ОКТЯБРЬ Листья клена — лапы гусиные — Вмерзли в лужу, — Ни вон пути. В разноцвете листвы осиновой До чего же легко идти! Сыплет, Сыплет на плечи золото, Землю вызвездило листвой. До чего же ядрено-молодо: Сердце, радуйся, песни пой! Кто сказал, что в тиши осиновой Ходит-бродит тоска-береда?.. Здесь встречал я стада лосиные, Но тоски Не встречал никогда. ИСТОРИЯ Не тонким гусиным пером Новили истории грани, — Рубили с плеча топором Державы надежное зданье. Сохой да тяжелым кайлом Взрывали землицу веками. Веками мечтали о том, Что будем хозяйничать сами. Тупилось о камни кайло. Шли в город, поближе к машинам. В дугу от работы свело Мужицкие крепкие спины. Иное узнали из книг, Иное — иною ценою, Но каждый работник постиг, Что жизнь не удастся без боя! ОБХОДЧИК В пятнадцать, От батьки в наследство, Работа досталась ему. Он помнит: Холодному детству Обходчика дали суму. Болты и железные гайки — Не пух человечьим плечам: Почище свирепой нагайки Они отпечатали шрам… Весенние пенились воды, Февральский мороз лютовал. Обходчик в любую погоду Ходил, полотно врачевал: Подкручивал ржавые гайки, Выстукивал звонкий металл. Нередко зимой на фуфайке Ледышками пот застывал… И было такое: Дорогу Однажды порушить пришлось: Состав — Интервентам подмогу — Смахнуть под высокий откос. В боях, В неусыпных тревогах Характер он свой испытал. Он заново сладил дорогу, Которой хозяином стал. РЯДОВОЙ Он наравне со всеми землю пашет, Молотит хлеб, выращивает лен. Как мы, он — рядовой, Но только старше, В боях жестоких крепче закален. …В четырнадцатом, парню молодому, Ему пришлось винтовку в руки взять. В далекую Галицию от дома Увозит поезд. — Прощевай же, мать! Под пули гнали за царя и веру. Он чашу лиха выхлебал до дна. Не только горе, — Правду полной мерой С жестокой щедростью отмерила война. В семнадцатом он твердою рукою Уже, как друга, трехлинейку сжал, За непроглядною окопной мглою Он ясный свет впервые увидал. С тех пор всю жизнь в лишеньях и невзгодах Боролся он за светлые мечты. Рубил киркой гранитные породы, Дивясь простору с горной высоты. Дороги поднимал в песках сыпучих, Заводы возводил в мороз и в зной… Но с каждою весной Все неуемней, жгучей Деревня отчая звала его домой. И снова он в родном заветном крае, На той земле, что мачехой была. Иные ветры пахаря ласкают, Иные совершаются дела. Его работа всем сегодня зрима, Все знают, как сильна его рука. Вот на таких, двужильных, Нерушимо Стоять России Вечные века. МАТЬ
В тот вечер холодный, В тот вечер Ты долго за ротою шла. Как ворон, на скорбные плечи Садилась чернющая мгла. С бойцами усталыми рядом Ты шла далеко за село И вслед Всепрощающим взглядом Глядела, глядела светло. Мы в ливни ходили стальные И видели: рядом ты шла По гневной великой России, Спасала в минуты лихие И совестью нашей была. ПРИСЯГА Гулко падали листья в ночь, Звонко сыпались в август звезды. Нам никто не может помочь: День и ночь Фронт уходит прочь… Ох, как душен холодный воздух! Обложили село кольцом, Топчут травы чужие солдаты. И над школьным резным крыльцом Хлещет свастикой флаг в лицо, Глуше, глуше боев раскаты. Кто нам скажет: когда, Когда Возвратятся наши с победой? На селе — не в страду страда: Придавила людей беда, И пути всего — до соседа. За село однажды тайком Ночь свела сыновей солдаток: Мы на цыпочках, босиком, Где бегом, Но больше ползком — Прочь от вражьих колючих рогаток. Мы ложились земле на грудь, Забывали про все невзгоды, Замирали, страшась дыхнуть, Слово другу боясь шепнуть, Землю слушали возле брода. Под щекою в мягкой пыли, Где Желча у камней смеется, Билось сердце родной земли. Это значит — Бои вдали, Это значит — Русь не сдается! Мне запомнилась эта ночь: Над рекою созвездий гроздья, И присяга — Отцам помочь… Гулко падали листья в ночь, Звонко сыпались В август звезды. |
