Под одним из кустов споткнулся и рухнул в изнеможении на колени. Машина катилась вниз по склону, было тихо, только чуть поскрипывали твердые шины. Дверцы были открыты, слабо светила маленькая лампочка над смотровым зеркальцем.

Масперо хотел закричать, но не смог, молчал, замерев в траве на коленях, его медленно сковывал ледяной ужас. Зрелище было жутким: Пьетро сидел за рулем с простреленной головой, залитым кровью лицом... Кошмарное видение медленно проплыло мимо репортера. Затем машина въехала в кусты, затрещали ветки, угас свет, и все заволокло тьмой.

Масперо закрыл глаза. Скорее выбраться отсюда! Он дрожал, к горлу подступала тошнота, сил не было даже шевельнуться. Инстинкт подсказывал ему, что убийца подстерегает его поблизости. Он прислушивался, показалось, будто слышит шаги. Стрелявший в Пьетро определенно знает, что в машине их было двое! Забившись как можно глубже под куст, в холодную траву, сжавшись в комок, Масперо замер, превратился в неподвижное олицетворение ужаса.

— Ну, Поулис! Тихо не получилось, я слышал шум. Кто это был?

— Один из журналистов. Не знаю, что на него нашло. Пытался улизнуть на машине, но я его ликвидировал. Мы не можем рисковать!

— А что со вторым?

— Исчез.

— Он еще натравит на нас полицию.

— Я вырвал телефон из машины. А пока он доберется отсюда до шоссе...

— Поглядите туда! Я кого-то вижу. Ну?!

— Да, кто-то идет... Прямо сюда.

Небосвод светлел. Смутно виднелись горы, кусты отделились друг от друга, уже не чернели сплошным массивом, земля посерела.

Неизвестный, вероятно, хорошо видел в темноте, он шел прямо к домику. Подождав, когда он подойдет поближе, Поулис крикнул:

— Стой!

— Я Дэнис, — послышался отклик.

— Наш человек, — шепнул Поулис Ньюингу и громко отозвался: — Идите сюда, Дэнис. Что с остальными?

— Я один.

Они стояли у домика. С неба на землю струился белый свет. Уже можно было различать лица.

— Говорите при нем без утайки. — Поулис указал на прислонившегося к стене Ньюинга.

— Сперва все шло по плану, — заговорил Дэнис. — Неприятности начались, когда Лиммат наткнулся в сейфе на цилиндры, лежавшие рядом с бумагами. Днем, когда окончательно выяснилось, что мы улетим с заложниками, но за границу нас не выпустят, Лиммат и Катарина придумали новый план. Они собрали всех нас, и Лиммат предложил обмануть и полицию, и вас, господин Поулис.

Поулис сердито фыркнул. На Ньюинга он не смотрел, а тот отодвинулся в тень.

— Деньги разделили на пять частей, — продолжал Дэнис. — По четыре миллиона на каждого. Потом Лиммат отыскал в лаборатории четыре пустых цилиндра, таких же, как те, с бактериями... В сумки вместе с деньгами положили по цилиндру с бактериями. Перед прыжками Лиммат вынул из своей сумки четыре пустых цилиндра. Когда пилоты открыли люк...

— Все понятно. Где остальные?

— Не знаю. Лиммат о чем-то догадывался, подозревал меня. Быть может, потому, что я во что бы то ни стало тоже хотел получить цилиндр, когда узнал, что прыгать будем поодиночке. Но мне он дал только фотокопии, приказал прыгать над горами Лунгара, а после приземления идти на место встречи с вами, сюда.

— Черт побери! — Руки Поулиса сжались в кулаки. Ньюинг слегка пошевелился. С минуты на минуту светлело. — Надеюсь, они не догадались, что террориста по имени Бейтер Маарен вообще не существует?

— Нет. Ведь меня представили вы, господин Поулис. Если бы они узнали, что я офицер секретной службы, кто знает, как бы развернулись события. Лиммат не верит никому, в том числе и вам, господин Поулис. Поэтому он не выпрыгнул вместе со всеми над горами Лунгара. Сказал, чтобы каждый спасался на свой страх и риск.

— Выскользнул из рук, — злобно прошипел Поулис. — Если любого из них схватят, выяснится, что руководил ими я, что за их спиной стоит секретная служба!

— А вот этого нельзя допустить, — сказал Ньюинг, подойдя ближе. — Я знаю, что делать. — В руке его слабо блеснул пистолет. — Руки вверх, вы оба!

Дэнис тотчас поднял руки. Удивленный Поулис тоже повиновался.

— Но шеф, я...

— Молчать! Лицом к стене! — С проворством, неожиданным для его медлительных, сонных движений, он метнулся к стоящим у стены мужчинам. Забрал оружие у Поулиса, потом у Дэниса. Попятился. — А теперь раскроем карты, Поулис! С самого начала вы вели двойную игру. Я стоял за кандидатуру Наварино, а вы связались с Грондейлом, пообещав ему раздобыть перед выборами факты о нарушении Ореллоном международных соглашений, мало того — доказать, что Наварино связан с террористами и секретной службой... Должен признаться, если бы вам все удалось, это была бы искусная работа. Грондейл наверняка победил бы на выборах! Но ставка слишком велика, Поулис, и я с самого начала был осторожен. Приказал следить за вами. За каждым вашим шагом. Знаю, что никакой вы не рыли могилы, что по вашему с Лимматом уговору все террористы должны были скрыться. А вы потом обнародуете, дескать, за всей этой операцией стоял один лишь Ньюинг. Знаю, что вы записывали на магнитофонные ленты разговоры со мной, собирая доказательства. Мои люди сегодня вечером перетряхнули вашу квартиру, Поулис. Магнитофонные ленты у меня.

— Грязная свинья! — в ярости прошипел Поулис.

— Придержите свой язык! Тайная служба не терпит двойной игры, Поулис! За нее платят дорого... очень дорого!

— Не-е-е...

Крик Поулиса потонул в загрохотавших выстрелах.

Самолет Бренна «Летучая мышь» приземлился в час ночи; майор передал металлические кассеты с отснятыми фильмами ожидавшим его людям, а сам поехал в расположение авиабазы.

— Виноват я, — мрачно сказал Эберт, когда майор ввалился в узкое помещение. Под глазами полковника набухли мешки, лицо обрюзгло. — Надо было настоять, чтобы террористы передали цилиндры с БЦ-8 заложникам в руки. Профессор вовремя заметил бы обман. Но я боялся, что заложники занервничают, кто-нибудь выронит цилиндр, и он выпадет в открытый люк.

— Оставьте! — махнул рукой Бренн. — Теперь не это важно. Все парашюты найдены?

— Лейтенант Меравил недавно сообщил, что нашел парашют террориста, спрыгнувшего первым. Вот флажок в месте его приземления, — указал на карту полковник.

Бренн долго разглядывал карту с обозначенным на ней районом горы Лунгар, словно пытаясь запомнить ее.

Услышав звук нового выстрела, Масперо очнулся от одуряющего страха. Он не мог сообразить, сколько времени прошло с момента смерти Пьетро. Журналист медленно встал. Лишь теперь он заметил, как вырисовываются на сером светлеющем небе горы, леса на склонах. Кусты уже не казались зловещими людскими тенями. Выстрел донесся с вершины. Хотя все предметы еще заволакивало полумраком, он разглядел белый правильный четырехугольник. Пьетро говорил о каменной хибаре, вероятно, это она и есть.

Пьетро убили. Масперо вдруг почувствовал, как страх его исчезает. Он и сам удивился тому, что в нем происходит. До сих пор смерть Пьетро вызывала ужас, теперь вместе с рассветом к нему вернулось присутствие духа. Он огляделся. Нет, теперь ему не страшно, он не боится. В голову пришла мысль о мести. Он сжал зубы. Пьетро сказал правду. Они пошли против секретной службы, а там шуток не признают. «Но и я не намерен с ними шутить!» — подумал он. Со стороны каменной хибары раздалось еще два выстрела. Взлетели вспугнутые птицы, прошелестев крыльями над головой Масперо, со свистом разрезав воздух. Масперо, не колеблясь, бегом кинулся к хибаре.

Через несколько минут он туда добрался, его ботинки на мягкой подошве ступали бесшумно, да и бежал он по траве. Приблизившись, Масперо огляделся. До домика оставалось совсем немного, когда послышалось тарахтенье автомобильного мотора. Шум становился все сильнее. Масперо укрылся за кустами. Машина теперь уже с ревом поднималась вверх по горе, фары были погашены. Она направлялась прямо к домику. Это не был вездеход. Трясясь и хрипя, автомобиль преодолевал подъем. Шел прямо по траве, наезжал на мелкие кусты, сминал их, потом остановился. Водитель выключил мотор, открыл багажник и пошел к дому. Масперо не смел шевельнуться.