Вспомнив о долге, Джо обвил Габриеллу рукой за талию и поцеловал в висок.
— Габриелла немного сердится на меня за то, что я сказал, что уборка и приготовление пищи женское дело.
— И ты все еще дышишь?! — шутливо восхитился Кевин. — Я как-то предложил, чтобы она убирала на работе туалет, ибо она женщина, так я думал, Габи прикончит меня.
— Нет, она пацифистка, — заверил Кевина Джо. — Разве не так, милая?
Взгляд, который Габриелла бросила на него, никто бы не осмелился назвать дружелюбным.
— Я всегда готова сделать для тебя исключение.
Джо крепче прижал ее к себе.
— Именно это мужчина хочет слышать от женщины.
И прежде, чем Габриелла успела назвать его дьяволом из преисподней, он прильнул к ее губам, подавив своим поцелуем ее ярость. Глаза Габриеллы расширились, затем сузились, и она обхватила его руками за плечи. Наконец Джо отпустил Габриеллу, и ее попытка оттолкнуть его больше напоминала попытку удержать его в объятиях.
Джо улыбнулся. Несколько секунд ему казалась, что возмущение может заставить Габриеллу забыть исповедуемые ею принципы непротивления насилию. Но, будучи истинной пацифисткой, она сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. После чего повернулась к матери и тетке и вовсе перестала обращать на Джо внимание.
— Вы пришли пригласить меня на ланч? — спросила она. — Мне не терпится услышать рассказ о вашей поездке.
— Нам нужно забрать Бизер, — сказала Клэр и посмотрела на Джо. — Вас мы тоже, конечно, приглашаем. Нам с Йоландой необходимо проверить ваш запас жизненных сил.
— Мы должны протестировать его с помощью твоего нового аураметра, — добавила Йоланда. — Я думаю, это более надежно, чем…
— Думаю, Джо предпочитает остаться и поработать, — перебила тетку Габриелла. — Ему нравится его работа. Правда?
Аураметр? Боже правый! Час от часу не легче. Яблоко от яблони недалеко падает.
— Правда. Но спасибо, Клэр, за приглашение. Может быть, как-нибудь в другой раз.
— Рассчитывайте на это. Судьба преподнесла вам нечто особое, и я должна убедиться, что вы позаботитесь о ее нежной душе.
Мать Габриеллы так сверлила его глазами, что волосы у Джо на затылке снова зашевелились. Клэр раскрыла было рот, чтобы еще что-то сказать, но Габриелла схватила мать за руку и потащила в переднюю часть магазина.
— Ты же знаешь, что я не верю в судьбу, — донеслись до Джо слова Габриеллы. — Джо — не моя судьба.
Когда дверь за тремя женщинами закрылась, Кевин покачал головой и тихо присвистнул.
— Ты едва избежал этой пули, друг мой. Мать и тетка Габриеллы довольно милые женщины, но иногда, когда они разговорятся, мне кажется, они вот-вот начнут корчиться так, словно из них изгоняют дьявола.
— Все настолько плохо, а?
— Да, думаю, они еще вызывают дух Элвиса Пресли. Умножь странности Габриеллы на тысячу и получишь портрет ее родственников.
Джо подумал, что Кевин не преувеличивает. Он похлопал подозреваемого по спине, словно они были старыми приятелями.
— Возможно, у нее и странноватые родственники, зато ноги великолепные, — сказал Джо.
Пора браться за работу. Пора вспомнить, что он здесь вовсе не затем, чтобы прижимать своего тайного осведомителя к стене и ощущать, как ее мягкое тело прижимается к нему, отчего от возбуждения он забыл обо всем на свете, кроме грудей Габриеллы, упирающихся в его грудь, и сладостного вкуса ее губ. Пора расположить к себе Кевина, а затем предъявить ему обвинение в краже картины Моне из коллекции Норриса Хилларда.
На следующее утро детектив Джо Шенегэн предстал перед судом и, подняв правую руку, поклялся говорить только правду. Он выступал свидетелем обвинения на процессе «Штат Айдахо против Рона и Дона Кауфузи».
Трижды попадавшимся братьям Кауфузи грозил длительный срок, если их признают виновными в совершении серии краж со взломом. Это дело одним из первых было поручено Джо после его перевода в отдел по борьбе с кражами.
Джо уверенно отвечал на вопросы, и ему оставалось только пожалеть адвоката, которому поручили это дело. Оно было заведомо проигрышным.
Сидевшие рядом со своим защитником братья Кауфузи выглядели этакими увальнями, похожими на борцов сумо, но Джо знал по собственному опыту, что ребята они не робкого десятка. Они несколько месяцев проделывали действительно головокружительные операции, пока их не арестовали выходящими из одного из домов. Обычно они раз в несколько недель парковали угнанный ими грузовик для перевозки мебели у задней двери дома, который наметили ограбить. Они набивали машину ценностями вроде старинных монет, коллекций марок и антиквариата. Жильцы соседних домов пребывали в полной уверенности, что братья профессиональные перевозчики.
При обыске арестовавший их офицер обнаружил в кармане рабочих брюк Дона фомку. Оставленные данным инструментом следы совпадали со следами на дюжине других деревянных дверных и оконных рам по всему городу. Обвинение собрало достаточно прямых и косвенных улик, чтобы надолго упрятать братьев за решетку, но они тем не менее в обмен на смягчение приговора упорно отказывались назвать того, кому сбывали краденое.
Кое-кто, возможно, полагал, что нежелание братьев сотрудничать с полицией имело отношение к воровской чести, но Джо считал, что за этим скорее кроется желание сохранить неплохой бизнес. Отношения между ворами и сбытчиками краденого представляли собой некое подобие симбиоза. Один паразит кормился за счет другого. Братья рассчитывали на недолгий срок заключения и уже планировали возвращение к своему бизнесу. А в данном случае терять хорошего покупателя им было вовсе незачем.
Джо давал показания в течение двух часов и по окончании был готов на манер боксера вскинуть над головой сжатые в кулаки руки в знак победы. Перевес был в его пользу, и хорошие ребята имели неплохие шансы выиграть этот раунд. В мире, где все чаще и чаще победа достается нехорошим ребятам, было совсем неплохо убрать их с улиц на какое-то время. Джо покинул зал суда с улыбкой на лице.
Он вышел на залитую солнечным светом улицу, сел в машину и поехал домой.
Его дом был построен полвека назад, и за те пять лет, что Джо прожил здесь, ему пришлось полностью сменить полы и трубы. Сейчас ему предстояло избавиться от ванны ядовито-зеленого цвета в одной из ванных комнат, после чего Джо рассчитывал сделать небольшой перерыв в благоустройстве. Ему нравился скрип половиц и выцветшие кирпичи высокого камина.
Ему вообще нравилась атмосфера его жилища.
Стоило Джо закрыть за собой входную дверь, как Сэм захлопал крыльями и засвистел на манер подвыпившего строительного рабочего.
— Тебе нужна подружка, — заявил он попугаю, выпуская того из клетки.
Джо отправился в спальню переодеться, а Сэм полетел за ним.
— Веди себя прилично! — истошно прокричал Сэм, устроившись на шкафу.
Джо снял костюм, и мысли его вернулись к краже картины Моне. До ареста виновных по-прежнему было далеко, но вчерашний день не пропал даром. Джо узнал причину. Он выяснил движущие Кевином Картером мотивы. Он понял, насколько Кевину противно его рождение в огромной семье. И даже более того, как Кевину чертовски неприятно то, что рос он в бедности.
— Веди себя прилично!
— Тебе нужно последовать собственному совету, приятель. — Джо заправил голубую майку в джинсы и посмотрел на Сэма. — Я в отличие от некоторых не порчу клювом дерево и не выдираю из себя перья, когда злюсь.
Джо надел бейсболку, чтобы прикрыть волосы. Никогда не угадаешь, когда можно натолкнуться на одного из тех, кого арестовывал, особенно на таком странном мероприятии, как Праздник Сердца.
В час дня он покинул свой дом, но не сразу отправился в парк, где проходил праздник. Джо заехал в ресторанчик Энн Кэмерон на Восьмой улице. Энн стояла за стойкой, теплая улыбка заиграла на лице женщины, когда она увидела, кто к ней пожаловал.
— Привет, Джо! Я надеялась, что ты зайдешь.
Он тоже не удержался от улыбки. Ему понравился вспыхнувший в глазах Энн интерес. Вполне нормальный интерес. Тот, что женщина проявляет к мужчине, которого хочет узнать получше.
