Обстановка накалялась. 30 августа В. И. Ленину сообщили из Петрограда, что в 10 часов утра эсерами убит председатель Петроградской ЧК М. С. Урицкий. В этот день Владимир Ильич должен был выступать в Басманном и Замоскворецком районах Москвы. Товарищи пытались отговорить его. Чтобы прекратить эти разговоры, он сказал, что, может быть, и не поедет. Но о том, что на заводе будет Владимир Ильич, уже объявили рабочим. Под вечер Ленин быстро оделся и, сказав сестре Марии Ильиничне, чтобы она сидела дома, спустился к машине. Он решил ехать на митинг трудящихся в Басманный район (ныне Бауманский).
— Товарищ Гиль, поедем на Гавриковскую площадь, к Хлебной бирже, — сказал Владимир Ильич.
Они выехали из Кремля, проехали по Тверской, свернули на Мясницкую. Гиль хорошо знал, как проехать к зданию бывшей Хлебной биржи, просторное помещение которой райком теперь использовал для собраний и митингов трудящихся. Ленин почти не разговаривал с шофером, сосредоточенно обдумывая речь. Как значилось в путевке Московского комитета РКП(б), он должен был выступить перед трудящимися Басманного района на тему «Две власти (диктатура пролетариата и диктатура буржуазии)».
Ленин взглянул на часы. Времени было в обрез. Ему предстояло еще выступить на бывшем заводе Михельсона. Он попросил шофера поторопиться. Машина подъехала к зданию биржи. Отвечая на многочисленные приветствия, Ленин прошел к трибуне.
Закончив доклад, Владимир Ильич вышел из душного зала на улицу. Было довольно свежо, и он застегнул пальто на верхнюю пуговицу, сел рядом с Гилем и попросил ехать на завод Михельсона.
Заводской комитет решил на этот раз собрать рабочих в наиболее просторном гранатном корпусе. Это был пятый приезд Ленина на завод. Ветераны и сейчас хорошо помнят 11 мая 1918 года. В этот день красноармейцы частей Замоскворецкого района принимали первую присягу на верность революции. В. И. Ленин приехал тогда поздравить бойцов со знаменательным событием. А когда стали зачитывать слова социалистической клятвы, он стал на правый фланг. И голос вождя слился с голосами красных воинов. Вместе с ними он тоже присягал Родине.
Чтобы Ильича лучше было видно и слышно, соорудили трибуну. Ждут. На встречу с Лениным прибыли рабочие с других заводов Замоскворечья. Узнав о приезде В. И. Ленина, Уваров заранее пришел в цех. В ожидании оратора аудитория приглушенно гудела. Людей набилось полным-полно, старались протиснуться поближе к трибуне: всем хотелось посмотреть на Ленина. С минуты на минуту он должен был подъехать. Многие из рабочих слышали о пунктуальности Владимира Ильича. И когда кто-нибудь говорил, что у Ленина дел по горло, что он может и не приехать, таких сразу одергивали:
— Что ты знаешь про Ленина? Да Ильич терпеть не может тех, кто не ведет счет чужому времени, опаздывает. Ленин никогда не подводит.
И вот кто-то обрадованно крикнул: «Приехал! Идет!» В цехе зашикали, потом голоса смолкли, все, как по команде, повернулись к проходу. И когда появился Владимир Ильич, огромное, высокое помещение загудело от грома аплодисментов.
Ленин снял кепку, зажал ее в кулаке и, слегка наклонив голову к правому плечу, быстро прошел к трибуне. Несколько секунд постоял молча, пристально вглядываясь в лица, кому-то приветливо кивнул. Аплодисменты не смолкали. Ленин решительно поднял руку, прося внимания. И когда шум стих, четко произнес:
— Товарищи!..
В установившейся тишине, нарушаемой покашливанием, звучали, били в сердца отточенные ленинские слова. Чуточку прищурив глаза, Ленин страстно говорил о диктатуре пролетариата и диктатуре буржуазии.
— …И наша задача дня: презрев все лицемерные, наглые выкрики и причитания разбойничьей буржуазии, творить свою революционную работу…
Уваров вместе со всеми ловил каждое слово. Речь вождя звала к действию, вселяла уверенность в силе и несокрушимости Советской власти. Ленин призывал рабочих напрячь все силы, чтобы сокрушить контрреволюционный мятеж белочехов на Волге.
— У нас один выход: победа или смерть! — такими словами Владимир Ильич закончил речь.
И снова гранатный корпус задрожал от аплодисментов.
Митинг закончился. Но люди не спешили расходиться. Окружив Ильича, рабочие расспрашивали его про хлеб и жалованье, про Красную Армию и о положении на фронтах, про эсеров… Отвечая на вопросы, Ленин вместе со всеми медленно продвигался к выходу. Ему стало жарко. Расстегнул пальто. Чтобы пройти к автомобилю, нужно было подняться на несколько ступенек. Уваров, узнав, что Ленин приехал без охраны, решил быть поближе к нему, на всякий случай все время шел рядом с Лениным. На ступеньках у выхода споткнулся какой-то человек в матросской форме, создалась сутолока. Уваров, оттертый людьми, потерял Ленина из виду.
Владимир Ильич тем временем подошел к машине, открыл дверцу. Но к нему подошли две женщины. Одна из них что-то спросила. Ответив ей, Ленин стал прощаться. Он устал, но был очень доволен тем, что удалось выступить на заводе.
Внезапно раздались приглушенные выстрелы. Женщина вскрикнула — одна пуля попала в нее, две — в Ленина. Он покачнулся, стал медленно падать, к нему устремилось несколько рабочих. Подхватили.
Услышав стрельбу, Уваров, отталкивая людей, протиснулся к автомобилю.
— Кто стрелял?! — на ходу вынимая из кармана браунинг, крикнул он.
— Тетенька. — Мальчишка показал, куда та побежала.
Убедившись, что Ленин жив, Уваров кинулся вдогонку за убийцей. Он никого не звал, однако слышал за спиной топот бегущих людей. Рядом с Уваровым, тяжело дыша, бежал член завкома Николай Иванов, рабочие. Охваченные яростным порывом схватить, расправиться с гадиной, поднявшей руку на Ильича, бежали по улице люди. Стрелявшую догнали у трамвайной стрелки на Большой Серпуховской улице, когда она пыталась скрыться за забором особнячка. Ее задержал военный. На нее набросились рабочие, сорвали косынку, вырвали сумочку…
— Что вы делаете? Не бейте! — пытался уговорить людей Иванов. Но его никто не слушал.
Тогда Уваров выстрелил вверх. Рабочие остановились.
— Стойте! — крикнул он. — В Чека ее надо, живой! Может, она не одна!
Его сразу поняли. Вокруг задержанной возник первый, второй, третий круг из плотно сомкнутых рабочих рук. А за этим живым кольцом — негодующая в священной ярости толпа.
— Не напирайте! — призывал Уваров людей, шагая впереди конвоиров и сопровождая задержанную к зданию Замоскворецкой ЧК.
От чекистов Уваров узнал, что стрелявшей была эсерка Каплан.
Еще никогда Андрей Уваров не испытывал такой ненависти к человеку, как сейчас к этой женщине. Не дрогнув, Андрей пристрелил бы ее, как бешеную собаку. Его, как и всех, сдерживало только одно — Ленин жив. И хотя в том, что произошло, не было вины Андрея, однако он казнился, что позволил оттереть себя от Ильича там, в гранатном корпусе. Не задумываясь, он прикрыл бы Ленина от пуль.
Как только Свердлову стало известно, что В. И. Ленин тяжело ранен, а стрелявшая в него эсерка Каплан задержана, он поручил Петровскому и его заместителю Тихомирнову, наркому юстиции Курскому немедленно допросить ее.
Важные показания дали Николай Иванов и Андрей Уваров.
Уваров с удовлетворением прочитал в газете «Известия» за 4 сентября 1918 года сообщение о том, что 3 сентября приговор был приведен в исполнение. Каплан была расстреляна.
Партия призвала всех трудящихся, милицию зорко следить за происками контрреволюции. Вскоре в Москве и Петрограде чекистами были раскрыты тайные организации, которые готовили новые мятежи и новые убийства.
Уваров осмотрел винтовку, которая верно служила ему с самой революции, любовно смазал. Нет, на склад он ее не собирался сдавать — поднимала голову контрреволюция. Андрей каждое утро бежал за газетой, чтобы прочитать сообщение о здоровье В. И. Ленина.
— Если недобитые буржуи и их подпевалы не останавливаются ни перед чем, — говорил он товарищам, — пора и нам взяться за них беспощадно. Добрячки и всепрощенцы революцию не спасут, а только погубят.
