Горный воздух казался слегка терпким на вкус. Поселок и долина утопали в персиковых и абрикосовых садах, в зарослях карагача, грецкого ореха, клена, акации. Стройными рядами над равниной высились пирамидальные тополя. Один из пологих склонов был сплошь покрыт густым лесом. Глядя на это великолепие, даже сомневаться не приходилось, почему это место называлось именно Чимган, или «зеленое место» в переводе с узбекского.

Вскоре туристы уже мерно покачивались в креслах канатной дороги, паря над землей на высоте от десяти до пятидесяти метров. Внизу проплывали ярко-зеленые деревья, кусты, трава, рыжеватые камни и горные цветы. Чувство полета захватило Вовку. Внутри него все пело, и сердце рвалось из груди – туда, к величавым вершинам!

Достигнув конечного пункта, на высоте около 400 м от начала подъема, друзья соскочили с кресел и отправились дальше – штурмовать небольшое плато, к которому вела тропинка по довольно крутому склону. Тараканов с Серегой не собирались лазать по горам, поэтому надели легкие сандалии, которые предательски скользили по камням и сыпухе. Передвигаться пришлось практически на четвереньках, цепляясь руками за выбоины и камни, чтобы удержаться и не съехать вниз.

Наконец, трое «скалолазов» взобрались на плато, и перед ними открылся царственный вид. Прямо по курсу – почти отвесные скалы Чимгана, в расщелинах которых белел снег. Внизу, впереди и справа, были вертикальные обрывы, сзади – очень крутой спуск, и лишь слева – пологий склон, поросший колючей травой, который на фоне всего остального казался нереально обыденным.

Туристов охватил восторг, они будто продолжали парить над землей. Для начала Серега и Вовка решили сделать несколько полных вдохов, стоя, с отклонением головы назад при задержках после вдоха.

Едва Тараканов распрямил спину, намереваясь сделать вдох, как тут же почувствовал, что неведомая Сила сейчас подхватит его и понесет вперед, на скалы. Сверху наваливался поток чудовищной силы, от которого задрожало все тело. В одно мгновение Вовку охватил невероятный страх. Ноги подкосились, и он глубоко присел, чтобы не упасть. Посмотрев на своих спутников, Тараканов догадался, что с ними происходит нечто похожее.

Взявшись за руки, друзья сделали несколько полных вдохов с задержками и довдохами, с открытыми глазами (хотя обычно на задержках Вовка и Серега закрывали глаза). Неимоверная мощь обрушилась на них, но все трое выстояли, проявив несгибаемое намерение удержаться на ногах.

Когда Тараканов запрокинул голову, небо резко поменяло цвет с голубого на фиолетовый. Средь бела дня, при ярком солнечном свете, вместо привычной глазу выгоревшей синьки неба, сверху на беспомощного Тараканова летел с громадной скоростью темно-фиолетовый, почти черный купол. «Этого не может быть!» – вопил рассудок, но одновременно все Вовкино существо с необыкновенной ясностью понимало, что это ЕСТЬ и противиться этому невозможно. Сознание повергалось в ужас от отсутствия контроля над ситуацией! Происходило нечто сверхъестественное.

У Тараканова захватывало дух, но вместе с пронзительной сменой цветовой гаммы он остро чувствовал, как его невесомое тело неодолимо влечет ввысь.

После вдоха восходящий турбулентный поток буквально отрывал тело Вовки от поверхности земли, как реактивная тяга, что выталкивает ракету в космос. Ум содрогался от мысли, что в данный конкретный момент тело является игрушкой в руках неведомых Сил, которые могут зашвырнуть его куда угодно с такой же легкостью, с какой ракетка отбивает теннисный мячик…

На задержке резко темнеющий, дрожащий небесный свод падал на Вовку, а он несся ему навстречу, мчался, сознавая всю зыбкость этого мира и роковую непредсказуемость, которая неизбежно поджидала его в каждое следующее мгновение: «Земля, земля, прощай, я – воздух! Иду на таран! А-а-а!»

После выдоха откуда-то прорезалось слепящее солнце, и круговерть понесла трясущегося Вовку дальше, в неизвестном направлении. Куда его забросит в следующий миг? Вперед на острые скалы? Или вниз, в пропасть? Или же опять вверх, через стратосферу, в черноту космоса?.. Когда йог выпрямлялся после задержки, ему казалось, что громадина Чимгана колышется сквозь энергетическое марево совсем близко, в нескольких десятках метров перед Таракановым.

Познав рецепт тонизирующего горного коктейля из смеси дикого, необузданного восторга и смертельного ужаса, Вовка сделал для себя поразительное открытие: «Чем сильнее страх, тем больше экстаз!»

Немного попривыкнув к потокам бешеной силы, московские друзья приступили к «Оку возрождения» Сидерского. Светлана повторяла движения за йогами, время от времени поглядывая на них.

Как ни сильна была привычка, экстремалы, не сговариваясь, стали выполнять комплекс с открытыми глазами. Поверхность плато имела небольшой наклон, и удерживать равновесие во многих асанах было трудно, да и ноги сильно дрожали – от животного страха улететь или раствориться. Страх был настолько силен, что в перевернутых асанах ноги напрочь отказывались высоко задираться, поэтому их приходилось сильно сгибать в коленях. Разумом Вовка понимал, что площадка достаточно просторная и никуда он с нее не денется. Однако тело будто мыслило самостоятельно, панически боясь сорваться в пропасть. Вспомнив, как Света пошутила насчет памперсов, Тараканов улыбнулся и приободрился.

Наклоняясь вперед во время задержки после выдоха, он наслаждался великолепным пейзажем сзади: бездонным голубым небом и зеленеющим горным хребтом, раскинувшимся километрах в пятидесяти позади (хотя расстояние в горах определить практически невозможно).

Что творилось с восприятием, когда на вдохе Вовка отклонял голову назад, описать невозможно! Фантастика!

Опуская голову после задержек, Тараканов замирал… В этот момент откуда-то снизу выныривала махина Чимгана, и он видел размытые спирали белых вихрей, накручивающиеся на горные пики и образующие «крепостную стену» вокруг главной вершины. Поначалу Вовка даже подумал, что это естественная облачная дымка, но когда фокусировал взгляд, облака исчезали. Как выяснилось, все трое видели эти спиральные вихри.

Несколько раз перед глазами мелькали золотистые полосы наподобие паутины. «Но откуда в это время в горах паутина? Не иначе, как “нити мира”», – хмыкнул Вовка про себя.

Вперед на горы и вверх в небо тянуло постоянно. С каждым вдохом и выдохом тело наливалось недюжинной силой, особенно часто вибрируя после ключевого момента «Ока» – выпрямления в выпаде после прогиба с отклонением головы назад.

После двух кругов «Ока» Вовка понял, что пора остановиться. Присев на плоский камень, он взглянул на Свету и сказал:

– Не знаю, как насчет памперсов, а вот каски не помешали бы!

– И альпинистская веревка с карабинами, для страховки, – произнес Сергей.

Еще некоторое время друзья старались переварить впечатления – без слов, одним только ошалевшим внутренним взором скользя по картинкам, которые только что созерцали. Потом все же решили поделиться друг с другом и с удивлением обнаружили, что пережили одинаковый опыт: и белесые энергетические вихри, и золотые нити – все это видели и Света с Серегой.

Обратный спуск к площадке подъемника тоже оказался непростой задачей. Уклон был очень большой, сандалии скользили. Когда все трое спустились на горизонтальную поверхность, то испытали невероятное облегчение. Теперь искатели приключений со знанием дела могли оценить, как же замечательно ходить по горизонтальной поверхности без обрывов со всех сторон! Даже полет на канатной дороге вниз на головокружительной высоте показался им детской забавой по сравнению с тем, что они испытали на плато во время йоги.

Вернувшись в уютный отель, Вовка с Серегой с наслаждением искупались в прохладном бассейне и еще час посвятили выполнению нескольких йоговских комплексов. Горные переживания накатили во всех подробностях, но на этот раз без смертельного страха и тщетных попыток удержать равновесие.

Следующим утром подъем опять был ранним – предстояла поездка в Самарканд. Сдав номер в «Орзу», Серега с Вовкой прогуливались во дворе перед гостиницей, ожидая Сашу. Такси уже стояло возле крыльца у входа в отель. К назначенному часу Саша опаздывал, как и полагалось вольному художнику. Ждать было лениво, поэтому друзья, сотворив задержку после вдоха, вместе прыгнули с верхней ступеньки невысокого крыльца. В полете они громко призвали: «Художник, нарисуйся!» – и тут же издали возглас удивления, узрев в момент приземления высокую фигуру Саши, который внезапно возник справа за автомашинами.