Ни слова одобрения не получил фильм и в других справочниках. В описаниях преобладали высказывания типа «передержанная мелодрама с невероятными, ни на что не похожими героями». Некто Джейн Маслин («Нью-Йорк Таймс») утверждал, что «Дзеффирелли и сценарист так сильно переоценили свои возможности, что фильм, в сущности, получился недоступным для понимания зрителей».

Фибл попытался возбудить интерес к фильму среди желающих увидеть Брук в многочисленных сексуальных сценах. Эта кампания сопровождалась многочисленными дешевыми заголовками в американских бульварных газетах, например: «Цензура штурмует «горячий» фильм Брук». Правда же заключалась в том, что «Полиграм», поставившая на фильм все, пыталась вернуть хоть что-нибудь из вложенных денег.

Дзеффирелли полностью отрицал безнадежность своей трактовки истории любви. В одном из интервью он говорил: «Я и не думал о финансовом успехе. Мы не делали акцент на секс, мы делали его на всепоглощающую силу любви — в этом и разница».

Бедному невинному Мартину Хьюитту пресса тоже устроила чистилище. Одна из его цитат послужила финальным штрихом в обрисовке портрета драгоценной суперзвезды Брук Шилдс. «Я не считаю важным то, что она знаменита. Она не перестает быть от этого человеком, и это никак не делает ее лучше других. С ней надо обращаться, как с обычным ребенком».

Большую часть времени на съемках Мартин Хьюитт безуспешно потратил на то, чтобы хоть немного приблизить к жизни «звездного» партнера по фильму и сделать реальнее эротические сцены с ее участием.

Когда уже были разосланы приглашения на премьеру, и в списке приглашенных звезд значились имена Элизабет Тейлор, Дайаны Росс и Лайзы Минелли, никто не вспомнил о парне из Нью-Джерси.

Определенно можно сказать, что Тому не повезло. Его герой появлялся на экране достаточное количество времени, чтобы его заметили, но неудача, которую потерпел фильм, плохо сказалась и на его кинодебюте.

В дальнейшем же выяснилось, что первый шаг к звездной вершине был очень удачным.

ГЛАВА 6

Жизнь Тома в Нью-Йорке была не более чем продолжением истории развода родителей. С тревожащей регулярностью он менял работу и проваливал пробы. Он поднимался в любое время суток, чтобы починить текущий водопровод или поломанный замок, выступая в роли привлекательного мастера на все руки в доме, где он жил в то время.

Но Том чувствовал себя совершенно по-другому в свои девятнадцать, хотя в нем жили еще воспоминания о пережитом горе. Он занимался тем, чего ему больше всего хотелось делать. Чем больше он хотел преуспеть, тем более уверенным становился. Как вспоминал один из его нью-йоркских знакомых: «Его невозможно было остановить».

Поэтому, когда в мае 1981 года режиссер Гарольд Беккер устроил грандиозные пробы для 2000 юношей в возрасте от 11 до 20 лет на роль в своем новом проекте «Сигнал», Том помчался на них на всех парусах.

«Думаю, «Сигнал» именно то, что мне нужно было для начала. Читая для Гарольда Беккера, я помнил о том, что мое имя в мире кино еще ничего не значит. И хотя я еще не получил роль, я прекрасно чувствовал себя на пробах», — вспоминал Том.

Позже Том встретился с легендарным продюсером и режиссером Стэнли Р. Джаффа. «Это была двухминутная встреча: зачешите волосы, прочитайте реплику, и все. Я вышел из здания, где проходили пробы. Я собирался навестить семью в Нью-Джерси, но у меня не было денег на автобус, поэтому я поехал автостопом», — вспоминал Круз.

Позже, подъезжая к дому, он увидел мать, которая стояла у окна и говорила по телефону. Она казалась очень возбужденной. И когда Том стал открывать дверь, Мэри Ли бросилась в холл и обняла сына, сказав: «Это был твой агент. Ты получил роль».

Том не получил ни одной из главных ролей, но ему досталась значительная роль одного из друзей главного персонажа, Дэвида Шона, агрессивного молодого моряка. Это было очень неплохо для второго появления на экране.

Том расценил эту роль как фантастическую возможность, но когда он непосредственно ознакомился с ней, его энтузиазм еще более возрос. Режиссер Беккер, мастер телевизионных рекламных роликов, увидел искры таланта Тома с первых же минут встречи. Тому предстояла тяжелая работа: он должен был переделать себя в коренастого, мощного новобранца. Его роль могла бы остаться незамеченной, но Том собирался вложить в нее все, на что способен. Начался процесс, который для любого другого стал бы кошмаром.

Шону Пенну, который играл в «Сигнале» с Тимоти Хаттоном, заразительный энтузиазм Тома внушал благоговейный ужас. Пенн, которого постоянно обвиняли в вызывающем поведении как на, так и вне съемочной площадки, наблюдал за фанатичной преданностью и последовательностью Тома с холодным профессионализмом, так как ничего подобного он до сих пор не видел.

Том и не собирался уничтожать своего соперника, играющего роль обстоятельного Дэвида Шона. Хорошо воспитанный Том просто не мог так себя вести. Он не устраивал закулисных интриг, а наблюдал, чувствовал и вживался в роль. Он просто затмил другого актера в тот миг, когда начал репетировать.

Гарольд Беккер заметил это, но его тоже захватила блестящая трактовка роли Томом. Он немедленно остановил съемку и вступил в переговоры с продюсерами. Они часами прорабатывали сценарий, пытаясь сделать характер героя Тома более рельефным. Все понимали, что это слишком хорошая возможность, чтобы упустить ее.

В конце концов, Беккер пришел к следующему решению: он предложил Тому сыграть роль Дэвида Шона. Молодой актер был испуган и смущен. Он отправился к продюсеру и заявил, что не может взяться за роль без согласия актера, который изначально должен был играть ее. Шон Пенн наблюдал за всем происходящим с кривой усмешкой. Неизвестному актеру предлагают сыграть роль, которую можно ждать всю жизнь, а он беспокоится о том, как бы не ранить чувства другого актера.

Пенн объяснял: «Томми должен был получить роль 200-процентного эффекта. И это было неизбежно. Мы посмеивались над ним, потому что он был слишком искренен. Прекрасная игра, но на пределе нервного напряжения, это было даже смешно. Продюсеры говорили ему: «Послушай. Если не желаешь это делать, откажись. Нам хочется, чтобы ты сыграл эту роль, но никто не собирается умолять тебя». Он был невероятно наивен и невинен, когда пришел на съемки «Сигнала».

Как бы то ни было, но Пенн, воспитанный в голливудской семье, не мог оценить того, что Тому было важно руководствоваться принципами добра и зла. Подобное поведение никогда не доминировало в Тинзельтауне, но там, откуда Том приехал, соблюдение законов добра играло решающую роль.

Том сказал: «Спасибо, но я не хочу играть Дэвида Шона. Я играл маленькую роль, и это то, что мне нравится. Я многому учился, за многим наблюдал».

Несомненно, такое поведение было безумно наивным. Ни один достойный актер не смирился бы со второстепенной ролью и не стал бы отказываться. Но самым интересным оказался тот факт, что никто из актеров не верил, что Том не интригами добился получения главной роли.

Однако внешняя наивность Тома не стала серьезной помехой, так как он в конце концов принял предложение играть роль Дэвида Шона, главы «Браво Кампани». Том поправился ровно на 15 фунтов благодаря нескольким галлонам высокожирных сливок. Недостаточно высокий рост Том компенсировал внешним сходством с бульдогом к восторгу режиссера Беккера, который хотел, чтобы Дэвид Шон заполнил экран своей откровенной физической мощью.

Как и бульдог, Том теперь не знал удержу и не имел ни малейшего желания сойти с выбранного пути. Авторов фильма так вдохновляла игра Тома, что они продолжали усложнять образ героя по мере того, как продолжались съемки. Характер героя постепенно перерос в образ классического сумасшедшего молодчика-фанатика, и Том в окончательной версии фильма появлялся в 80 % кадров. Он начал продвижение вверх по лестнице успеха всего лишь со второго появления на экране.