По мнению современников, В. Кейтель не обладал выдающимися полководческими способностями. Но он был хорошим организатором и мог довести указание Гитлера до логического завершения. Кроме того, он чутко улавливал настроение фюрера в отношении других военачальников и при необходимости мог отстранять их от должности от своего имени. Это очень устраивало Гитлера, который не хотел портить отношения с генералами, но всеми силами стремился проводить собственную политику в армии. И такой помощник, как Кейтель, был незаменим в этом деле.

План любой операции или боя имеет ценность только тогда, когда его удается выполнить. В военном деле это имеет особое значение. Срыв плана даже на одном направлении или участке нарушает согласование в действиях всех войск по рубежам и времени, которое на военном языке называется взаимодействием. Нарушение взаимодействия грозит провалом всей операции.

Особое значение имеют операции начального периода войны, так как успех или неудачи в этих операциях обусловливают захват инициативы. Инициатива в военном деле дает право захватившей ее стороне диктовать противнику свои условия. Сторона, потерявшая инициативу, обязана принимать условия врага, которые, как правило, ведут к потере территории, огромным человеческим и материальным потерям. Вернуть инициативу в оперативном, а тем более в стратегическом масштабе, крайне трудно. План «Барбаросса» был построен на том, что уже в первые часы войны с СССР Вермахт захватит инициативу, которую не позволит вернуть Красной Армии до полного ее разгрома.

Сегодня известно, что Великая Отечественная война началась в 4 часа 22 июня 1941 года утра с массированного налета немецкой авиации и артиллерийского обстрела советской территории, вслед за которыми перешли в наступление части и соединения трех групп армий. О том, как проходило это наступление, постараемся проследить по дням на основании воспоминаний его непосредственных участников, рассматривая их снизу вверх.

Х. фон Люк, который в начале нападения на СССР службу проходил в штабе 7-й танковой дивизии (командир – генерал-майор Г. фон Функ), которая входила в состав 2-й танковой группы Г. Гудериана:

«Немецкие войска с танковыми частями во главе наступали на широком фронте, легко преодолевая слабое сопротивление русских на границе. Судя по всему, русских наше вторжение застало совершенно врасплох, хотя они не могли не заметить, как создавались скопления наших войск накануне нападения. Наше превосходство в воздухе было совершенно очевидным, причем как в количественном, так и в качественном отношении». (Люк Х. На острие танкового клина. М., 2008. С. 110.)

Э. фон Манштейн, командир 56-го танкового корпуса, входившего в состав 4-й танковой группы, наступавшей в полосе группы армий «Север»:

«Сначала наши войска непосредственно на границе натолкнулись на слабое сопротивление, по-видимому, вражеского боевого охранения. Но они остановились вскоре перед укрепленным районом, который был преодолен только после того, как в полдень 8-я танковая дивизия прорвала вражеские позиции севернее Мемеля (Клайпеда).

Уже в этот первый день нам пришлось познакомиться с теми методами, которыми велась война с советской стороны. Один из наших разведывательных дозоров, отрезанный врагом, был потом найден нашими войсками, он был вырезан и зверски искалечен. Мой адъютант и я много ездили по районам, в которых еще могли находиться части противника, и мы решили не отдаваться живыми в руки этого противника. Позже часто случалось, что советские солдаты поднимали руки, чтобы показать, что они сдаются в плен, а после того, как наши пехотинцы подходили к ним, они вновь прибегали к оружию; или раненый симулировал смерть, а потом с тыла стрелял в наших солдат.

Общее впечатление от противника было такое, что он во фронтовой полосе не был захвачен врасплох нашим наступлением, но что советское командование не рассчитывало – или еще не рассчитывало – на него и поэтому не сумело быстро подтянуть вперед имевшиеся в его распоряжении крупные силы...

В первый день наступления корпус должен был продвинуться на 80 км в глубину, чтобы овладеть мостом через Дубиссу около Айроголы. Я знал рубеж Дубиссы еще с Первой мировой войны. Участок представлял собой глубокую речную долину с крутыми, недоступными для танков склонами. В Первую мировую войну наши железнодорожные войска в течение нескольких месяцев построили через эту реку образцовый деревянный мост. Если бы противнику удалось взорвать этот большой мост у Айроголы, то корпус был бы вынужден остановиться на этом рубеже. Враг выиграл бы время для организации обороны на крутом берегу на той стороне реки, которую было бы трудно прорвать. Было ясно, что в таком случае нечего было рассчитывать на внезапный захват мостов у Двинска (Даугавпилс). Переправа у Айроголы давала нам незаменимый трамплин для этого.

Какой бы напряженной ни была поставленная мною задача, 8-я танковая дивизия (командир – генерал Бранденбергер), в которой я в этот день больше всего был, выполнила ее. После прорыва пограничных позиций, преодолевая сопротивление врага глубоко в тылу, к вечеру 22 июня ее передовой отряд захватил переправу у Айроголы. 290-я дивизия следовала за ним быстрыми темпами. 3-я моторизованная дивизия в полдень прошла через Мемель (Клайпеда) и была введена в бой за переправу южнее Айроголы. Таким образом, первый шаг (наступательной операции. – Авт.) удался». (Манштейн. Потерянные победы. С. 85, 86.)

Г. Гудериан, командующий 2-й танковой группой, действовавшей в составе группы армий «Центр» и наступавшей в районе Бреста:

«В роковой день 22 июня 1941 года в 2 часа 10 минут утра я поехал на командный пункт группы и поднялся на наблюдательную вышку южнее Богукалы (15 км северо-западнее Бреста). Я прибыл туда в 3 часа 10 мин., когда было темно. В 3 часа 15 минут началась наша артиллерийская подготовка. В 3 часа 40 мин. – первый налет наших пикирующих бомбардировщиков. В 4 часа 15 минут началась переправа через Буг передовых частей 17-й и 18-й танковых дивизий. В 4 часа 45 минут первые танки18-й танковой дивизии форсировали реку. Во время форсирования были использованы машины, уже испытанные при подготовке плана «Морской лев». Тактико-технические данные этих машин позволяли им преодолевать водные рубежи глубиной до 4 метров.

Боевой порядок и задачи армейского корпуса в наступлении

В 6 часов 50 минут у Колодно я переправился на штурмовой лодке через Буг. Моя оперативная группа с двумя радиостанциями на бронемашинах, несколькими машинами повышенной проходимости и мотоциклами переправлялась до 8 часов 30 минут. Двигаясь по следам танков 18-й танковой дивизии, я доехал до моста через р. Лесна, овладение которым имело важное значение для дальнейшего продвижения 47-го танкового корпуса, но там, кроме русского поста, я никого не встретил. При моем приближении русские стали разбегаться в разные стороны. Два моих офицера для поручений, вопреки моему указанию, бросились преследовать их, но, к сожалению, были при этом убиты.

В 10 часов 25 минут передовая танковая рота достигла р. Лесна и перешла мост. За ней следовал командир дивизии генерал Неринг. В течение всей первой половины дня я сопровождал 18-ю танковую дивизию; в 16 часов 30 минут я направился к мосту, дорога через который вела в Колодно, и оттуда в 18 часа 30 минут поехал на свой командный пункт.

Внезапность нападения на противника была достигнута на всем фронте танковой группы. Западнее Брест-Литовска (Бреста) 24-м танковым корпусом были захвачены все мосты через Буг, оказавшиеся в полной исправности. Северо-западнее крепости в различных местах полным ходом шла наводка мостов. Однако вскоре противник оправился от первоначальной растерянности и начал оказывать упорное сопротивление. Особенно ожесточенно оборонялся гарнизон имеющей важное значение крепости Брест, который держался несколько дней, преградив железнодорожный путь и шоссейные дороги, ведущие через Западный Буг в Мухавец.