— Нет! — ответила я и тоже засмеялась.

На следующий день сразу после обеда мне позвонил Борис и сухо спросил:

— Мне звонил Пестов, просил почаще заходить к тебе, это ты его просила?

— Конечно нет.

— Тогда что означает его просьба?

— А ты у него поинтересуйся.

— Ты вечером будешь дома? Я зашел бы, точно не знаю, во сколько освобожусь, но, скажем, часиков в восемь, не возражаешь?

Часов а пять в дверь позвонили, я посмотрела в глазок. За дверью стоял незнакомый молодой парень, вихрастый, в джинсах и пестром свитере. Я хотела отойти от двери, но он услышал или почувствовал мое присутствие за дверью, потому что сказал:

— Ася, откройте! Меня Алексей Степанович прислал.

Я открыла, парень входить не стал, смущенно улыбнулся, кашлянул и сказал:

— Вы одевайтесь, я за дверью подожду, он меня за вами послал, срочное дело какое-то.

— Хорошо, я быстро.

Я натянула брюки и свитер, навела легкий марафет, гадая при этом, что за срочность такая, может, он мне работу нашел? Я уже пошла к двери, но потом подумала: вдруг я задержусь? Борис придет, а меня нет, он ведь вконец на меня обидится! Вернулась и набрала его номер, он откликнулся мгновенно, как будто ждал. Я сказала, что меня вызывает куда-то Пестов, водителя за мной прислал, может быть, я задержусь немного, но к девяти рассчитываю быть наверняка, если ему это неудобно, то встретимся завтра вечером. Тут же повесила трубку, а то опять начнет ревновать и злиться, и заспешила к двери.

Спускаясь со мной по лестнице, парень вдруг спросил:

— Вы что, звонили кому-то?

— Нет, — солгала я, сама не знаю зачем. — А почему вы спрашиваете?

— Просто шеф велел поспешить.

Я пожала плечами, а сама подумала, что вполне в манере милейшего Алексея Степановича контролировать каждый мой шаг даже заочно. Нас поджидал черный джип, я вспомнила, что на таком отвозила меня Таня из «Цапли» домой, может, и на этом самом. Но парень оказался не водителем, за рулем сидел мужчина постарше. А это тогда кто, охранник? Перестраховывается Пестов, не иначе! Но только для охранника парень жидковат, по крайней мере на вид. Джип выехал со двора и сразу набрал хорошую скорость. Я стала гадать, какую работу мне могут предложить и нужен ли будет мой английский? Но водитель вдруг прервал мои размышления:

— Сашка! Глянь, вроде вон та синяя тачка у нас на хвосте.

Я вздрогнула и вытаращилась на водителя и только потом сообразила, что эта реплика адресована не мне, потому что вихрастый парень ответил:

— Не-а! Она свернула.

Водитель сразу успокоился, а я подумала, что уж не в войну ли какую ввязался Пестов? Ехали молча, ни водитель, ни мой тезка больше не открывали рта, я тоже молчала. На улицах стемнело, и я не могла понять, куда мы едем, похоже, в северную часть города. Наконец мы свернули в какой-то заснеженный двор и остановились. Я вышла и очень удивилась. Передо мной было здание детского сада, обычная типовая постройка, когда-то покрашенная белой краской, но уже изрядно облупленная. Неужели нам сюда? Я оглянулась на вихрастого Сашку, он кивнул мне на дверь, иди, мол. Я пошла вперед, Сашка за мной, водитель остался в машине. Коридором прошли к лестнице, я собралась подниматься, но Сашка потянул меня за рукав.

— Вниз!

Это мне не понравилось, и я уперлась, вернее, только собралась упереться, но получила такой тычок в спину, что пролетела небольшой марш лестницы и только чудом затормозила перед закрытой оцинкованной дверью. Сашка одной рукой уцепился за мой локоть, а другой грохнул кулаком по двери, раздался гул, и дверь тотчас открыли. Он вволок меня в небольшое помещение, а через него в другое побольше, приговаривая при этом:

— Иди, иди, сука, не упирайся!

«Ну все, приехали!» — мелькнуло у меня в голове. В грязноватом без окон помещении, освещаемом жужжащими лампами дневного света, стоял журнальный столик, заваленный объедками, заставленный бутылками и стаканами. Возле него в большом черном кожаном кресле еле умещался громадный молодой мужчина с волосами, стянутыми в хвост. Он ел и даже не поднял на нас глаз.

— Что же ты не здороваешься, Ася? — раздался откуда-то сбоку голос.

Я повернулась; оказывается, в комнате, в стороне от стола, возле самой стены, стояло еще одно кресло поменьше, и в нем тоже сидел мужчина, я его сразу не заметила, потому что смотрела на жующую громадину. Мужчина был нормальных габаритов, лет сорока пяти, лицо холеное, одет в прекрасно сшитый костюм, на ногах туфли натуральной кожи, явно очень дорогие. Он сидел вытянув ноги и смотрел на меня с издевкой. Пауза затянулась, и Сашка, который отпустил меня, как только мы вошли в эту комнату, потянулся ко мне, то ли для того, чтобы дать тычка, то ли для того, чтобы встряхнуть, но я уклонилась и быстро сказала:

— Не здороваюсь, потому что не знаю вас.

— А я как раз и позвал тебя, чтобы познакомиться и поговорить. — Тут он повернул голову и сказал негромко: — Шкаф! Стул для дамы.

Шкаф, которому удивительно шло это имечко, недовольно сопя, оторвался от еды, протопал до двери и даже не вышел, а высунулся за нее, нашарил там стул, с грохотом поставил возле меня и, по-прежнему не глядя ни на кого, вернулся к своему явно любимому занятию. Я осторожно села, опасаясь, что стул после такого обращения с ним развалится подо мной на части, но стул выдержал.

— Ну, теперь давай знакомиться. Тебя зовут Ася, ты работала у Пестова, да и сейчас выполняешь кое-какие его поручения, так? Молчишь, значит, так. А меня зовут… впрочем, не важно, как меня зовут, тебе ко мне и обращаться-то не придется. Просто ответишь мне на несколько несложных вопросов, и Сашка отвезет тебя домой. Ведь отвезешь? Видишь, он согласен, так что и ты будь умницей, не задерживай ни себя, ни нас. Вопрос первый: когда и о чем договаривались Князь и Факир?

— ???

— Ну! Отвечай, когда тебя спрашивают!

— Как я могу ответить, если я даже не понимаю, о ком и о чем вы спрашиваете?

— Да неужто не понимаешь?! Что же ты так плохо информирована? Что-то слабо верится. Ну так и быть, снизойду к твоему невежеству: Князь — это твой шеф, Факир — это Русланов.

— Шефа никакого у меня нет, вы, наверно, имеете в виду Пестова, а Русланова я вообще не знаю.

— Не вешай мне лапшу на уши, деточка, я знаю, что ты присутствовала при их разговоре.

— Может, и присутствовала. Меня могли не знакомить с этим человеком, но даже если и знакомили, то обычно называют имя-отчество без фамилии.

— Его зовут Михаил Ефремович, теперь тоже скажешь, что не знаешь его?

— Ну почему же, Михаила Ефремовича знаю, видела один раз на презентации, это еще летом было, но никаких деловых разговоров там не велось, во всяком случае при мне. Обычный светский разговор о театре, книгах. Михаил Ефремович слегка ухаживал за мной, но потом появилась Нора, и он сразу переключился на нее.

— Что еще за Нора такая?

— Фамилии ее я не знаю, высокая, красивая брюнетка лет тридцати с небольшим, замужем была на тот момент, мужа звали Николай, он умер в октябре, больше я ничего о ней не знаю.

— Не знаю такую.

Но тут вмешался Сашка:

— Ну как же, босс, вы чё, не помните? Вы еще балдели от нее.

— А-а, эта! — И он сморщился, как от сильной зубной боли. — Но ее вроде бы не так звали?

— Так, босс, так! Вы просто запамятовали.

— Ну и что? Ты думаешь, что она захоботала Факира? — Теперь он обращался уже исключительно к Сашке, забыв про меня.

— А чё, нет, что ли? Эта паршивка и не то еще может!

Босс с недовольным видом уставился на Сашку, о чем-то размышляя. Потом опять принялся за меня. На меня посыпались вопросы по поводу различных сделок, о которых в большинстве случаев я не имела представления, но на кое-какие из них я составляла документы и хорошо помнила о них. Но сказала, что не помню и не знаю ничего, мотивируя тем, что не разбираюсь во всем этом. Говорят — печатать, я печатаю и тут же забываю текст, потому как он мне непонятен и неинтересен. Босс рассвирепел: