Внезапно в голове вспыхнуло осознание, что он стоит в кругу и держит за руки двух девушек, но кто эти девушки, Тараканов вспомнить не мог. Справа, через руку, ощущались сильнейшие вибрации чьего-то физического тела. Но не они поразили Вовку. Его потрясло то, что он чувствует и «видит» вибрации тела энергетического. «Видит» чувствами, а не так, как привык – глазами. Он припомнил, что справа должна стоять Наташка. Слева, от Юльки, вибрации были слабее, но тоже достаточно ощутимые. Когда Тараканов открыл глаза, то увидел Наташку, стоящую на широко расставленных ногах и низко наклонившуюся вперед. Было очевидно, что ее переживания полностью совпадает с его.

– Ну что? Как ощущения? – спросил Вовка.

– Давай потом, а? – возмутилась Наташка. – Только кайф обламываешь…

– Я сделал несколько интересных наблюдений, – ответил Вовка, – хочу поделиться с общественностью.

– Ну, прет! – еле выдавил из себя Серега. – Вот это да! Просто праздник какой-то! Как ты додумался до задержки стоя?

– Об этом потом. Сейчас вот что… Если чувствуете, что поток достиг максимальной силы и после выдоха можете не выдержать, нужно расставить ноги и присесть. Тогда, во-первых, будет устойчивое положение, а, во-вторых, снизу в копчик начинает бить энергетический фонтан. Сейчас подумал, что это состояние можно назвать «сесть на поток».

– Мое тело сделало это само, – подхватила Наташка, не переставая дрожать, отчего ее голос смешно вибрировал.

– В какие-то моменты музыка здорово помогала, – вставила Юлька.

Все дружно с этим согласились.

– Мне кажется, что мы с Наташкой чувствовали одно и то же, – произнес Вовка.

– А мне не кажется… Я это знаю. В какие-то моменты я была тобой.

– Я, пожалуй, сниму футболку, – заявил Тараканов, по телу которого ручейками стекал пот.

– Отличная идея, – поддержал такой же мокрый Сергей.

Продолжая делать задержки, компания постоянно нагнетала энергетику. Причем каждый раз состояния были новыми, они не повторялись. Затем Серега предложил:

– Давайте споем очень интересный звук. Меня один шаман научил, когда горловому пению обучал.

Серега стал медленно вдыхать, остальные замерли. В тишине комнаты раздался необычный фантастический звук, который в привычном мире вряд ли можно было услышать. Это был скорее не звук, а чистая вибрация, которую Тараканов ощутил всем телом. Сергей усиливал частоту пения, отчего тела присутствующих завибрировали сильнее. Звук заполнил комнату и в какой-то момент зазвучал со всех сторон. Воздух в комнате сгустился. Вовке чудилось, будто поют стены, пол и потолок. Сергей загудел изо всех сил, и Вовка увидел упругие волны звука. Было похоже, словно вся Вселенная в едином ритме поет гимн Бытию. В голове у Тараканова мелькнула мысль, что этим звуком и было рождено Мироздание. Серега постепенно затихал и, наконец, замолчал.

В наступившей тишине еще какое-то время были слышны отголоски эха.

– Фантастика… – вымолвила Наташка. – Только не могу понять, какой звук ты пел?

– Да, я тоже хотел спросить, – поддержал Вовка.

– Звук «Илль». Короткое «И» и длинное «Лль». При этом язык прижимается к небу, и в голове, а потом и во всем теле возникает сильная вибрация.

– Давай еще раз споем, – предложил Вовка. – Только сначала делаем максимальную задержку после вдоха, а когда уже не будет мочи ее держать, начнем петь.

Все стали очень медленно вдыхать воздух, буквально пить его ноздрями. Вовка закончил вдох и стал периодически делать довдохи, то есть вместо выдоха делал еще небольшой вдох. Тараканов сильно прогнулся в груди, а затем максимально расслабился. Это положение тела было настолько комфортно, что Вовка не без удовлетворения отметил: годы йоговских тренировок не прошли даром. Он обнаружил, что довдохи во время задержки разгоняют поток гораздо сильнее, нежели просто полный вдох с последующей задержкой. Кроме того, с довдохами держать задержку было легче, а длительность ее возрастала.

В какой-то момент тугая сверхплотная волна ярко-золотого цвета стала подниматься от самых стоп, по ногам и выше, постепенно заполняя собой абсолютно все тело, будто оно превратилось в полый сосуд. Вовка увидел огромный белоснежный цветок с четырьмя лепестками. По его стеблю поднималась золотая энергия и расходилась вверх расширяющимися кольцами. Зрелище было настолько завораживающим, что Тараканов не сразу сообразил, что лепестки этого цветка есть не что иное, как они вчетвером, стоящие на задержке. Вовка обнаружил, что дрожит крупной дрожью, и девчонки, стоящие справа и слева, чувствовали себя точно так же. Затем он вспомнил, что договорились спеть «Илль». Тараканов еще немного подержал задержку и решил петь, опасаясь, что может забыть об этом и начать обычный выдох. Он чувствовал, что вся четверка находится примерно в одном состоянии, и может быть, никто, кроме него, не помнит, что они собирались петь «Илль».

Еще немного расслабившись и втянув воздух, Вовка с медленным выдохом тихонечко запел. У него получилось не «Илль», а «Элль»[7]. Все тут же подхватили. Тараканов мгновенно превратился в экстатическую вибрацию, центр которой находился у него в горле. Не существовало ничего – ни тела, ни квартиры, ни земли, ни космоса, – только одна вибрация, концентрированное блаженство, которое с каждой секундой нарастало. Затем Вовка вдруг ощутил, что его тело стало огромным, охватывающим всю Вселенную, и все его мельчайшие клеточки, войдя в резонанс друг с другом и со всем мирозданием, слаженно пели гимн Экстазу, каждая клеточка испытывала невообразимый оргазм. Тараканов растягивал этот гимн, по капле выдыхая воздух и стараясь продлить наслаждение.

Решили еще два раза спеть «Илль-Элль», а затем сделать задержки после вдоха. Задержку сделали, а спеть забыли: их охватило необыкновенно состояние, на внутреннем экране стали появляться такие чудесные картинки, что забывалось все на свете. Спели, потом опять забыли. В конце концов, еще раз спели.

– Ну, что сейчас будет! – шепнул Вовка. – На задержку становись!

Ему стало даже немного страшно: сейчас будет запредельный экстаз, и готов ли он его выдержать? Отбросив сомнения, Тараканов подбодрил себя: «Прорвемся!».

Вовка сразу забыл о том, что происходит, где происходит и с кем происходит. Он испытывал божественное наслаждение, созерцая потрясающе красивое кино и впитывая потрясающе красивую мелодию. Тараканов увидел растение с ярко-зелеными листьями, на котором распускались восхитительные цветы – сначала внизу, а затем все выше и выше. Последний цветок, раскрывшийся на верхушке стебля, взорвался и осыпал все растение бело-розовыми лепестками. В этот момент Вовка осознал, что начал выдыхать, а его тело стало подпрыгивать с невероятной частотой вверх-вниз и одновременно раскачивается вперед-назад. Очечидно, только благодаря этим подпрыгиваниям и раскачиваниям оно не падало. Тараканов чувствовал, что с Наташкой и Серегой происходит то же самое, а у Юльки – сильные вибрации, хоть она и не подпрыгивала.

– Вот это подъем Кундалини! – констатировал Вовка, когда немного отдышался после выдоха. Его тело, как и у остальных участников, продолжало сильно вибрировать.

– Я о таком раньше только в книжках читал, – вставил Серега. – Воспринимал как сказку. Думал, у меня никогда так Кундалини не поднимется. Для этого же надо столько фанатизма: растяжки, лотосы, в асаны закручиваться, голодать, воздерживаться. А оказалось так просто.

А Юлька добавила:

– Как у Пелевина: «Истина настолько проста, что за нее даже обидно!»

Едва начали делать вторую задержку, Вовка стал растворяться в энергии, но внезапно его вернул назад резкий рывок справа. Тараканов почувствовал, что Наташка, как подкошенная, рухнула вперед, упав на колени. Если бы Вовка и Серега не держали ее с обеих стороны, то она пропахала бы носом по ковру. Вовка почувствовал, что ее тело стало тяжелым и пустым. Наташки в нем не было! Тараканов с Серегой аккуратно приподняли его, отнесли к стене и осторожно положили. Девушка тут же начала дрожать, причем сразу в двух плоскостях: в горизонтальной и вертикальной. Поперечные вибрации были сильнее – ее голова моталась из стороны в сторону с большой скоростью. Наташку выгибало так, что она едва ли не вставала на мостик, продолжая бешено вибрировать. При этом из нее вырывались крики, похожие то ли на стоны, то ли на рыдания.