Но это никому не вредило, совсем нет, тёмный эльф знал это по десятилетиям опыта. Он видел подобный тип празднований в Десяти Городах, и в Мифриловом Зале, и в других землях. Это было коллективным выражением облегчения, перемены и победы, и каким бы ни был символ — как, например, Дриззт и его товарищи в данном случае, − он был необходим для высвобождения эмоций. Он посмотрел на Женевьеву и кивнул, ее сияющая в ответ улыбка действительно согрела его.

— Мы снова встретились, Дриззт До’Урден, − сказал Джелвус Гринч, выйдя вперед из толпы и направившись прямо к троице. — Полагаю, с твоим другом-дварфом все хорошо.

Дриззт не моргнул при упоминании о Бруэноре, которого Джелвус Гринч кратко встретил под вымышленным именем. На мгновение такая реакция удивила его самого, и когда дроу обдумал это, эта реакция его обрадовала. Несмотря на сильную тоску по Бруэнору, но он действительно был спокоен за дварфа.

Тёмный эльф коротко кивнул Джелвусу Гринчу, не желая вдаваться в детали о том, что человека в любом случае не волновало.

— Однажды я просил вас остаться с нами, − сказал Гринч. — Возможно теперь вы понимаете, насколько огромное значение вы представляете для Невервинтера…

— Мы уходим, − холодно прервал Артемис Энтрери.

Гринч отступил и изумлённо посмотрел на мужчину.

— Сейчас, − добавил Энтрери.

— Мы не знаем, как далеко шадовары отступили, − просил Гринч. — Многие прошли сквозь врата, созданные их магами, и возможно, они могут вернуться сквозь эти же врата!

— Значит, вы должны оставаться бдительными, − ответил Энтрери. — Или уйти.

— Ты знаешь о них больше, чем мы, − бросил в ответ Гринч, теперь с оттенком злости в его тоне.

— Я ничего не знаю о них или мрачном месте, которое они зовут домом, − ругнулся Энтрери в ответ прежде, чем Джелвус смог собрать воедино все доводы. — Они ушли, Алегни мертв. Это все, что меня заботит.

— И у вас его меч, − сказал Гринч, мельком взглянув на оружие, закрепленное диагонально через спину Дриззта.

Артемис Энтрери рассмеялся, его снисходительный и издевательский тон ясно дал понять мужчине из Невервинтера, что тот не мог всецело понимать значения своих последних слов.

— Нам нужно идти, − спокойно вставил Дриззт. — У нас срочное дело, которое не может ждать. Держите охрану настороже, хотя я сомневаюсь, что нетерезы вернутся в ближайшее время. Из того, что я видел, можно сделать вывод, что они слушаются приказов сильных лидеров, а с исчезновением Алегни станет ли какой другой нетерезский лорд замещать его в таком опасном и враждебном месте, как Невервинтер?

— Мы не можем знать, − сказал Джелвус Гринч.

Дриззт положил руку на крепкое плечо мужчины

— Сохраняйте веру в ваших товарищей— Горожан, − посоветовал Дриззт. — Местность полна опасностей, вы узнали это, когда впервые сюда вернулись.

— А вы останетесь? — с надеждой спросил мужчина.

— В скором времени, я полагаю, − заверил его Дриззт.

— Тогда не будьте чужды народу Невервинтера, я молю. Вам, всем троим, всегда здесь рады.

Длительный возглас поднялся за его спиной, подтверждая правдивость его слов.

— Мы снова переименуем мост в Проход Баррабуса! — объявил Джелвус Гринч, и одобрительное восклицание повторилось.

— Баррабус мертв, − ответил Артемис Энтрери, быстро стерев ухмылку Гринча. — Я убил его. Не напоминайте мне о нем своими глупыми названиями.

Это прозвучало как ясная угроза для всех, кто это слышал, и Энтрери сказал это, тяжело уставившись на Джелвуса Гринча, тихо доводя до него мысль, что если он переименует мост, как только что обещал, Энтрери действительно вернется и убьет его.

Дриззт подметил все это. Он узнал этот взгляд — застывший, крайне безразличный, бескомпромиссно лишенный сострадания — веком ранее, резкое напоминание истины об Артемисе Энтрери на корню обрубило романтическую ностальгию дроу, грубо бросив его в нынешнее время и место.

Дриззт посмотрел на Джелвуса Гринча, чтобы проследить за реакцией, и то, как кровь отхлынула от лица могучего человека, доказало, что Артемис Энтрери нисколько не утратил своего обаяния.

Первый Гражданин Невервинтера прочистил свое горло несколько раз, прежде чем к нему вернулась смелость продолжить разговор, на этот раз с Дриззтом.

— Есть какие— Нибудь успехи с вашей пантерой?

Дриззт мотнул головой.

— Я советую поговорить с Аруникой, − сказал Джелвус Гринч. — Она расследует это по моему настоянию. Женщина вполне искусна в путях магии, и владеет навыками работы с различными планами.

Дриззт посмотрел на своих товарищей, которые не высказали четкого мнения.

— Где мне ее найти? — спросил он.

— Мы готовы к дороге, − заметил Артемис Энтрери.

— Мы можем подождать, − возразила Далия.

— Нет, не можем, − ответил Энтрери. — Если ты хочешь пойти и найти рыжеволосую женщину, тогда иди, но наш путь будет пролегать северной дорогой. Я уверен, что тебе не составит труда нагнать нас.

Дриззт повернулся к Гринчу, который указал на гостиницу за его спиной.

— Арунике там была предоставлена комната, чтобы она могла быть ближе к твоему товарищу.

Дроу повернулся и окинул взглядом Энтрери и Далию последний раз, заметив строгое выражение лица и заметное волнение у Энтрери при мысли о любых задержках, и, наоборот, безумно−жалящие глаза Далии, как если бы она искала способ предотвратить этот поход. Дриззт никогда не ожидал ничего подобного от Далии, была ли она в образе жестокой воительницы с косой и татуировкой, или же в более милом обличии, которое она придала сегодня своему симпатичному лицу.

Состояние Гвенвивар было для него важнее, и он помчался в гостиницу. Едва он назвал имя «Аруника», как управляющий гостиницей указал ему на комнату внизу на первом этаже.

Женщина открыла дверь прежде, чем он успел постучать, но он списал эту странность, когда вошел и увидел, что окна ее комнаты широко открыты и выходили на собравшихся на улице. Как только Дриззт отметил это, Аруника направилась к окнам и закрыла их.

— Ты веришь, что бросив оружие в пасть исконному, вы уничтожите его, − сказала она.

— Я пришел поговорить о Гвенвивар.

— И об этом тоже, − согласилась рыжеволосая женщина.

Дриззт почувствовал облегчение, когда увидел ее обезоруживающую улыбку… действительно обезоруживающую, с глубокими ямочками, веснушками, милую безо всяких на то причин.

Он решительно прогнал эту странную и непонятно откуда взявшуюся мысль прочь.

— Я соглашусь с вашим предположением относительно меча, − сказала Аруника, и она расслабленно откинулась на подушку на кушетке, небрежно смахнув свои длинные и мягкие рыжие волосы с лица.

— И наше направление?

— Артемис Энтрери думает, что уничтожение клинка уничтожит его.

— Он не боится… − начал говорить Дриззт, но резко запнулся и тяжело уставился на Арунику.

Откуда она узнала настоящее имя Энтрери? Для любого другого в городе, за исключением его и Далии, мужчина до сих пор оставался известен как Баррабус Серый, и насколько он знал, никто из них ни разу не делал и намека на настоящую личность убийцы.

— О, он боится этого, безусловно, − ответила Аруника, не заметив, очевидно, шокированный вид дроу — или игнорируя его. — Просто у него внутри слишком много ненависти, чтобы это признать. Все боятся смерти, следопыт. Все.

— Тогда, возможно, некоторые просто боятся жить дальше.

Аруника пожала плечами, словно это ничего не меняло.

— Если вы соблаговолите уничтожить Коготь Харона, то лучший ваш путь — это к исконному, я согласна, — продолжила она. — Хотя есть способы лучше — надежные способы… дыхание древнего белого дракона приходит на ум… но мне кажется, что время не на вашей стороне. Коготь Харона — нетерезский меч, и эти невыносимые деспоты зайдут настолько далеко, чтобы защитить и вернуть свои артефакты, что впечатлили бы любого фанатика гитиянки.

Дриззт не был уверен в точности аналогии. Он был наслышан о гитиянки. Их иногда видели в Мензоберранзане, и несколько из тех, кого ему довелось увидеть, обладали броней и оружием, вряд ли добытыми честным путем. Хотя суть сравнения была вполне ясной.