Вообще-то Уильям Генри Докинз хотел стать учителем. У его родителей не было денег, не было и семейной традиции учиться (мать портниха, отец рабочий), но они видели, что у мальчика светлая голова. Благодаря полученной стипендии, он смог продолжить обучение в пансионе в Мельбурне. Шестнадцати лет от роду Докинз уже пробовался на должность помощника учителя[43] в школе, которая находилась всего в сорока километрах от его дома. Возможно, он преуспел бы на этом поприще (и чувствовал к этому призвание), если бы однажды не прочитал в газете, что в Дантруне открывается военный колледж. Он подал туда заявление, сдал экзамены и, к своему удивлению, был принят.

Военный колледж был еще не достроен, когда там учился первый выпуск будущих офицеров. Внешний вид заведения тоже вызывал чувство разочарования: место было скучное, холодное, пустынное, курсанты жили в спартанских одноэтажных казармах из легкого бетона. Но учили там хорошо, а честолюбивый Докинз получил высокие оценки как по теоретическим, так и по практическим дисциплинам. Молодой человек был невысокого роста, около 167 см, хрупкого телосложения, поэтому совершенно ясно, что именно это обстоятельство, а также его умственные способности подвигли его на занятие тем делом, где требуются мозги, а не грубая сила. Большинство выпускников 1914 года — 37 человек — поступили на службу в пехоту или кавалерию, а он вместе с другим отличником учебы попал в инженерные войска. Именно этот род войск лучше всего подходил его характеру. Конечно же Докинз был рад оказаться в Австралийском экспедиционном корпусе и со всеми другими ликовал по поводу британских побед, но все-таки он не был опьянен войной. И в его письмах звучит голос честолюбивого, спокойного, аккуратного молодого человека, учителя народной школы, надевшего форму. Он ходит в церковь; в семье он самый старший из шестерых детей: двух младших, девятилетних близняшек Зельму и Виду, он очень любит и уделяет им много внимания.

Слухи о войне ходили давно, и для Докинза начало военных действий не стало неожиданностью. Вместе с тем мало кто воспринимал слухи всерьез: если что и случится, это будет в буквальном смысле на другом конце земного шара, в далеких странах, о которых мы едва знаем, даже названия их у нас почти никто выговорить не может. Но пришло известие о начале войны, стало понятно, что Австралия непостижимым образом втягивается в эту войну. Докинз и другие курсанты были совершенно сбиты с толку. Что с ними будет? Им оставалось четыре месяца до конца учебы. Затем им сообщили, что они сдадут экзамены досрочно и в составе экспедиционного корпуса отправятся на войну. Курсанты радостно паковали свои вещи, раздаривая или продавая лишнее. В их честь был устроен праздничный выпускной обед. И теперь они держат путь на войну.

Европа еще очень далеко, но Докинз уже заметил признаки войны. Во всяком случае, некоторые из них. Четыре дня назад они плыли мимо Кокосовых островов, и конвой выбрал восточный маршрут вместо обычного западного; причиной тому послужил страх перед самым известным и коварным рейдерским немецким судном, легким крейсером “Эмден”[44]. Меры предосторожности оказались весьма своевременными, ибо немцы действительно подкарауливали их. Конвой получил телеграмму. Крупнейший корабль эскорта был выслан навстречу немцам. В 10.25 на корабль Докинза пришло сообщение: “Атакуем врага!” Кто-то на борту “Орвието” даже слышал далекую канонаду. Уступающий противнику в силе “Эмден” был взорван и сел на мель.

Пронесся слух, что раненых и пленных после этого 25-минутного морского боя возьмут на борт корабля Докинза. Он с любопытством ожидает этого события. Конвой приближается к Цейлону; оттуда Докинз собирается отправить письмо матери. И он пишет заключительные строки:

Среда, 19 ноября 1914 года

Крестен Андресен проверяет снаряжение перед отправкой на Французский фронт

Один за другим друзья Андресена отправлялись на фронт. Сам же он не выказывал желания идти добровольцем, а потому еще некоторое время оставался в казармах, влача призрачное, ненадежное существование в ожидании неизбежного. Но он не мог не думать о своих друзьях: вот и последний из них тоже уехал, — его однофамилец Тёге Андресен. В отличие от Крестена, Тёге отправился добровольцем. Причина? Он хотел “получить боевое крещение и стать настоящим мужчиной”. Крестен Андресен, в общем, понимал ход мыслей Тёге и ему подобных. Он писал в своем дневнике:

Андресен знал, что больше медлить нельзя. Но он был все же рад тому, что выгадал немного времени и дал себе отсрочку.

Вчера им сделали прививки от тифа и холеры. Сегодня — укол от дифтерита. Он проверяет свое снаряжение.

Все снаряжение весило около тридцати килограммов, и этого (как пишет Андресен в дневнике) “было достаточно”. Газеты сообщали о частях, состоявших из молодых студентов, которые шли в наступление под Лангемарком, с пением “Deutschland, Deutschland über alles”. Скоро зима.