ПОСЛЕ РАБОТЫ Вались, как сноп, И до утра Блаженствуй в росной роздыми. Но огненные щи с костра Несут С приправой звездною. И хочешь, нет — Усадят в круг, А ложки, как созвездие. И полтора десятка рук За труд берут возмездие. Кухарка потчует ребят, Похваливает варево. И лезет ложка наугад — Помимо миски: — Эко, брат, Со щей-то пораспарило!.. Роса шарахнулась с куста: Хохочут Не до ужина, Как будто за день на мостках Двух норм не передюжено. В РЫБАЧЬЕМ ПОСЁЛКЕ Врос поселок в подножье горы, Весь пронизанный солью, как потом: Дорогие морские дары Стоят людям нелегкой работы. Грохотал и ярился прибой, Буревестники глухо кричали… Сколько раз в черноте штормовой Ждали жены мужей на причале! Злые думы тревожили их, Сердце лапой когтистой сжимали… Утихал обессиленный вихрь, Открывая зеленые дали. И домой, рассекая валы, Подходили с добычей большою Люди с волею тверже скалы И широкой, как море, душою. «Хребты на сутулые плечи…» Хребты на сутулые плечи, Как бурку, Накинули ночь. Ручьи на гортанном наречьи Ведут бесконечные речи О том, Как друг другу помочь. До бешенства спорят, Как лучше Пробиться сквозь тяжесть громад? И, яростно пенясь, По кручам Несутся к утесам могучим, А те, Как могилы, молчат. И жутко бывает, не скрою, Услышать, Как дышит гранит, Как борются волны с горою, Огромной, Суровой, Немою, И думать: А кто ж победит? ЛЕС Потомственные лесорубы, Не хмурьте в инее бровей. И без того мы с виду грубы, Но знаем: Многих не грубей. Гора под хлесткими хлыстами Столетних сосен и берез К морозу ухает, что камень. Чего ж ты встал, Как в землю врос? Нет, мы в открытую не плачем — Зрачки печаль едва лучат. Над каждым деревом лежачим, Как памятники, пни торчат. Стоят деревья, как солдаты, Они и падают без слов. Не забывайте, люди, даты Под корень сваленных лесов! ЗА НАМИ ПОСЛЕДНЕЕ СЛОВО
Вздыбилось море, Гривастое, злое, Играет с баркасом Опасной волною. И нам не до шуток. Но мы не заплачем: Не молим пощады, Не просим удачи. Волне разъяренной Врезаемся в гриву, Взлетев, Опускаемся В пропасть с обрыва. И снова, и снова Паденья и взлеты: Налево. Направо Руля повороты. И вдруг захлебнулся Мотор раскаленный. Баркас, как живой, Накренился со стоном. Ну что ж, мы не дремлем: За весла беремся, Сквозь волны упругие К берегу рвемся. В ладонях бугрятся, Вскипают мозоли: Мы насмерть схватились, И нам не до боли. Гребем, Не сдаемся стихии суровой И верим: За нами Последнее слово! РОЖДЕНИЕ ГОРОДА Среди безлюдья буйная река В гранит вгрызалась долгие века; Никто не знает, сколько лет подряд В горах ревел могучий водопад, Кремнистые дрожали берега, Гудела непролазная тайга. И только летом в солнечные дни Играли ярко радуги над ним. Над ним свечой взмывали птицы ввысь И молодые ястребы дрались. А на горбатом гладком валуне Медведь верхом, — Как будто на коне. Застыл косматый бурый рыболов. Здесь все его: леса, река, улов… И вдруг он показал зубов оскал: Зверь человека в чаще увидал. А тот стоял: за поясом топор, — Глазами шел недолгий разговор. Пришельца зверь не смог переглядеть: Ворча, в тайгу поковылял медведь. А человек сурово глянул вслед, — В глазах ни страха, ни сомненья нет. Он поплевал в ладони не спеша: Тайга ждала, стояла не дыша. Взметнулись щепки из-под топора — В ответ протяжно охала гора. Тайга медведем пятилась в тайгу — И пятистенок встал на берегу. С тех пор прошло немного — Сорок лет, Но лет таких, каких не видел свет! Любуйтесь: На гранитный пьедестал, Как памятник, весёлый город встал. В тайге суровой мы огни зажгли, Но старый пятистенок сберегли — Как память про того, кто смелым был, Кто путь сюда нелегкий проторил. |
