Также сильны и отрицательные мифы, своего рода античные трагедии, связанные с такими понятиями, как оккупация, геноцид, массовое насилие, депортации. Именно на эти мифы делает упор ВО «Свобода», причём способствует ей в этом и сама современная мейнстримовая политическая украинская историография (и либерального, и националистического толка), воспринимающая Россию и русских не в качестве освободителей братской Украины от польских, татарских и иных захватчиков и строителей фактически всей инфраструктуры страны, но в качестве сугубо отрицательных и злонамеренных персонажей, пришедших грабить, убивать и проводить насильственную коллективизацию. В чёрнобелом мировосприятии не бывает «немного плохих» действующих лиц.

В качестве возможного объяснения бесчеловечных сербо-хорватских войн ХХ века, войн между народами, разделёнными по политическим и религиозным мотивам, но при этом говорящими на одном языке и столетиями живущими вместе, психоаналитики выдвинули теорию «нарциссизма малых различий». Суть её сводится к тому, что взаимная неприязнь, перерастающая в абсолютно слепую и всепоглощающую ненависть, с большей вероятностью может вспыхнуть между близкими, очень похожими друг на друга людьми или целыми народами. В этой связи можно вспомнить грустный, по большому счёту, анекдот про украинца, который «поубивал бы москалей» за то, что они говорят не «пыво», а «пиво».

Этот анекдот — тонко схваченное понимание «нарциссизма малых различий».

Именно мифологическое сознание могло породить идеи о том, что русские — это не братья украинцам, что постулировалось ещё идеологами панславизма, но «смесь угро-финнов и татаро-монголов, укравшая у настоящих русов (т. е. теперешних украинцев) и имя, и название страны»[132]. Такие фантастические, с точки зрения русских, темы регулярно появляются не только на форуме ВО «Свобода» (который сам по себе представляет психологический интерес), но и в речах центральных спикеров партии. И если антисемитских высказываний от них слышится всё меньше, то антироссийская и антирусская риторика только усиливается. Действительно, «интегрироваться в цивилизованную Европу» антисемитам трудно, а вот русофобам — гораздо проще.

В романе «1984» Оруэлла герой после долгих и изощрённых пыток был вынужден признать, что «2 + 2 = 5», а «мир — это война». Страшно представить, через какое насилие над сознанием и здравым смыслом нужно пройти, чтобы начать считать русских, которых этнические украинцы каждый день видят на улицах, с которыми ежедневно общаются и которые внешне абсолютно ничем не отличаются от украинцев и других представителей Восточной Европы, — «татаро-монголами»! Другое объяснение этого мифологического «превращения» русских — запрос на миф об «извечном враге». Как писал великий русский поэт Пушкин: «Ах, обмануть меня нетрудно, я сам обманываться рад».

Неофитам «Свободы» русофобские и иные идеологические мифы поначалу наверняка кажутся не выдерживающим никакой критики. Но затем, постепенно втягиваясь в круговорот партийной деятельности, со своими особыми ритуалами, сленгом и перманентной русофобией (например, фактическим запретом на русский язык во внутрипартийном общении и полным запретом на официальном Интернет-форуме партии), новооглашенный украинский националист начинает перенимать принятые в партии формы мышления, воспринимая их всё менее и менее критично. Сами партийцы, кстати, в личном общении признают, что внутри ВО «Свобода» не поощряются дискуссии по идеологическим вопросам. В атмосфере умолчания исторические и русофобские мифы обретают благоприятную почву для роста. Этому, повторимся, способствует и официальный политический и исторический мейнстрим Украины, начиная с 1991 года.

В подтверждение русофобского мейнстрима вспоминается услышанный автором осенью 2012 года рассказ одного российского дипломата о его дочке-младшекласснице, которая ходит в обычную киевскую школу. «Папа, а ведь мы, русские, — хорошие?» — как-то спросила она, вернувшись с урока истории. «Конечно, хорошие. А почему ты спрашиваешь?» — удивился папа-дипломат. «Если мы хорошие, то почему мы всё время угнетали Украину?» — отозвалась дочка. Что это — государственная политика навязывания русским жителям Украины комплекса вины?[133] Рассмотрение данного вопроса, разрешение которого трудно переоценить, выходит за рамки нашего исследования. Отметим лишь, что все респонденты отвечали на данный вопрос положительно.

Расхожее мнение о том, что от любви до ненависти — один шаг, вполне подтверждается идеологией украинского национализма в трактовке ВО «Свобода». Если русский национализм традиционно «широкий», панславистский, обычно государственниче-ский, то вариант украинского национализма «свободовцев» представляет практически полную его противоположность.

«Свободовский» национализм не признаёт панславизма, так как не считает самый большой славянский народ — русских — полноценными славянами, для него русские — «смесь финно-угров с татарами». При этом, парадоксальным образом, на международном уровне представители ВО «Свобода» состоят в дружеских контактах и с венгерскими (угорскими), и с финскими националистами, а с меджлисом крымско-татарского народа объединённая украинская оппозиция, вместе с которой ВО «Свобода» шла на выборы по мажоритарным округам, ещё летом 2012 года подписала соглашение о сотрудничестве.

Одному из вождей Белого движения приписывается фраза: «Хоть с чёртом, но против большевиков». Так и ВО «Свобода», очевидно, будет дружить хоть с финно-уграми, хоть с татарами, лишь бы против русских.

Официально «свободовцы» всячески открещиваются от ярлыка русофобов, вновь и вновь подчёркивая, что они «не против русских, но против московско-большевистских оккупантов». Вместе с тем в понятие «оккупации» входит фактически вся история сосуществования русских и украинцев в рамках единого государства, начиная с освобождения Новороссии и Крыма русскими имперскими войсками от владычества татар в XVIII века. К «оккупационным» относятся и русский язык, и русская культура. (Известен скандальный случай, когда в июне 2012 года по инициативе идеолога ВО «Свобода» Ирины Фарион был уволен водитель львовской маршрутки, который отказался выключить музыку на русском языке по её требованию.)

Напомним, кстати, что большевики первой трети ХХ века, на которых указывают новые украинские националисты как на кровных врагов, мало ассоциировали себя с русской культурой и Российским государством, а часто и не были русскими этнически. Большевики ушли с исторической сцены Украины, а русские и русскоязычные, несмотря на политику насильственной украинизации, проводившуюся как в советское время, так и в период «незалежности» Украины, остались[134]. Именно они, наряду с коммунистами и евреями, становятся главными врагами для новых украинских националистов.

Парадоксальным образом, само название этноса «русские» («руськие», «русы»), которое, согласно националистической украинской мифологии, было «украдено» жителями Московии у предков нынешних украинцев (что само по себе неправдоподобно, но в рамка мифологического, сказочного мышления вполне допустимо), у «свободовцев» входит в число запретных. Активисты партии рассказывают, как в период становления киевского городского отделения ВО «Свобода» к ним присоединилась достаточно большая группировка скинхедов, называвших себя «Русской дружиной». Скинхедов, конечно, приняли, но настоятельно порекомендовали… нет, не сменить причёску и не свести с тел татуировки со свастиками, но — переименовать группировку с «Русской» в «Славянскую дружину». Комментарии излишни.

В Жолковском районе Львовской области, почти на границе с Польшей, есть красивый городок Рава-Русская (Рава-Руська по-украински), первые упоминания о котором датируются серединой XV в. Раву назвали «Русской», чтобы отличить от Равы-Мазовецкой, ныне расположенной на территории Польши. Автор недоумевает, почему этот город в Львовской области ещё не переименован в Раву-Украинскую?