После разговора Виктория вскочила, чтобы броситься к Адди и все ей поведать. То-то будет смеху!

Замерев, она смахнула ладонью слезы, застилавшие глаза. Адди больше нет, но есть Аликс, которая всегда любила слушать рассказы матери.

Виктория с улыбкой спустилась по лестнице в столовую, готовясь произвести фурор. Но комната оказалась пуста. Заметив на спинке стула сложенный кардиган дочери, Виктория захватила его с собой и направилась в переднюю часть дома.

Она нашла Аликс с Джаредом в гостиной. Взявшись за руки, они сидели рядом на маленьком диване. Виктория хотела уже объявить о своем присутствии, но слова замерли у нее на губах. Потрясенная, она стояла и смотрела.

Со дня приезда Аликс на Нантакет они часто разговаривали по телефону. Аликс то и дело упоминала Джареда, рассказывала, что он сделал или сказал. Виктория понимала, что дочь стоит на пороге первой настоящей любви, и радовалась этому.

Но к тому, что она увидела, Виктория оказалась не готова. Аликс с Джаредом смотрели друг на друга так, будто в целом мире остались лишь они вдвоем. И больше никого.

Отступив за дверь, Виктория привалилась спиной к стене и закрыла глаза. Ей всегда хотелось встретить мужчину, который смотрел бы на нее именно так. Ее окружали сотни поклонников, мужчин влекло к ней, но она держалась настороженно. Все они видели в ней драгоценный приз, желанную награду, которую предстояло завоевать. А стоило подпустить их ближе, как они сбегали. Виктория вовсе не была беззащитной овечкой, как они себе воображали.

Она заглянула за дверь. Теперь Аликс с Джаредом целовались. Нежно, радостно. Казалось, они совершенно счастливы вдвоем, и никто им больше не нужен. Во всяком случае, не мать, которая жаждет рассказать о каком-то романе, так и не написанном.

Скомкав кофту Аликс, Виктория зарылась в нее лицом. Она потеряла дочь! Аликс уже не вернуть, словно та улетела на другую планету.

Виктория понимала, что нужно успокоиться, прежде чем показываться им на глаза. Она тихо поднялась по лестнице, но не пошла к себе в комнату, а направилась в спальню Аликс, где раньше спала Адди. При виде рубашки Джареда, висевшей на одном из стульев, Виктория ощутила боль, словно в сердце ей забили гвоздь.

Она положила кардиган на постель. «Я справлюсь», — сказала она себе, потом взглянула на большой портрет капитана Калеба и присела на край кровати. Действительно ли по дому бродил призрак этого человека, или Адди все это выдумала?

— Что мне теперь делать? — прошептала Виктория, глядя на портрет. В глазах ее стояли слезы. — Помочь им от меня избавиться? Уйти, чтобы облегчить им жизнь? — Она достала бумажную салфетку из коробки на ночном столике и высморкалась. — Кен только что познакомился с этой своей Джилли, но у нее загораются глаза, стоит ему показаться. А он готов сражаться как лев, чтобы ее защитить. Аликс с Джаредом… кажутся одним существом, двумя половинками единого целого. Моя дочь… — Слезы хлынули сильнее. — Моя прекрасная, чудесная девочка покидает меня. Как я буду жить без нее? Если я еще не сошла с ума, то только благодаря ей. Она всегда была со мной. Она… Теперь Аликс с ним. — Судорожно сглотнув, Виктория обратилась к портрету: — Что же делать? Мне нужен совет. Может, надо вернуться в свой огромный пустой дом и научиться печь печенье в надежде, что у меня скоро появятся внуки? Да? — Она перевела дыхание. — Значит, я старею? Так вот что меня ждет? Буду сидеть на крылечке и стариться в одиночестве? А как же истинная любовь? Где она?

Виктория разрыдалась. Потом закрыла глаза. На нее вдруг напала сонливость, словно кто-то мягко обнял ее и уложил на кровать. Постель показалась ей такой уютной, что как только голова ее коснулась подушки, Виктория сразу же заснула.

Она проснулась час спустя с улыбкой на губах. Теперь Виктория знала, что делать, как будто пока она спала, кто-то нашептывал ей на ухо советы, в которых она так нуждалась. Это был мужской голос, показавшийся ей очень знакомым. «Ты должна им помочь, — произнес он. — Сейчас не время думать о себе. Любовь не бывает эгоистичной или ущербной, она всегда терпелива и щедра. Пришел час Джареда с Аликс, ты должна дать им свободу».

Улыбаясь своим мыслям, Виктория подошла к двери в ванную, но внезапно обернулась и посмотрела на портрет Калеба.

— Если ты хочешь показаться мне, пожалуйста, явись. Может, я и не твоя Валентина, но кое-чем из того, что ты дал ей, я не прочь воспользоваться.

Она вышла из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь. Теперь у нее был план. И для начала Виктория собиралась позвонить Иззи. Все зависело от того, удастся ли ее убедить.

— Мама, я действительно не могу, — повторила Аликс по меньшей мере в третий раз. С приезда матери прошло всего три дня, но жизнь Аликс уже пошла кувырком. — Нужно помочь Джареду с чертежами проекта особняка в Мэне.

— Эта та самая работа, которую ему еще не поручили? Ты о ней мне говорила?

— Ну да, но, уверена, он получит этот заказ.

Виктория с дочерью завтракали на кухне в Кингсли-Хаусе, Джаред уже сбежал на место строительства часовни. Утром он заявил, что Кену никак без него не обойтись. «Трус!» — прошипела Аликс ему вслед, однако Джаред, ничуть не смутившись, подмигнул ей и унесся.

— Аликс, дорогая, я лишь хочу сказать, что ты могла бы уделить чуть больше времени свадьбе Иззи, только и всего.

— Все уже сделано. — Аликс вручила матери толстую папку с документами, подтверждавшими, что все приготовления к свадьбе, от цветов до торта, успешно завершены.

Виктория наклонилась через стол к дочери.

— Во время Второй мировой войны, когда все выдавали по карточкам, такую свадьбу сочли бы верхом совершенства.

Аликс бросила взгляд на стенные часы. Время близилось к одиннадцати, а она за весь день не успела сделать ровным счетом ничего. Проведя последнюю ночь в доме Дилис, они с Джаредом убрали за собой, наполнили холодильник едой, собрали вещи и уехали.

Но стоило им вернуться в Кингсли-Хаус, как начались проблемы. Мать повела себя как героиня викторианского романа, разыграв возмущение из-за того, что Аликс с Джаредом собрались жить в одной комнате.

— Мама, в моей жизни были и другие мужчины, — напомнила Аликс.

— Но не у меня на глазах, — отрезала Виктория, сидя с прямой, как шомпол, спиной и поджатыми губами.

— Да что с тобой такое? Ты ведешь себя очень странно.

Джаред молча собрал вещи в спортивную сумку, поглядывая на Викторию.

— Пусть будет по-твоему. Поскольку твоими стараниями Джилли переехала к Кену, я переселюсь в крыло для прислуги. — Происходящее явно забавляло его, хотя он пока не понимал, что у Виктории на уме. — Ты не против, если я займу комнату, служившую когда-то спальней Аликс? Ту, что они с тетей Адди декорировали вместе? Это не заденет твои тонкие чувства? Ты ведь у нас теперь такая ранимая.

— Я так и знала, что это была моя комната! — воскликнула Аликс, поворачиваясь к матери. — Но почему мы с тобой жили в том крыле?

Виктория взглядом велела Джареду умолкнуть и жестом собственницы обняла дочь за плечи.

— Пойдем я провожу тебя в спальню. Тебе не попадались здесь какие-нибудь старые тетради?

— Аликс, присматривай за обоями! — предупредил Джаред, направляясь по коридору в заднюю часть дома.

Это случилось накануне, и Аликс вовсе не понравилось спать одной. Она надеялась, что Джаред прокрадется к ней по потайной лестнице для выноса ночных горшков, но он не пришел. Утром, поцеловав ее и пожелав доброго утра, он шепнул:

— Твоя мать навесила замок на старую дверь. — Казалось, это обстоятельство изрядно его развеселило.

— Рада, что ты находишь это забавным, но я — нет, — хмуро заметила Аликс.

Потом Джаред уехал на место строительства, а Аликс осталась с матерью выслушивать замечания о том, как плохо она организовала свадьбу Иззи.

— Эта церемония вовсе не будет похожа на свадьбу военного времени, мне обидно, что ты так говоришь.