здесь, и операция уже отставала от плана на много часов.
Однако до новозеландцев добрели две группы гурков, всю ночь где-то блуждавших, и с этими подкреплениями утром 7 августа они рванулись к вершине Чунук-Баира. К этому времени на турецкие позиции на вершине горы прибыл германский полковник Каннегиссер, и, даже будучи раненным, он поднял турецких солдат, и они отбили эту атаку. Этот бой оказался последним серьезным сражением в секторе АНЗАК 7 августа. Остаток дня прошел, пока левая колонна выбралась из жуткой трясины, в которую попала ночью, и на Шпоре Рододендрона новозеландцы уже ничего не могли сделать без подкреплений.
Тут генерал Годли решил перестроить свои войска для новой атаки на рассвете 8 августа. Всю ночь формировались пять колонн, и их задачи были все теми же: три главных пика на Сари-Баире. Дело было сложным, потому что войска так и не отдохнули, снабжение отставало. Большинство из бойцов полночи бродили по бесконечному лабиринту оврагов и ущелий, но так и не добрались до стартовой позиции, когда началась атака. Правда, произошло два ободряющих события: британский майор Аллансон, командовавший батальоном гурков, оказался далеко впереди от центра линии фронта и, вместо того чтобы ожидать, пока к нему подойдет подкрепление, предпочел идти вперед и попытаться самому взять гору Q. Он был близок к успеху. Случайно он попал в разрыв в обороне противника, и ему оставалось до гребня хребта 100 метров, когда по нему открыли огонь. Он скатился вниз по склону в поисках подкреплений и, собрав несколько британских пехотинцев, поднялся со своим маленьким отрядом вверх к цели еще на 20 метров. Там они прятались весь день на карнизах и в щелях от турецкого огня, пока на закате не перебрались на лучшую позицию чуть повыше. В их действиях было больше альпинизма, чем сражения. Они были полностью отрезаны, а в штабе Годли в ту ночь о них ничего не знали.
