Владимир Ильич пользуется всяким свободным часом, чтобы побывать в библиотеке, посидеть над книгой. Одинаково глубоко изучает он множество вопросов. И удивленные библиотекари говорят о нем:

- Феномен!

Ленин ни на мгновение не оставляет борьбу. Борьбу не только против меньшевиков, но и против эсеров, анархистов, других мелкобуржуазных течений.

Когда бы ни пришел он домой, его ждут письма из России. С каждым днем их все больше и больше. Сколько материала дают они Ленину! И как читает он эти письма, особенно от рабочих!

“Помню одно письмо, писанное рабочими одесских каменоломен,- узнаем из воспоминаний Крупской.- Это было коллективное письмо, написанное несколькими первобытными почерками, без подлежащих и сказуемых, без запятых и точек, но дышало оно неисчерпаемой энергией, готовностью к борьбе до конца, до победы, письмо красочное в каждом своем слове, наивном и убежденном, непоколебимом. Я не помню теперь, о чем писалось в этом письме, но помню его вид, бумагу, рыжие чернила. Много раз перечитывал это письмо Ильич, глубоко задумавшись, шагал по комнате. Не напрасно старались рабочие одесских каменоломен, когда писали Ильичу письмо: тому написали, кому нужно было, тому, кто лучше всех их понял” [105].

А через несколько дней из Одессы доставляют еще одно письмо. Пишет начинающая пропагандистка Танюша (Т. Людвинская). Добросовестно, подробно описывает она собрание местных ремесленников. И Ленин благодарит ее за письмо. Он просит Танюшу: “Пишите чаще. Нам чрезвычайно важны письма, описывающие будничную, повседневную работу” [106].

В отсутствие Ленина приходит прибывший в Женеву Е. Маевский-представитель Сибирского союза РСДРП. Не застав Ленина, оставляет ему письмо. Конечно, признает он, “меньшинство” - анархисты и дезорганизаторы. Но ведь ничего с ними не поделаешь, сокрушается Маевский. И призывает к перемирию. Только таким, дескать, путем можно выйти из невыносимого положения. Только так якобы можно укрепить силы для дальнейшей борьбы против меньшинства. Как сожалеет Ленин, что не встретился с этим примиренцем, что не попытался разъяснить ему: нет смысла в перемирии, ибо нельзя примириться с фальшью, путаницей, дрязгой! Ибо это перемирие меньшевики используют лишь для укрепления своих позиций.

Он пишет о том Сибирскому комитету РСДРП. Разъясняет, как вредна позиция, занятая одним из его членов. Подробно информирует о положении, сложившемся в партии. “Нет,- категорически заявляет Ленин,- это недостойное социал-демократа и глубоко ошибочное по существу мнение, что допустимо перемирие с лицемерием и дезорганизацией” [107]. Чем грубее издеваются меньшевики над решениями съезда, над партией и ее работниками в России, утверждает он, “тем беспощаднее становится встречаемый ими отпор, тем теснее сплачивается большинство, объединяя всех принципиальных людей, отшатываясь от противоестественного и гнилого уже в существе своем политического союза Плеханова, Мартынова и Троцкого” [108].

Проходит несколько дней, У Ленина появляются Красиков и Гусев. Они сообщают, что заходили только что к знакомому меньшевику, колеблющемуся в оценке политических взглядов своего руководства. И увидели на столе у него листок “План земской кампании”. Отпечатан этот листок в меньшевистской типографии с грифом “Только для членов партии”.

- Дайте нам его почитать,- с деланным равнодушием попросил Красиков.

- Пожалуйста,- согласился хозяин.

По дороге домой, присев в сквере на скамеечке, Красиков и Гусев познакомились с листком. Меньшевики рекомендуют партийным организациям не выставлять собственных требований перед правительством. Они призывают побудить буржуазию выступать с демократическими требованиями от имени народа.

Но хоть этот “План земской кампании” выпущен “для членов партии”, большевикам он неизвестен, разослали его втайне от них.

“Пойдем скорее к Ильичу”,- родилась одновременно у обоих мысль.

И вот они у Ленина. Красиков протягивает ему листок.

- Владимир Ильич, посмотрите, очередное меньшевистское творение, которое они скрывают от нас...

“Ленин вдруг “загорелся”,- вспоминает Гусев,- схватил листок и стал его перечитывать, язвительно усмехаясь, прочитывая некоторые места вслух и подчеркивая в них “курсивом” отдельные слова и фразы... и временами заразительно смеясь” [109].

- Я напишу ответ,- заявляет Ленин.

По его тону Красиков и Гусев чувствуют, что Ленин сейчас же сядет за работу и им следует оставить его одного.

Три дня Ленина не видят ни в одной из библиотек, В своей комнате он склонился над небольшим столиком, на котором лежит стопка газет. Тут и № 10285 петербургского “Нового времени”. Ленин подчеркнул в нем то, что пишет “просвещенный” либерал о напугавшей его демонстрации у выборгской тюрьмы, о манифестации в центре российской столицы. Тут тридцать девятый номер издающегося в Петербурге буржуазно-либерального еженедельника “Право”: Ленин отметил в нем пошлые рассуждения князя Трубецкого о “внутренней опасности” крайних партий.

“...Вот вам наглядный пример того,- пишет Ленин,- что действительно оказывает на настоящих либералов устрашающее действие. Уж, конечно, боятся они не того плана, который приснился редакторам “Искры”, плана вырвать у земцев формальные обещания в пользу революционеров... они боятся революционно-социалистических целей “крайних” партий, они боятся уличных листков, этих первых ласточек революционной самодеятельности пролетариата, который не остановится, не сложит оружия, пока не свергнет господства буржуазии” [110].

Из-под ленинского пера выходят гневные строки, разоблачающие соглашательскую тактику меньшевиков. Ленин призывает: “Дело рабочего класса - расширять и укреплять свою организацию, удесятерять агитацию в массах, пользуясь всяким шатанием правительства, пропагандируя идею восстания, разъясняя необходимость его...” [111]

Так рождается ленинская брошюра “Земская кампания и план “Искры””. Трехтысячным тиражом в течение нескольких дней ее отпечатывают в Женеве, в кооперативной типографии. И сразу же высылают в Россию.

Эта брошюра, свидетельствует Гусев, боевой сигнал к борьбе с меньшевиками на новой основе. Теперь, после листка меньшевистской “Искры” и ответа Ленина, дороги меньшевиков и большевиков стали еще больше расходиться, еще глубже стала пропасть между ними.

[60] “Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине”, т. 2, с. 114-115.

[61] В.И. Ленин, Полн. собр. соч., т. 8, с. 189.

[62] Там же, с. 190.

[63] Там же, с. 189.

[64] Там же, с. 191.

[65] Там же, с. 403 - 404.

[66] В.И. Ленин, Полн. собр. соч., т. 46, с. 358.

[67] Там же, с. 360.

[68] Там же, с. 359.

[69] “Старый большевик” 1934. № 3(11), с. 111.

[70] “Третий съезд РСДРП. Сборник документов и материалов”, с. 85-86.

[71] См. Г. Б. Гарибджанян, В.И. Ленин и большевики Закавказья. М., 1971, с. 48.

[72] Н. К. Крупская. Воспоминания о Ленине, с. 91.

[73] “Молодая гвардия”, 1924. № 2-3, с 48.

[74] Н. К. Крупская. Воспоминания о Ленине, с. 91.

[75] Там же.

[76] В.И. Ленин, Полн. coбp, соч., т. 55, с. 235.

[77] Там же.

[78] Там же, с. 236.

[79] Там же.

[80] Там же, с. 237.

[81] Там же, с. 500.

[82] В.И. Ленин, Полн. собр. соч., т. 46, с. 365.

[83] Там же.

[84] Там же, с. 366.

[85] Там же, с. 367.

[86] Там же, с. 368.

[87] Там же, с. 369.

[88] “Социал-демократическое движение в России”, т. I, с. 124-125.

[89] “Третий съезд РСДРП. Сборник документов и материалов”, с 87.

[90] “Красный архив”, 1934, т. 1(62), с. 169.

[91] В.И. Ленин, Полн. собр. соч., т. 9, с. 13.

[92] Там же, с. 20-21.

[93] См. Г. Б. Гарибджанян. В. И. Ленин и большевики Закавказья, с. 50.

[94] “Третий съезд РСДРП. Сборник документов и материалов”, с. 308- 309.

[95] В.И. Ленин, Полн. собр. соч., т. 46, с. 384.

[96] “Третий съезд РСДРП. Сборник документов и материалов”, с. 49