Когда бои заходили в тупик, предпринимались попытки выступить с мирными инициативами. В апреле 1994 г. ООН предлагала выступить посредником между воюющими сторонами. В июле 1994 г. Исмаил-Хан провел мирную конференцию и предложил передать власть новому правительству, но инициатива была блокирована Хекматиаром, Дустумом, Мазари и другими полевыми командирами. В ноябре Иран и Организация Исламская конференция организовали мирную конференцию в Тегеране. Правда, участников оказалось очень мало. 28 декабря 1994 г. срок президентских полномочий Раббани истек. Но поскольку конфликт не был разрешен и не был достигнут компромисс по вопросу механизма передачи власти, Раббани остался президентом «по умолчанию», ожидая, пока ООН найдет способ урегулировать ситуацию миром ³¹.

К середине 90-х годов весь Афганистан лежал в руинах. Сообщения оттуда звучали все тревожнее. Особенно если следить за событиями издалека. В 1994 г. Рональд Нойман следил за обстановкой в Афганистане, находясь в Алжире. Он был только что назначен на должность посла Соединенных Штатов. «Город Кабул, который я посещал и где работал послом мой отец, сровняли с землей», – рассказывал он мне. Теперь Кабул никак нельзя было назвать «компактным и приятным» городом, о котором шотландский государственный деятель и историк Маунтстюарт Эльфинстоун писал в XIX веке:

«Изобилие и богатство базаров достойно похвалы и внимания европейского путешественника. Город разделен одноименной рекой и окружен, в особенности с севера и запада, бесчисленными садами и рощами фруктовых деревьев… Шарм и живописность Кабула воспеты многими индийскими и персидскими поэтами. Красота и изобилие местных цветов стали легендарными, а фрукты вывозятся в самые отдаленные части Индии»³².

В Кабуле бушевали бои, которые буквально уничтожали город, и старший аналитик RAND Corporation Залмай Халилзад выразил свое возмущение тем, что США утратили интерес к региону. «Америка не помогла афганцам и нашим друзьям в регионе принять правильные решения, – написал он в резкой статье, опубликованной в 1996 г. в газете «Вашингтон Пост». – После краха Советского Союза мы перестали обращать внимание на Афганистан. Это было плохое решение. Нестабильность и война в Афганистане стали плодородной почвой для террористических группировок, которые получили возможность скрываться там и заниматься подготовкой боевиков», – отмечал Халилзад. В заключение он писал: «Учитывая жертвы, понесенные афганцами в последнем сражении «холодной войны», у нас были моральные обязательства помочь им добиться мира. А мы этого не сделали»³³. При полном хаосе, воцарившемся в Афганистане, сложились условия для появления новой силы. И группы молодых религиозных фанатиков с юга Афганистана воспользовались ситуацией.

В апреле 1996 г. мулла Мухаммед Омар организовал пропагандистский заговор, следы которого волнами разошлись среди афганских моджахедов. Омар был лидером «Талибана» – неожиданно для всех образовавшейся группировки студентов исламских учебных заведений, которые в середине 90-х годов создали базу в южном Афганистане и начали постепенно подчинять себе близлежащие территории. К апрелю они захватили Кандагар и окружающие его провинции и вели подготовку к захвату Кабула. Чтобы подвести под свою деятельность идеологическую базу и заодно привлечь новых рекрутов, мулла Омар обратился к легенде о накидке пророка Мухаммеда. Накидка предположительно находилась в Кандагаре и хранилась в святилище со стенами, затейливо выложенными ярко-голубыми, желтыми и зелеными плитками. Святилище называется Хирка-Шариф и считается одним из самых священных мест Афганистана. За святилищем расположен мавзолей Ахмад-Шаха Дуррани, основателя династии Дуррани и, для многих афганцев, современного Афганского государства.

Кандагарские афганцы из поколения в поколение передавали легенды о плаще и Ахмад-Шахе. По одной версии, Ахмад-Шах отправился в Бухару, главный центр исламского образования и культуры, а в наше время – один из крупнейших городов среднеазиатского государства Узбекистан. Он увидел священный плащ пророка Мухаммеда и захотел привезти его в Кандагар. Ахмад-Шах попросил хранителей «одолжить» ему плащ, но те вежливо отказали, подозревая, что его не вернут. Поразмыслив несколько минут, он указал на лежащий на земле камень и обратился к хранителям со словами: «Я не унесу плащ далеко от этого камня». Успокоенные хранители позволили ему взять плащ пророка. В каком-то смысле Ахмад-Шах сдержал слово. Он велел поднять камень с земли и увез его вместе с плащом в Кандагар. Плащ, как и следовало ожидать, Ахмад-Шах не вернул. Рядом со святилищем он построил постамент для камня. Плащ обычно был недоступен взгляду простых смертных, и надевали его в редких случаях. Например, король Дост Мухаммед-Хан надел плащ в 1834 г., когда в Пешаваре объявлял джихад Сикхскому королевству.

В апреле 1996 г. мулла Омар, не имевший законченного религиозного образования, но сражавшийся с русскими в составе группировки «Харакат-и Инкилаб-и Ислам», решил узаконить свою роль религиозного вождя ¹. Он забрал плащ Мухаммеда из святилища и забрался на крышу одного из зданий в центре Кандагара. Когда внизу собралась толпа, Омар поднял развевающийся от ветра плащ и на глазах людей завернулся в него. Через несколько минут он развернул плащ. Афганская легенда гласит, что тот, кто снимет плащ с груди, станет «амиром уль-муминином» (Главой всех правоверных). Другие деятели исламского мира, тем не менее, присваивали этот титул и без плаща пророка. Например, король Марокко Хасан Второй, взошедший на престол в 1961 г., утверждал, что является прямым потомком пророка, и присвоил титул Главы правоверных ². Благодаря плащу мулла Омар смог овладеть умами многих афганцев, которые теперь и в будущем стали опорой «Талибана» как легитимного исламского движения. Церемония с демонстрацией плаща завершилась объявлением джихада правительству Бурхануддина Раббани и «байатом» (клятвой верности) всех присутствующих мулле Омару. Однако многие афганцы и мусульмане расценили действия Омара как оскорбление – он был бедным деревенским муллой без должного образования, без благородного происхождения и не имел никакого отношения к семейству пророка ³.

Самопровозглашение муллы Омара главой правоверных было поддержано несколькими группировками, включая «Аль-Каиду». В своей книге «Рыцари под знаменем Пророка» (Knights Under the Prophet`s Banner) лидер «Аль-Каиды» Айман аль-Завахири тепло отзывается о мулле Омаре как Главе правоверных ⁴. Позже Завахири писал: «Да дарует Аллах долгую жизнь людям джихада и рибата (рибат – небольшое сторожевое укрепление на границе области, населенной мусульманами. – Прим. пер.) в Афганистане и да дарует Аллах долгую жизнь Главе всех правоверных мулле Мухаммеду Омару, который не продал свою религию за мирские блага»⁵. Когда Мустафа Ахмед Мухаммед Утман Абу аль-Язид был назначен новым руководителем «Аль-Каиды» на афганском фронте, он начал свою деятельность с принесения личной клятвы верности мулле Омару как Главе правоверных. Даже Усама бен Ладен поклялся мулле Омару в верности, подтвердив тем самым, что «Талибан» «борется с Америкой и ее агентами под руководством Главы верующих, муллы Омара, да хранит его Аллах»⁶. Вероятно, это было сделано для того, чтобы ограниченные и враждебно настроенные к иностранцам афганцы видели, что во главе повстанческого движения стоят афганские моджахеды, а не пришлые арабы.

Корни движения «Талибан» уходят к деобандизму – религиозному течению, возникшему в 1867 г. в медресе Дар уль-Уллюм, расположенном в индийском городке Деобанд, севернее Дели. В основе своей деобандизм очень напоминает ваххабизм, возникший в Саудовской Аравии. Он следует салафитской эгалитарной модели, предусматривающей следование примеру понимания жизни пророком Мухаммедом. Важнейшим постулатом модели считается, что для мусульманина главное – верность и лояльность к его религии, а лояльность к государству – дело всегда вторичное. Многие приверженцы деобандизма считали также, что они имеют священное право и обязанность вести джихад для защиты мусульман в любой стране. Медресе, в которых проповедовали деобандизм, были широко известны по всей северо-западной Индии, особенно на территориях, которые позже отошли к Пакистану ⁷. Деобандисты подготовили многочисленных улемов (исламских богословов), имеющих право выносить фетвы (решения) по всем аспектам повседневной жизни.