Что?

Мы незаметно перешли на «ты».

Когда через несколько минут на кухне появились Джон с Фредом, чайник уже начал закипать, а кроме торта на столе появилось несколько чашек и банка с растворимым кофе. Окинув взглядом представшую перед ним картину, Джон хмыкнул и, поставив на стол еще две чашки, тоже сел на табурет.

Ни дать ни взять — семейный завтрак. Вы, я вижу, уже неплохо познакомились? Садись, Фред, чего стоишь!

Взяв одну из ложек, он отломил себе кусочек торта и посмотрел на Дануту:

Как настроение?

Нормально. А что венгры не остались… торт большой.

Они своё дело выполнили. Ребята служат в полиции и должны возвращаться к работе.

А вы?

А у нас своя задача. Скажите, Ева, почему вы бежали от отца и почему он пошел на такие экстраординарные меры, чтобы вас вернуть?

А может быть и скажу, — Данута хитро сузила глаза. — Но откровенность за откровенность, хорошо?

Хорошо.

Давайте тогда начнем с вас. Расскажите, как вам обрисовали задачу по моей поимке, и не кажутся ли вам все эти меры несколько… несколько превышающими разумные пределы?

На некоторое время Джон задумался.

У богатых свои причуды, — наконец сказал он. — Мы знаем про вас следующее: вас зовут Ева Штойген, вы связались с плохой компанией, скорее всего, с какими-то сектантами и бежали с ними от своего отца, являющегося руководителем одной крупной корпорации. Отец идет на всё, чтобы вернуть вас и платит за это огромные деньги. При этом он просит, чтобы мы старались по возможности не применять насилие к тем людям, с которыми вы бежали, а в случае их поимки воздержались от допросов и отпустили. Было создано три группы, которые отправились на ваши поиски сразу по нескольким адресам. Нам были даны четкие ориентировки, в каких странах и городах вы можете появиться, а также по тем людям, с которыми у вас произойдут встречи. Не было известно лишь время, а потому тут уж пришлось полагаться на собственный опыт.

Дануту кивнула:

А епископа разве не вы убили?

В Крайстчерче? Нет, дорогая моя, мы только опросили его… без насилия, а прикончили его двое местных. Врать не буду, они были с нами, но приказ у них был другой. Этот епископ выложил все, что знает, лишь увидев всю компанию, а убили его потому, что наутро он не стал бы молчать. К сожалению, церковник не так много и знал — это что касается вас, но зато он немало рассказал нам о тех, кто устроил ваш побег. Раскол и секта внутри руководства церкви налицо, а это огромный козырь в руках тех, кто принимает дальнейшие решения.

Что вы знаете о секте? — спросила Данута. Совсем скоро ей придется также рассказывать о себе, и сейчас надо было понять своих похитителей, вызнать то, как им преподносилась погоня за ней, чтобы потом самой рассказать о том, к чему она не имела никакого отношения. Она не имела претензий к этим ребятам — они выполняли свою работу и делали это качественно, но раскрывать перед ними все секреты она не собиралась.

О секте уже известно все и с вашим возвращением она будет уничтожена, — Джон пожал плечами. — Разложение в церкви достигло таких масштабов, что ей предстоит совсем не рядовая чистка. Вы знаете, Ева, сколько человек вас предало, прежде чем мы вышли на ваш след?

Догадываюсь.

Боюсь, что вы не до конца можете себе представить ту грязь, с которой связались. Те деньги, которые вы передали секте, украв их у родного отца, пошли в карман её предводителей, а не на общее дело. Вам хочется сломать устои христианства, но это только повод для нечистых на руку негодяев в рясах набить свой кошелек. Как вы не понимаете этого, Ева?!

Я уже кое-что понимаю, — Данута кивнула. — Самое главное — я поняла, что ложь везде и во всем. Я не буду вас ни в чем переубеждать, господа… мне незачем этим заниматься, но я поняла, что правда не является однозначным понятием. Она у каждого своя и с этим надо мириться.

Однозначна только истина, — сказал Алекс, — только её никто не хочет знать. С правдой проще.

Вот что, философы, — Джон предостерегающе поднял вверх указательный палец, — этак мы сейчас далеко зайдем… давайте не отвлекаться от темы. Ева, расскажите нам о себе. Право, нам очень интересно услышать вашу версию. А еще хочется понять, что такого могла сделать девушка, чтобы за ней пришлось гоняться по всему миру лучшим специалистам в этой области?

Данута прищурила глаза:

Вы действительно хотите обо всем знать?

А как же! Случай совсем не рядовой, тем более что столько людей уже отдали свои жизни, оказавшись причастными к делу. Расскажите нам о себе, а после этого я сообщу своему руководству об успехе операции и пусть они решают, как быть дальше.

Несколько минут Данута молчала, решая, как лучше связать свой рассказ. Ей предстояло импровизировать, как говориться, «на ходу», но архиепископ Брези не зря отметил живость ума девушки, потому что справилась она с задачей блестяще.

Для начала, парни, я должна вам сказать, что меня зовут вовсе не Ева, — Данута обвела всю компанию хитрым взглядом. — Мое настоящее имя — Данута, и я являюсь дочерью председателя совета директоров общеевропейской автомобилестроительной корпорации. С самого раннего детства я росла без матери и воспитывалась в основном, бабушкой. Отец обращал на меня мало внимания — работа, знаете ли. Однако, примерно полтора года назад, он постепенно начал вводить мня в курс дела, а после окончания университета я должна получить место помощника управляющего в «Даймлер АГ». Однако папа не учел, что по характеру я далеко не педант, а также то, что мне всего двадцать лет, и хочется не только учиться и работать. Полгода назад я познакомилась с ребятами, целью которых была настоящая, истинная свобода. Нас буквально сроднило общее чувство и желания, весь мир стал казаться широким и открытым, таким, что захотелось раствориться в нем и исчезнуть навсегда. Вы меня понимаете?

Джон, Алекс и Фред переглянулись:

В некоторой степени, Данута, — ответил за всех Джон. — Правда, если уж совсем начистоту, то от этого немного попахивает умопомешательством. Вы повели себя как настоящий хиппи из прошлого века… дети цветов… они плохо кончили, Данута, хотя и были счастливы. По вам, кстати, не скажешь, что вы настолько легкомысленны.

А я изменилась, — Данута усмехнулась. — Жизнь заставила понять кое-что, но тогда для меня не существовало ничего, кроме моих друзей и желанной свободы. Кончилось всё тем, что я похитила у отца двадцать миллионов евро наличными, заказала себе и остальным паспорта, и мы поехали по миру. Отец, конечно, пришел в ярость и поклялся вернуть меня домой, а моим друзьям жестоко отомстить. Как видите, это ему удалось.

А где же деньги? — спросил Алекс, внимательно слушавший этот рассказ.

Какие деньги? — удивилась Данута.

Двадцать миллионов — их так быстро потратить нельзя.

Данута хитро улыбнулась:

В том то и дело, что большую часть я пожертвовала церкви. Родственник моего друга, убитого в Ханое, был большим человеком в Ватикане, я, правда, не знаю точно, кто он… не важно. Главное то, что за пятнадцать миллионов нам сделали новые биографии, дали новые имена и обеспечили защитой. Иначе было нельзя, а деньги, как известно, решают все. Вот так! Остальное — моё личное дело и вас это не касается. Как видите, сектой здесь и не пахнет. А по поводу всей этой суеты со мной могу еще только добавить, что я являюсь наследницей целой империи, так что внезапно появилось много людей, которые хотят на мне нажиться. Сейчас сведения обо мне покупаются и перепродаются, чтобы потом как можно дороже продать меня саму моему отцу. Моя вина — я всколыхнула это болото и не скоро оно успокоится. Вас же хочу предупредить, что моя защита была щедро оплачена и очень жаль, что многие люди оказались такими проходимцами.

Понятно! — Джон с шумом выдохнул воздух. — Видно, кому-то не дали взятку, или дали не столько, сколько он хотел… а может быть, ваш отец дал больше. Так или иначе, вы правы Данута — деньги решают всё. Скажите, но вас не смущает, сколько вокруг предателей? Ведь вас предали те, к кому было доверие, предали легко и непринужденно.