— Я обманом заставляю его думать, что он развлекается. — Джо отломил кусочек хлеба и съел его. — Я ставлю его гимнастический зал рядом со своей скамейкой для поднятия тяжестей, — проглотив хлеб, продолжил он. — Пока я остаюсь в комнате, он лазит по своим лесенкам и цепям.

Габриелла тоже откусила кусочек хлеба и стала наблюдать за Джо поверх пламени восковой свечи. Неяркий свет, проникая через окна столовой сквозь прозрачные занавески, слабо освещал комнату и детектива Джо Шенегэна. Его суровое и мужественное лицо казалось спокойным и даже смиренным. Габриелла решила, что это, вероятно, результат игры света, ибо она из своего недавнего опыта знала, что ничего смиренного в мужчине, сидящем напротив нее, нет. Никакой мягкости, но она подумала, что человек, любящий свою птицу, небезнадежен.

— Давно у тебя Сэм?

— Около года, но кажется, что он всегда был у меня. Его мне подарила моя сестра Дебби.

— У тебя есть сестра?

— У меня их четыре.

— Да ну? — Габриелла почувствовала легкую зависть: в детстве она всегда хотела иметь сестру или брата. — Ты старший?

— Самый младший.

— Малыш, — сказала она, хотя не могла представить себе Джо ни кем иным, кроме взрослого мужчины. У него было слишком много мужских гормонов, чтобы она могла представить его розовощеким мальчуганом. — Готова поспорить, что расти вместе с четырьмя старшими сестрами было забавно.

— В основном это был настоящий ад. — Он накрутил на вилку несколько макаронин.

— Почему?

Джо отправил макароны в рот и начал жевать, глядя Габриелле в лицо. Похоже, он не собирался отвечать, но, проглотив, признался:

— Они заставляли меня носить свою одежду и изображать их пятую сестру.

Габриелла закусила губу, стараясь не засмеяться.

— Ничего смешного, — обиделся Джо. — Они не позволяли мне изображать даже собаку. Собакой всегда была Таня.

На этот раз Габриелле захотелось утешительно похлопать его по руке и сказать, что у него все будет в порядке, но она подавила этот порыв.

— Похоже, сестра загладила свою вину. Она купила тебе птицу на день рождения.

— Дебби принесла мне Сэма, когда одно время я лежал дома. Она посчитала, что с попугаем мне будет веселее, пока я не встану на ноги, и возни с птицей меньше, чем со щенком. — Джо улыбнулся. — На этот счет она ошиблась.

— Почему ты лежал дома?

Улыбка исчезла с его лица, и он пожал своими широкими плечами.

— Меня ранили во время операции по задержанию наркоторговцев, которая с самого начала пошла наперекосяк.

— Тебя ранили? — Габриелла почувствовала, как у нее поползли вверх брови. — Куда?

— В правую ногу, — неохотно ответил Джо. — Я встретил у двери твою подругу, когда пришел.

Габриелле хотелось узнать подробности о перестрелке, но он явно хотел оставить эту тему.

— Фрэнсис?

— Она не представилась мне, зато сообщила, что ты ей сказала, будто я твой приятель. Что еще ей известно? — спросил он, прежде чем отправить в рот остатки макарон.

— Практически только это, — уклонилась от прямого ответа Габриелла, протягивая руку к бокалу чая со льдом. — Она знала, что за мной следил маньяк, вот и спросила о нем. Я сказала, что теперь мы встречаемся.

Джо медленно проглотил макароны и внимательно посмотрел на Габриеллу.

— Ты сказала, что встречаешься с парнем, который, как ты думала, следил за тобой?

Габриелла сделала глоток чая и кивнула.

— Угу.

— А ей не показалось это странным?

Габриелла отрицательно покачала головой и поставила бокал на стол.

— Фрэнсис разбирается в отношениях мужчин и женщин. Она знает, что женщина иногда должна рискнуть. А преследование мужчины может быть весьма романтичным.

— И маньяком?

— Видишь ли, в жизни иногда приходится сталкиваться с неприятностями.

— У тебя было много неприятностей?

Габриелла проткнула вилкой листок салата и вытянула губы трубочкой.

— Только одна, — сказала она и отправила салат в рот.

В комнате зазвенел тихий смех Джо. Оба поняли, что Габриелла имела в виду.

— А кроме неприятностей? Расскажи мне еще о своей жизни, — попросил Джо, беря свой бокал холодного чая.

Капля сползла по запотевшему бокалу, упала на его майку и оставила небольшое влажное пятно на правой стороне груди.

— Ты меня допрашиваешь?

— Вовсе нет.

— Разве у тебя где-то не припрятано досье на меня, где указано, сколько у меня пломб или сколько раз меня штрафовали за превышение скорости?

Джо, глядя ей в глаза, сделал большой глоток, затем поставил бокал на стол и сказал:

— Я не навещал твоего дантиста, но знаю, что в мае прошлого года тебя оштрафовали за езду со скоростью в тридцать пять миль в час там, где знак ограничивал ее до двадцати. В девятнадцать лет ты въехала на своем «фольксвагене» в столб, но счастливо отделалась синяками и тремя швами на голове.

Габриелла не удивилась, что ему известны подробности ее дорожных происшествий, но ей стало не по себе от того, что Джо знаком с мелкими фактами ее биографии, тогда как ей о нем почти ничего не известно.

— Превосходно. Что еще ты знаешь?

— Я знаю, что имя тебе дали в честь твоей бабки.

Габриелла пожала плечами.

— Мы одна из тех семей, где детей называют в честь бабушек и дедушек. Другую мою бабку звали Тельма Дорита. Я считаю, мне еще повезло. Что еще?

— Еще я знаю, что ты училась в двух университетах, но так и не получила диплом.

— Я посещала университеты не ради диплома. Я посещала университет, чтобы узнать интересующие меня вещи. Когда я узнавала то, что хотела, я двигалась дальше, к следующему интересующему меня предмету. — Габриелла поставила локоть на стол и подперла рукой щеку. — Любой может подучить диплом или ученую степень. Подумаешь, большое дело! Бумажка из университета вовсе не характеризует человека. Она не скажет тебе, кто я такая.

— Тогда почему бы тебе не рассказать, какая ты на самом деле? Расскажи мне то, чего я еще не знаю.

Габриелле показалось, что он хочет разговорить ее и мимоходом вытянуть информацию, с помощью которой сумеет изобличить Кевина.

— Я читала Фрейда, и если верить его рассуждениям о принуждении и фетишах, то выходит, что у меня мания болтать.

Джо криво улыбнулся.

— Правда?

— Не обольщайся! — Габриелла рассмеялась. — Фрейд — блестящий мыслитель, объяснявший все завистью к наличию пениса. Только мужчина мог выдумать такую глупость. Я не встречала ни одной женщины, хотевшей иметь член.

Кривая улыбка Джо превратилась в широкую ухмылку.

— Я знал нескольких, хотевших мой.

Габриелла, несмотря на свои либеральные взгляды на секс, почувствовала, что ее щеки порозовели.

— Я совсем не то имела в виду.

Джо расхохотался и качнулся назад на своем стуле.

— А почему бы тебе не рассказать мне, как ты познакомилась с Кевином?

Габриелла догадывалась, что Кевин уже все рассказал Джо, и решила, что он хочет уличить ее во лжи. Но ей вовсе незачем было лгать.

— Как, вероятно, уже рассказывал тебе Кевин, мы познакомились на аукционе за несколько лет до того, как открыли наш магазин. Он тогда только-только переехал сюда из Портленда и работал у торговца антиквариатом в центре города, а я работала у торговца в Покателло, недалеко от Твин Фолз. После первой встречи мы довольно часто сталкивались. — Габриелла умолкла и смахнула со стола хлебную крошку. — Потом меня уволили с работы, и тогда Кевин позвонил мне и спросил, не хотела бы я открыть совместно с ним дело.

— Вот так, вдруг?

— Он узнал, что меня уволили за покупку большего, чем требовалось, количества траурных картин. Владелец магазина не очень-то их жаловал. Даже после того, как я возместила ему расходы, он уволил меня.

— Итак, Кевин звонит тебе, и вы решаете открыть собственное дело. — Джо сложил на груди руки и стал раскачиваться на стуле. — Так просто?

— Нет. Он хотел торговать исключительно антиквариатом, но я уже обожглась на этом, вот мы и нашли компромисс и пришли к соглашению о торговле редкостями помимо антиквариата. Я вложила шестьдесят процентов начального капитала.