Процитируем два немаловажных пункта:
«Признано необходимым избрать председателем Исполнительного Комитета, таковым из трех намеченных кандидатов (Баланцова, Швейкина, Тимонина) большинством голосов тайным голосованием избирается Швейкин Б.»
И второй:
«С 18 сего марта снять военное положение в Кыштымском заводе. Военно-революционный комитет со всем при нем имуществом и денежными средствами реформировать в штаб Красной гвардии».
В то время, когда рабочие, крестьяне и солдаты приступили к строительству своего государства, контрреволюция накапливала черные силы. Буржуазия не хотела мириться с потерей своего господства. В стране зреют контрреволюционные заговоры. Один за другим вспыхивают кулацкие мятежи на Урале. Кыштымские красногвардейцы активно участвуют в их подавлении. Такие мятежи кулаки подняли в деревне Асаново, в селе Метлино, в Каслях. Нависла более суровая опасность — дутовщина. На борьбу с нею уехали добровольцы и из Кыштыма. Впоследствии они влились в отряд Блюхера. Кстати сказать, среди добровольцев было 24 человека, которых рекомендовал Союз Социалистической молодежи.
В конце мая в Кыштыме стало известно о выступлении белочехов. Было ясно, что белочехи, а вместе с ними и белогвардейцы, двинутся из Челябинска на Екатеринбург. Значит, путь их пройдет по железной дороге через Кыштым. Большевики приняли меры к организации отпора. 1 июня произошла реорганизация Военно-революционного комитета Кыштымского завода и переход к нему всей полноты власти в районе военных действий. На объединенном заседании Военно-революционного комитета и представителей штаба войск, действующих против белочехов, в частности, указывалось:
«Вступая в фазис боевых действий, Кыштымский военно-революционный комитет присваивает себе права районных Советов и подчиняет своему влиянию в военном и политическом отношении весь район военных действий, в который входят: Каслинская волость с примыкающими деревнями, Кыштым с Сак-Элгинским выселком, Карабашским заводом и поселком Селезни, Рождественская волость в целом, Верхний и Нижний Уфалейские заводы и волости: Полдневская, Воскресенская, Куяшская, Тюбукская, Карабальская, с примыкающими деревнями».
Были сформированы отряды Красной гвардии в Кыштыме, Карабаше, в селе Рождественском. К этому времени белочехи высадились в Аргаяше. Там кыштымцы и получили свое первое боевое крещение, а затем под Селезнями. Особенно проявила себя пулеметная команда под началом рабочего Михаила Мещерякова. Бок о бок с кыштымцами сражались уфалейцы, карабашцы, екатеринбуржцы, а также полк «Красных мадьяр». Но белочехи были лучше организованы и вооружены.
Началось отступление. Об этом оповестил верхних и нижних заводцев протяжный гудок. Он извещал о приближении опасности. Коммунисты собрались во дворе исполкома Совета, вооруженные кто чем. Собрались, чтобы покинуть родной город, чтобы продолжать борьбу в другом месте.
Белочехи двигались по железной дороге. Касли были в тридцати километрах от нее. Туда отправилась разведка красногвардейцев. Она напоролась на белых. Завязалась перестрелка, и наши разведчики вернулись к своим.
В боях под Аргаяшом и Селезнями хорошо проявил себя отряд кыштымцев, которым командовал Василий Крючков. И вот когда вернулись пешие разведчики, которые были обстреляны возле Каслей, Крючков попросил послать его с группой конных разведчиков. Разрешение было получено. Крючков подобрал наиболее надежных и смелых и поскакал в сторону Каслей.
Это один из многочисленных эпизодов той поры.
Был летний теплый день. Легкий ветерок шелестел листвой берез, шевелил колючие лапы сосен. Одна половина озера подернута мелкой рябью, а другая оставалась совершенно чистой, гладкой, будто остекленевшей. Крючков мерно покачивался в седле. За ним поспевали Казанцев и Мыларщиков, потом все остальные. Казанцев сорвал с ближайшей березки несколько шершавых листочков, размял их в руке и поднес к носу. Глубоко затянулся горьковатым запахом и сказал:
— Сейчас бы чебаков половить, костерок сварганить, ушицу…
— Лучку, — насмешливо вторил ему Мыларщиков. — А казак, а то чех только и ждет, чтоб ты ушицей увлекся! Быстро из носа красную юшку пустит.
— Ясное дело, — вздохнув, согласился Казанцев. — Под Аргаяшом да Селезнями наших полегло немало. Чего этим чехам надо? А буржуи за глотку норовят взять — по-человечески жить не дают. Да неужто мы для себя какую хочешь жизнь не сделаем?
— Не дают вот.
— Тихо! — скомандовал Крючков и свернул в лесок погуще. Остальные за ним. Впереди маячил мост через речушку, мельница тут, что ли? Спешились. Около дороги чернела яма. Старатели когда-то проходили, вот и выкопали шурф. А может, просто брали глину?
— Вот что, — сказал Крючков Казанцеву и Мыларщикову, — прячьтесь в яме. Кто появится на дороге, хватай — и сюда.
Мыларщиков и Казанцев оставили в лесу коней, перебежками добрались до ямы и спрятались в ней. Ждать пришлось недолго. Со стороны Каслей двигались два мужика, без оружия. Поравнялись с ямой, а оттуда грозный оклик:
— Стой, мужички, откедова и куда?
— Каслинские мы.
— Куда вас черти несут в такое время?
— По нужде, в Маук надо бы.
— Белых не видели?
— А как же не видели? За нами вот четверо идут.
— Тогда проваливайте скорее. Обманете — догоним. А ну!
Мужики бросились наутек. И в самом деле, из-за поворота, из-за березового колка, вывернулось четверо солдат. Видно, разведка. Идут не опасаются. Мол, напугали красных, больше не сунутся. Засаду встретить не ожидали. Не успел Казанцев и Мыларщиков крикнуть им, чтоб руки поднимали кверху, как выскочили конники Крючкова и окружили оторопевших солдат. Они отдали оружие и охотно рассказали то, что знали. Оказывается, возле кордона, при въезде в Касли, постоянно находятся казаки, даже броневик у них есть. Пленных отправили в штаб и решили попытать счастья. Смелость города берет. Хотели с налету смять казацкий разъезд, посеять панику и ждать подмогу. Но казаков кто-то предупредил. Видимо, количество красных было преувеличено. Казаки оставили кордон настолько поспешно, что забыли две винтовки и несколько шинелей. К этому времени остальные разведчики из команды Крючкова прискакали на кордон. Посоветовались и решили, не ожидая пехоты, ворваться в Касли. На окраине разведчиков встретил броневик. Конники рассыпались. Спешившиеся смельчаки стали подкрадываться к неуклюжей машине и забросали ее гранатами.
Ожесточенное сражение между красногвардейцами и белочехами произошло позднее на Кыштымско-Каслинской дороге у ручья. Бой был кровопролитный, много людей пало с той и другой стороны. А между тем, основные силы уже оставили Маук, Крючков же со своими бойцами туда опоздал. В Мауке хозяйничали чехи. Отряд подался в горы, миновал озеро Аракуль и появился на разъезде возле Уфалея. Но и там уже были белые. Догнали своих за Екатеринбургом. Кыштымцы отступали со всей армией до Вятки. Путь был тяжел, с постоянными боями. Сколько безызвестных кыштымцев осталось навечно лежать в незнакомых краях. Их можно было встретить в любом воинском соединении: и у Блюхера, и в дивизии Азина, но особенно много кыштымцев воевало во 2-ом Горном советском полку. Собственно, они да уфалейцы были в этом полку главным костяком.
ОСВОБОЖДЕНИЕ
В Кыштыме наступили черные дни.
Жил на заводе честный и мужественный человек, ровесник и товарищ Борису Швейкину — Николай Горелов. Они знали друг друга, вместе начинали кыштымское подполье, организовывали массовки, доставали нелегальную литературу. 1 мая 1906 года Николай Горелов провел маевку в своем районе. Когда начались аресты, скрылся в Карабаше. После Февральской революции Горелов вступил в Красную гвардию, а через год партия послала его в Соликамск, по продовольственному вопросу.
Сложное положение было в Соликамске в марте 1918 года. Активно поднимала голову местная буржуазия. Особенно свирепствовали кулаки, у которых по решению Совета изымались излишки продовольствия. На одном из городских собраний с горячей речью выступил кыштымский большевик Николай Федорович Горелов. Раздался выстрел. Горелов упал замертво. В него стреляла дочь крупного торговца.
