– Вы разлучитесь только на десять солнц. Уверена, что этот мужчина выдержит разлуку. Я бы не стала тебя просить, если бы это не было так важно.

Элайя тяжело вздохнула. «Тирен поймет, если она все объяснит ему. Но когда? Как?»

– Элайя!

Резкий голос Верховной жрицы прервал ее размышления. Она подняла встревоженные глаза.

– Я жду ответа.

– Как скажете, Великая настоятельница. Когда мне начать церемонию очищения?

– Завтра. – Жрица добавила: – Хотя кристалл остается у тебя, с ним ни под каким видом нельзя общаться до конца церемонии. Это небезопасно.

– Небезопасно? Неужели это так? Мне было совсем не трудно общаться с ним на Карцере.

– Только благодаря исключительному везению тебе удалось избежать опасности. Кроме того, если в общение с ним входят два человека одновременно, неточная команда может повлечь всеобщую гибель.

– Я… не знала, – пробормотала Элайя. – Почему же меня не предупредили об этом?

– У нас не было времени подготовить тебя. В тот момент мы только что узнали о местонахождении кристалла. Но это теперь не важно. После периода очищения и церемонии ты убедишься, как усилится твой дар общения. Итак, ты даешь мне слово, дитя мое?

– Да, Домина Магна.

– Хорошо. А теперь можешь идти. Скоро стемнеет, и тебе нужно отдохнуть. Следующие десять солнц будут посвящены главной цели. Твой народ – и Магический кристалл – полагаются на тебя.

Элайя вышла из комнаты. А как же мечты, с которыми она направлялась сюда? Неужели она обречена всю жизнь подчиняться долгу служения своему народу? Неужели никогда не получит возможности осуществить свои мечты?

В ней созрело твердое решение. Она добьется своего. Просто их судьба определится через несколько солнц, и только из-за важнейшего события – Восстановления кристалла в Правах. Возможно, Тирен обидится, но его страдания продлятся недолго. После этого он сам получит право выбора, и тогда они наконец будут вместе – на этот раз навсегда.

Тирен беспокойно мерил шагами комнату. За монастырем садилось солнце, и сумерки проникли в спальню через балконную дверь. Он в отчаянии сжал кулаки. Где Элайя? Что они сделали с ней?

Робкий стук прервал его мысли. «Элайя!» Тирен бросился к двери, которая, как он ранее обнаружил, открывалась только снаружи.

– Элайя! – воскликнул молодой человек. – Почему ты так задержалась?

Однако перед ним стояла Сестра Мирна, держа поднос с едой.

– Это я, Мирна, – сказала она, заметив его мрачный взгляд. – Я… принесла вам ужин.

Тирен взял у нее поднос:

– Может, вы сообщите мне, где Элайя и когда я ее увижу. Прошло уже несколько часов с тех пор, как мы расстались. Я волнуюсь.

– Она… задержалась. – Мирна попятилась. – Я не могу сказать, где она. Не тревожьтесь, вы скоро увидитесь. – С этими словами она поспешно вышла.

– Клянусь пятью лунами, – воскликнул Тирен, когда дверь снова задвинулась, – меня это начинает бесить!

Прошло еще несколько часов. Не притронувшись к еде, Тирен разделся. Он взглянул на новую одежду, принесенную ранее Мирной. Туника походила на ту, которую Элайя носила на Карцере: воротник под горло и длинные рукава с манжетами. Но эта туника была белой с ярко-красным кушаком.

Ну и вид у него будет в этом наряде, больше подходящем для женщины! Неужели аранийские мужчины обычно носят такую одежду? Но ведь его собственная одежда превратилась в лохмотья, значит, придется воспользоваться тем, что предлагают.

Как ни устал Тирен, ему не удавалось заснуть, и он метался в огромной кровати.

«Где Элайя?» Ему хотелось поговорить с девушкой, обнять ее, услышать, что все будет хорошо. Он гнал от себя ужасную мысль, что потерял ее.

«Проклятие! Мне нужно только одно – распутать паутину, которой община опутала душу Элайи». Но время, к которому относятся так беззаботно, неумолимо уходило.

Наконец Тирен забылся тяжелым сном. Его преследовали странные кошмары. Он лежал в объятиях Элайи и гладил ее, когда до них донеслись отдаленные голоса, сменившиеся фантастическими песнопениями. Голоса повторяли одни и те же слова и фразы. Потом он оказался один в холодной, полутемной комнате. Свет падал лишь на каменную плиту, где лежал Тирен. Он с ужасом понял, что не может шевельнуться, и дико огляделся. Что происходит? Почему он здесь? Где Элайя?

Из черного рукава высунулась рука. В тонких пальцах блестел кривой кинжал, острый, как лезвие бритвы. Его блестящее острие было направлено ему в сердце. Тирен словно загипнотизированный смотрел на него, не в силах двинуть ни рукой, ни ногой.

«Элайя! Элайя!»

Он проснулся с хриплым криком и весь в испарине. Сердце билось часто и гулко. Сев на постели, Тирен схватился за голову. Что значит этот кошмар? Может, он отражает сомнения, одолевавшие его в последнее время? Или с ним говорил Магический кристалл, предупреждая об опасности?

Дверь в спальню раздвинулась. На фоне яркого света, лившегося из коридора, он увидел хрупкую девушку с ниспадающими на плечи волосами.

– Элайя!

Она направилась к нему и, присев на край кровати, дрожащей рукой погладила по щеке.

– Как… ты? – прошептала она. – Я слышала, как ты кричал во сне и звал меня.

– Скверный сон, ничего страшного. Теперь, когда ты здесь, это уже не важно. Он уткнулся лицом в ее ладони.

– Где ты была? Я ждал тебя весь день, не зная, где тебя искать и что с тобой. Как ты?

– Все хорошо, Тирен, все хорошо.

Элайя попыталась высвободить руку. О небо, что с ней произошло в тот момент, когда она услышала его зов? Ведь она обещала Верховной жрице не видеться с ним, а теперь оказалась здесь, в его спальне!

– Почему ты так расстроена?

– Я… должна вернуться к себе. Уже поздно и меня могут обнаружить в твоей спальне.

– По-моему, мы покончили с условностями, – возразил Тирен. – А может, теперь тебе стыдно называть меня другом и признаться в том, что существует между нами?

Элайя подавила рыдания.

– Нет, никогда! Я благословляю то время, когда мы были вместе, и надеюсь, что оно не кончилось, но прежде, чем мы будем опять вместе, предстоит выполнить ряд обязательств.

– Твои слова тревожат меня. Неужели ты считаешь, что я отпущу тебя? В чем дело, Элайя? Скажи мне!

Она вздохнула.

– Нам нужно расстаться на десять солнц. – Перехватив негодующий взгляд Тирена, Элайя приложила палец к его губам: – Попытайся понять, пожалуйста! Перед церемонией Восстановления кристалла в Правах я должна побыть одна. Такова традиция.

– И кто же сказал это тебе? Верховная жрица? Я не верю ей, Элайя. Она не питает к тебе любви и, боюсь, сделает все, чтобы разлучить нас. Полагаю, это не ограничится десятью солнцами.

– Ты несправедлив к ней. Если она настаивает на том, чтобы я придерживалась освященных временем традиций, это еще не повод считать ее злой. Мы расстанемся всего на десять солнц. Клянусь!

– Жрица превратит десять солнц в целую жизнь! – воскликнул он.

– Но ты забываешь, что мы с тобой Хозяева кристалла. Что значит ее власть по сравнению с этим?

– Почти ничего, но все-таки я беспокоюсь. – Тирен привлек Элайю к себе. – Меня страшит не разлука. Мое сердце привязано к тебе узами, которые крепче жизни. Если я потеряю тебя…

У девушки сжалось сердце.

– Ты не потеряешь меня, – воскликнула она, отпрянув. «Если я не уйду сию же минуту…»

– Позволь мне уйти. Сейчас мне запрещено видеть тебя.

– Меня не касаются чужие традиции, – возразил Тирен. – Ты моя, а я твой. Скоро утро, и мы расстанемся.

И он жадно прильнул к ее губам. Элайя отпрянула, хотя страстно желала его. Ну что ж, независимо от воли Верховной жрицы она соединится с ним еще раз перед тем, как начать период вынужденного воздержания.

– Я страстно хочу тебя, – сказала она. – Ради этой ночи забудем обо всем на свете! Если бы ты только знал, как я тосковала по тебе! Я люблю тебя!

– Я не имею права требовать от тебя таких признаний. Но мне бы хотелось, чтобы ты разобралась в своих чувствах.