– А… Из Японии. Знаешь, такое часто бывает, когда японские штучки поставляются прямо из Японии.

– Вообще-то, да, – проговорил Арман, – наверное, часто…

В комнате повисла тишина. Все знали Армана. Его основательность не имела себе подобных. Многоточие в его речи могло соответствовать двумстам часам работы.

– Объясни-ка, Арман.

– Такое бывает часто, вот только именно этот поступил с фабрики в Киото. Они производят в основном мебель, а из мебели делают, как правило, то, на чем сидят или лежат…

– А, – сказал Камиль.

– Так что этот… – Арман сверился с записями, – футон прямо оттуда. А самое интересное, что диван, большой диван… он тоже оттуда.

В комнате снова воцарилось молчание.

– Он очень большого размера. Таких продают не много. Именно этот был изготовлен в январе. Их продано тридцать семь. Наш диван из Курбевуа в том числе. У меня есть список клиентов.

– Твою мать, Арман, ты что, не мог сразу сказать?

– Так я и собирался, Камиль, прямо сейчас и собирался. Из тридцати семи проданных двадцать шесть еще у перекупщиков. Одиннадцать выкуплены в Японии. Шесть куплено японцами. Остальные заказаны по каталогам. Три из Франции. Первый был заказан парижским перекупщиком для одного из его клиентов, Сильвена Сьежеля, вот он…

Арман вытащил из кармана цифровое изображение дивана, один в один похожего на тот, который стоял в лофте в Курбевуа.

– Это мсье Сьежель сфотографировал его по моей просьбе. Я еще съезжу проверю на месте, но, по-моему, тут искать нечего…

– А два других?

– С ними немного интересней. Два последних были куплены напрямую по Интернету. Когда речь идет о прямых заказах от частных лиц, проследить виртуальные следы куда сложнее. Все идет через компьютеры, тут нужны хорошие связи и знающие парни, а еще нужно просмотреть файлы… Первый был заказан неким Креспи, второй – человеком по имени Дюнфор. Оба парижане. Мне не удалось связаться с Креспи, я оставил два сообщения, но он так и не перезвонил. Завтра, если успею, я к нему заскочу. Но это мало что даст, если желаете знать мое мнение.

– А твое мнение дорогого стоит? – спросил Мальваль, посмеиваясь.

Арман, погруженный в свои записи и мысли, не отреагировал. Камиль бросил на Мальваля усталый взгляд. Нашел время шутить.

– Мне ответила домработница. Сказала, что диван стоит у них. Остается последний. Дюнфор. А вот он-то, – добавил Арман, поднимая голову, – и есть наш парень. Невозможно отыскать его следы. Он платит международными переводами, наличными, завтра у меня будет подтверждение. Он велел доставить диван на мебельный склад в Жанвилье. По словам хозяина, на следующий день какой-то парень приехал за ним на грузовичке. Он не вспомнил ничего особенного, но завтра я поеду снимать с него показания, поглядим, не вернется ли к нему память.

– Нигде не сказано, что это он, – заметил Мальваль.

– Ты прав, но это хоть какой-то след. Мальваль, поедешь завтра с Арманом в Жанвилье.

Все четверо замолчали, но в голове у каждого явно крутилась одна и та же мысль: негусто. Все ниточки сводились к одному и тому же, то есть практически ни к чему. Это убийство было более чем предумышленным. Оно было подготовлено с необычайным тщанием, любые случайности наверняка исключались.

– Мы завязнем в этих деталях. Потому что по-другому мы не можем, потому что таковы правила игры… Но все, что мы обязаны делать, может только отдалить нас от главного. А главное – это не как, это прежде всего почему. Что-нибудь еще? – спросил Камиль после краткого размышления.

– Жозиана Дебёф, вторая жертва, жила в Пантене, – заговорил Луи, поглядывая в свои записи. – Мы туда заезжали, квартира пуста. Как правило, она работала у Порт-де-ля-Шапель, реже – у Порт-де-Венсенн. Исчезла четыре-пять дней назад. Никто ничего не знает. Дружка у нее, насколько известно, нет. С этой стороны у нас тоже ничего интересного.

Луи протянул листок Камилю.

– А, да. Еще и это, – задумчиво протянул Камиль, надевая очки. – Дорожный набор безукоризненного делового человека, который много путешествует, – добавил он, листая детальный список содержимого чемодана, оставленного убийцей на месте преступления.

– А главное, все вещи шикарные, – добавил Луи.

– Ну и что? – осторожно поинтересовался Камиль.

– У меня такое впечатление… – продолжил Луи. – Кстати, это подтверждается тем, что нам говорил Арман. Заказать в Японии эксклюзивный диван с единственной целью разрезать на куски двух девушек – как минимум странно. Но оставить на месте чемодан от Ральфа Лорена стоимостью не меньше трехсот евро не менее странно. Да и остальное содержимое чемодана. Костюм «Брукс Бразерс», рожок для обуви «Барниз». Портативный ксерокс «Шарп»… это уже перебор. Электрическая бритва с подзарядкой, спортивные часы, кожаный бумажник, дорогущий фен… Все вместе тянет на маленькое состояние…

– Ладно, – проговорил наконец Камиль после долгого молчания. – Что до остального, не будем забывать о пресловутом отпечатке. Даже если его нанесли при помощи чернильной подушечки… Это все же очень характерный след. Луи, проверь, был ли он передан в Еврофайл[12], кто его знает…

– Уже передавали, – ответил Луи, сверяясь с записями. – Четвертого декабря две тысячи первого, во время расследования дела в Трамбле. Это ничего не дало.

– Ладно. Лучше бы обновить запрос. Передашь снова все данные в Еврофайл, хорошо?

– Но ведь… – начал Луи.

– Да?

– На это требуется решение судьи.

– Знаю. Ты сейчас обновишь запрос. А я потом все оформлю как положено.

Камиль роздал краткую памятку, составленную ночью, в которой излагались основные детали дела в Трамбле-ан-Франс. Луи было поручено заново снять все свидетельские показания в надежде восстановить распорядок последних дней молодой проститутки и обнаружить возможных постоянных клиентов. Камилю всегда казалось весьма экзотичным отправлять Луи в злачные места. Он без труда представлял себе, как тот поднимается по вонючим лестницам в своих идеально начищенных башмаках и заходит в дешевые номера на час, облаченный в прекрасный костюм от Армани. Просто загляденье.

– Для всего этого нас не слишком много…

– Луи, снимаю шляпу перед твоим умением говорить эвфемизмами.

И пока Луи откидывал прядь со лба (правой рукой), майор задумчиво продолжил:

– Разумеется, ты прав.

Камиль взглянул на часы:

– Хорошо. Нгуен обещал мне, что первые данные будут готовы к концу дня. Должен признать, что все имеет и свои положительные стороны. С того момента, как телевидение продемонстрировало мою физиономию в двадцатичасовых новостях, и тем более после статей, появившихся сегодня утром, судья проявляет легкое нетерпение.

– А понятнее нельзя? – спросил Мальваль.

– А понятнее можно, – заявил Камиль, указывая на телефон, – она ожидает нас всех в семнадцать часов, чтобы обсудить, как идет расследование.

– А, – фыркнул Арман, – обсудить… И… что мы ей скажем?

– Ну, в этом-то и проблема. Нам особо сказать нечего, а то немногое, что мы можем сообщить, тоже не блещет. На этот раз можем рассчитывать на кое-какие нововведения. Доктор Кресс составит психологический профиль нашего парня, а Нгуен поделится своими первыми соображениями. Но так или иначе необходимо определить, за какую ниточку дергать…

– У тебя есть идея? – спросил Арман.

Последовавшая за его вопросом короткая пауза не имела ничего общего с предыдущими. Камиль неожиданно показался растерянным, как заблудившийся путник:

– Ни малейшей, Арман. Ни малейшей. Полагаю, по крайней мере в одном у нас нет разногласий. Мы в полной жопе.

Вырвавшееся словцо было не слишком салонным. Зато полностью отражало состояние духа присутствующих.

Камиль отправился к судье вместе с Арманом. Луи и Мальваль должны были присоединиться к ним уже на месте.

– Судья Дешам… – сказал Камиль, – ты ее знаешь?