— А что с цилиндрами?

— Террористы положили их на сиденье. Прошу разрешения открыть люк.

Глаза Эберта сузились. Он ни на кого не смотрел. Сейчас он должен решать один. Полковник чувствовал, как от усталости и напряжения у него дергается веко.

— Разрешаю! — Эберт, казалось, выплюнул из себя это слово и тотчас отвернулся от микрофона. Вытер лоб. Энергия вновь кипела в нем. Он был готов к новым неожиданностям.

— Наблюдатели на радаре! Регулярно фиксировать положение «Мотылька»!.. А теперь соедините меня с президентом, — звенящим голосом приказал он.

Бренн знал: еще несколько минут, и поднимется кутерьма. Вместе с лейтенантом Меравилом на борту самолета их тридцать два человека, а тридцать два «гепарда», если потребуется, способны на чудеса.

— Я прыгну первым, — буркнул лейтенант Меравил прямо в ухо майору.

В полумраке Бренн взглянул на гиганта. Вспомнил, сколько им довелось испытать вместе. Всем тридцати двум...

— Прыгай! С собой возьми шестерых.

Диспетчерская Аточи ведет по радио разговор с «Мотыльком».

«Мотылек»: Террористы надели парашюты. Заметно, что умеют с ними обращаться, вероятно, прыгали и раньше.

Аточа: Женщина тоже?

«Мотылек»: Да.

Аточа: Чулки не сняли?

«Мотылек»: Нет. Вожак проверяет координаты самолета. Минуточку... Потребовал изменить курс на два градуса на северо-северо-восток. Высота та же — тысяча пятьсот метров. Один из них прикрепил к поясу маленькую кожаную сумку. Подошел к люку. Готовится. Выпрыгнул!

На земле множество рук потянулись к приборам, пальцы приблизились к сенсорным кнопкам, зазвенели звонки, зажглись лампочки. На цифровых кварцевых табло в бешеном танце заплясали цифры и вновь угомонились. Результаты измерений стекались в Центр. Не прошло десяти секунд, как перед Эбертом лежали точные координаты «Мотылька». Осталось нанести эти данные на карту, и станет ясно, куда летел самолет в те секунды, когда из него выпрыгнул первый террорист.

— Прыгай! — заорал Бренн.

Меравил бросился в черный зев люка. Шесть теней последовали за ним без малейших колебаний. Правильный металлический четырехугольник обрамлял черноту, и казалось, парашютистов поглотил другой, незнакомый мир, иного измерения.

— Прошу метеосводку, — сказал Бренн, удивляясь, что «Мотылек» не докладывает, выпрыгнули ли остальные террористы. Или только один?

Аточа передала:

— Над означенным пунктом небо безоблачное, температура на поверхности земли восемнадцать градусов Цельсия, скорость ветра пять километров в час, направление северо-северо-западное.

— Я — «Летучая мышь», вас понял. — Бренн подумал о Меравиле. Тот не мог включиться в разговор, но во время прыжка слышал по своей рации сообщение о погоде и разговор между самолетом и диспетчерской.

— Как инфрафильм? — обратился к пилоту майор.

— Готов. Я снял участок в десять километров. Думаю, этого достаточно, — удовлетворенно улыбнулся пилот.

Аточа: «Мотылек», отзовитесь! Что происходит на борту?

«Мотылек»: Беседуют. Не слышу, о чем. Вожак снова корректирует курс.

— Я — «Летучая мышь»! Докладываю: лейтенант Меравил с шестью «гепардами» совершил затяжной прыжок над указанным пунктом. Парашюты раскроют на высоте четыреста метров.

«Мотылек»: Впереди огни Делла. Летим правее города.

Аточа: По вашему курсу сейчас последует холмистый район Делла.

«Мотылек»: Докладываю! Прыгает следующий. Нет, еще не прыгнул, только готовится. Кажется, женщина. Пролетели Делл, наверное, сейчас находимся над холмами. Прыгнула!

Аточа: Спокойно, «Мотылек»! Ваше положение зафиксировано.

— Я — «Летучая мышь». В этот пункт сбрасываю также шесть «гепардов»... Приходится экономить... Прыгнули!

Аточа: Благодарю.

Вскоре раздалось:

— Аточа! Я — «Мотылек»! Отзовитесь!

— Аточа слушает!

— К прыжку готовится третий. Вожак снова изменил курс. Юго-юго-запад.

— Следуйте его указаниям.

— Летим над рекой Миссер и озером Ламбер. Теперь над сушей. Внимание! Прыгает третий. Прыгнул!

Эберт отер лоб.

— Проклятье! Догадались, что мы не сдали игру! Это максимально усложняет дело. Ясно, что будут прыгать в пяти различных пунктах. Очевидно, разделили деньги, надеются спастись поодиночке, вырваться из кольца!

— Да, будет нелегко! — сердито пробурчал Трааль.

— Но и им не легче! — заметил Эберт. — Полиции Делла объявить тревогу!

Ветки задрожали. Что-то пролетело рядом с деревом. Глухой стук. На ветру заколыхалась тень. В темноте белый купол приподнялся, дернулся и осел. Мелькнул быстро удаляющийся силуэт. И снова стало тихо.

Люди Меравила приземлились на отлогом, поросшем кустарником склоне холма довольно близко друг от друга. Луна выглянула из-за горы. Лейтенант тихим свистом дал знать, где он находится. «Гепарды» собрались вокруг него, стянули парашюты в кучу. Времени сложить не было. Побросали возле куста, сверху прижали камнями, чтобы ветер не разворошил легкую ткань. Завтра, когда рассветет, полицейские их отыщут. У «гепардов» задача поважнее.

— Все здесь? — спросил Меравил. Он возвышался над остальными на целую голову, хотя и они были почти двухметрового роста. В слабом свете лиц не разглядеть. Меравил считал: — Четыре... пять... шесть! О’кей! Радиолокаторы?

Два «гепарда» подняли руки.

— Включите приборы!

В лунном свете блеснули антенны. Оба «гепарда» надели наушники.

— Есть! — воскликнул один. Второй доложил, что слышит в наушниках какой-то еле слышный скрип.

— Первая группа вызывает Аточу, — сказал в микрофон Меравил.

В эфире тихое гудение. Меравил отправляет своих людей в путь. Двое «гепардов» с круглыми антеннами идут на расстоянии пятидесяти метров друг от друга, между ними цепочкой остальные.

— Я Аточа!

— Докладывает Меравил. В парашюте террориста, спрыгнувшего первым, вмонтирован микропередатчик. Движемся в направлении сигналов.

— Благодарю.

И снова тишина. В лунном свете карабкаются вверх «гепарды». В руках автоматы, пальцы на курках. Ночные бинокли внимательно шарят по склону холма. Лишь ботинки шуршат по траве, изредка скрипнет камешек под подошвой да хрустнет ветка.

Двадцать три часа восемнадцать минут.

— Похоже на состязание по бегу, — говорит Поулис.

— Так оно и есть, — отзывается Ньюинг.

Оба всматриваются в прерывистую, кажущуюся далекой линию гор. Луна бросает слабый свет, делая пейзаж фантастическим. Вдоль склонов холмов — капризно изогнутая речушка. Деревья представляются бесформенными пятнами.

Дороги сюда нет, домик давно необитаем. Стены его когда-то возвели древним способом, плоские камни положили один на другой, даже известью не скрепили. Крышу поддерживают источенные жуком-древоедом балки, пол давно сгнил. Электричество никогда не проводили. Если и останавливался когда на ночлег пастух или турист, за водой им приходилось спускаться к речушке. Домик стоит на вершине холма, днем вид отсюда прекрасный. Сейчас кругом тишина, прерываемая лишь громкими голосами собеседников. Они не боятся, что их услышат.

— Кажется, самолет гудит, — вертит головой Поулис. Шеф не отвечает, над чем-то задумался.

— Меня бактерии тревожат. Излишне осложнили дело, — немного погодя высказывает он свои опасения.

— Не думаю, чтобы власти отнеслись к этому пассивно. Они, несомненно, не выпустят их с бактериями.

— Все равно! Главное, чтобы бумаги и деньги попали в надежное место. А тогда спрячем концы в воду. Нас никто подозревать не станет. — Тон у Ньюинга уверенный. — Не стоит ли вернуться к нашей машине? Журналисты уже близко.

— Вы правы, пойду позвоню им, скажу, где нас ждать. А когда подойдут наши люди, отберем для печати фотокопии!

Поулис ушел. Ньюинг некоторое время видел его удаляющуюся тень, потом и она растворилась, растаяла среди кустов.

Дорога шла по вершине холма — в слабом лунном свете шоссе было хорошо видно. Затрещал телефон. Трубку взял Пьетро, молча выслушал короткие указания.