«И не будет в тебе слышно ни звуков играющих арфистов, ни голоса поющих, ни трубных звуков, ни музыки играющих на свирелях и других инструментах. Не будет в тебе более никакого художника и художества, и шума жерновов не будет более слышно в тебе. Свет светильника не заблестит в тебе, и не раздастся в тебе голос жениха и невесты, потому что земные вельможи входили с тобою в сделки и твоею смесью (в золотой чаше) введены в заблуждение все народы. И найдена в тебе кровь всех провозвестников истины и непорочных, и всех замученных за правду на земле» (Ап. 18.24).[15] Чтобы дать наглядную характеристику христианского мировоззрения этого времени в самых коротких чертах, я считаю самым лучшим способом привести здесь свою маленькую поэму об этом. Иоанн на Патмосе. «Была ему звездная книга ясна, И с ним говорила морская волна». Е. Баратынский. I. В жестокие дни византийских царей Погас ореол христианских идей, Был деспоту продан Познания храм, Где прежде курился наук фимиам, И церковь навеки закрыла врата, Для всех, ожидавших прихода Христа. Был богом ее лишь телец золотой Да гордый и пышный властитель земной. Тянулись года ожиданий и слез, Но в мир не являлся распятый Христос, Суровое царство насилий и зла Глубокая вера сломить не смогла. В земле истлевали остатки креста, И новые люди не знали Христа. Вдали от селений и мира всего Сходились в мольбах прозелиты его. Там в говоре волн и движеньях светил Им чудились зовы таинственных сил, Сияющий купол бездонных небес Стал полон для них бесконечных чудес, И горы, и море, и лес, и трава — Казались исполнены тайн божества. Овен наднебесный был символ того, Кто к жизни восстал от креста своего, В созвездии Девы жила его мать… Привыкли они их кресты почитать, Привыкли их видеть на небе ночном: Над Девою первый, второй над Овном. [16]Их мысль уносилась туда, в небеса, Где вещих созвездий идет полоса, Как кони, планеты несутся по ней, И видятся в ней очертанья зверей. Ее через весь кристаллический свод Овен лучезарный и тихий ведет, Но каждые сутки от горьких измен В подземное царство уходит Овен, И плачет дождями небес глубина О том, что с нее изгоняют Овна. В века вдохновенных мистических грез Христос был Овен, и Овен был Христос, А звезды ночные — в венках из лучей Бессмертные души минувших людей. II. Светлее и чище из всех христиан В душе этот культ сохранял Иоанн. На солнечном зное, в глубокой тоске Стоял он один на прибрежном песке. За ним поднимался могучий утес, Где пенился волн бесконечный хаос. Печально он спрашивал море и лес: — «Когда же придет избавитель с небес «И сделает снова на радость векам «Он храмом науки поруганный храм?» И вот помрачилась небес глубина, И в ветре услышал он голос Овна: — «Среди бесконечных земных перемен «Я тот же, что был, твой учитель — Овен. «Я вижу смятенную душу твою «И в буре тебе Откровенье даю. «Иди на утес по надбрежной тропе, «Я будущность мира открою тебе. «В грозе разрешишь ты загадку веков. «Отметь очертанья ее облаков, «Запомни движенья планет и зверей «И все, что увидишь сейчас у людей. «В ней буду с тобою беседовать я— «Конец и начало всего бытия». III. От страшной грозы содрогался Патмос, Когда Иоанн поднялся на утес, И солнце в просвет громоздившихся туч Бросало на землю последний свой луч. В раскатах валов у нависнувших скал Торжественно голос могучий звучал: — «Я тот, кто в веках не прейдет никогда, «Кто был в этом мире и будет всегда. «Я Слово Познанья, я Голос Веков, «Смотри, как своих я караю врагов!» И видел с вершины скалы Иоанн, Как с воем и свистом летел ураган, Зловещие тучи, как змеи, вились, И волны, как звери, на берег неслись. Из дали туманной, шумя и плеща, Летела бесчисленных волн саранча, И брызги их пены, как космы волос, Повсюду внизу обвивали утес. И чувствовал сердцем своим Иоанн, Как вещий ему говорил океан: — «Утес — это тот, кто враждует с Овном, «Кто сделал из Храма познанья — Содом. «Он горд и высок, как небесная твердь, «Но вот в облаках уж идет его смерть!» И видел с вершины скалы Иоанн, Как новую тучу пригнал ураган. Был страшен ее опускавшийся край, Взлетевшие чайки кричали: «уай!» Испуганно травы прижались к камням, И трепет внизу пробежал по кустам. Попрятались робко под скалы стада, И люди бежали, не зная куда. Под натиском бури утес задрожал, И бок его с грохотом в море упал, Посыпались глыбы земли в глубину И тихо спустились к безмолвному дну. И в громе послышался голос Овна: — «Так всех ниспровергнет небес вышина, «В чьем сердце завет мой навеки заглох, «Что бог было Слово и Слово есть бог!» Вверху появилося солнце из туч, Могуче сверкнул его пламенный луч, И радостно яркого света огни Одели валы в золотые брони. Раскрылись в красе голубой небеса, От радуги яркой прошла полоса, И радостно дома писал Иоанн О всем, что поведал ему ураган. |
