Уже через полчаса, в компании товарищей, снаряжая новый ствол, выслушивал ка­кой я лох, и что мне впарили туфту за бешеные бабки. Ну и ладно, погалдят да забудут, а ствол действительно хороший, давно такой хотел!

- Макс, так что ты там говорил по поводу амуниции? Подгонишь-то броньку? - Лы­сый как бильярдный шар напарник отложил в сторону калаш и достал пачку сигарет.

- А то все обещаешь, да все никак!

- Подгоню, пообещал же - мне совершенно не хотелось продолжать этот разговор! - вот задание выполним, тут же подгоню, к схрону кроме как через заставу вояк не прой­ти, я говорил уже. Выполним для них задание и нас пропустят.

- Да завалят нас они, как пить дать! - Это вмешался в разговор третий наш товарищ, молодой бродяга по имени Иннокентий. Смешное имя. Оно и ему не нравилось. Поэто­му он предпочитал, когда его звали по фамилии. А она у него была не менее необычная. Бендер.

Бендер был по жизни пессимистом, но человеком молчаливым, за что мне нравился, я и сам по-пустому трепаться не люблю.

- Думаете, армейский патруль не может сам из подземелий бандюков вытряхнуть? Лень им, а сэкономленный боезапас толкнут кому-нибудь, и нас шлепнут как свидете­лей!

- Не шлепнут! - я отложил дробовик в сторону и встал. Надо было размять затекшие после долгого сидения ноги.

- Я все продумал! После того как бандюков завалим, я к воякам один пойду, если и убьют, то меня одного, а вы уйдете... ну или отомстите за меня. А если пропустят, вместе пойдем!

- Ага, отлично придумал, комбинатор хренов! - снова подал голос лысый - тебя про­пустят и тю-тю хабар, поминай тебя, как звали, а шлепнут, так и нас вычислят!

- Ты мне не доверяешь? - я вопросительно склонился над напарником - припомни, сколько раз за последний год я тебя подвел?

Напарник стыдливо отвел взгляд.

- Ну, я это... я не думаю, просто на взводе, не серчай, Максим!

- Ладно, забыли! А теперь спать, выход к катакомбам на рассвете, дежурим по оче­реди, я первый. Бендер, сменишь меня через три часа!

- Ок, шеф! - отсалютовал Бендер и завалился спать.

А через три часа и я наконец-таки смог забыться сном...

Очнувшись, я сначала не понял, где нахожусь, дернулся, чтобы встать, но тут же рухнул, тело пронзила боль. Я все еще лежал возле кучи мусора. Рана перестала крово­точить. А я был по-прежнему жив, даже, несмотря на то, что уже почти стемнело.

Я провалялся в отключке пару часов, удивительно, что меня никто не слопал!

Вставать не хотелось, да и даже просто шевелиться, но выбора не было, надо идти... если не смогу идти, придется ползти... но я должен!

Сделав несколько глотков воды из фляги, что висела на поясе, я вытащил из-под кучи мусора железяку, и, используя как посох, поднялся на ноги и побрел!

Пейзаж, что открывался взгляду, завораживал и пугал одновременно. Гниющие останки цивилизации, пытаясь совладать с силами природы, выглядели жалко.

Говорят, что сила команды определяется силой самого слабого ее участника. Веро­ятно и про новый мир можно было сказать то же самое. Однако печальное зрелище. Из­неможенный путник, ковыляющий по выжженной пустыне, взгляд которого выражает страдание, а взор затуманен. Могучие, широкие, кряжистые плечи более не кажутся та­кими. Волевое лицо теперь покрывает густая сеть мелких морщин и недельная щетина. А волосы с проседью, больше похожи на пучок недосушенной соломы. Он хромает и истекает кровью, но все же пытается предпринять попытки к спасению! Ничего вам не напоминает? А мне напоминает! Наш новый мир!

Пустошь меня в этот раз встретила более дружелюбно, нежели в прошлый. Она как будто дала мне второй шанс... или просто ей скучно и она потешается. Давай, беги чело­вечек, спасайся, а я позабавлюсь.

Идти стало тяжелее. Ровная дорога сменилась каменистым берегом небольшой ре­чушки. Поесть бы...

Я присел на большой валун у самой кромки воды и стянул с плеч практически пу­стой вещмешок. М-да, не густо. Пара шоколадок, пакет с сухарями, да бутыль с водой!

Перекусив, убрал остатки скромного пиршества обратно и неожиданно понял, что не могу встать... тяжесть, неимоверная тяжесть... неет, только не опять! Глаза начали закрываться. Я не могу сдаться, только не сейчас!

Последнее, что я почувствовал, то, что упал в воду...

Река понесла бесчувственное тело вдаль, туда, где заканчивается горизонт...

Двумя днями ранее. 31 Октября 2024 года.

- Валим их, пацаны! - голоса доносились из глубины катакомб. Найдя мертвого ча­сового и затем, обнаружив нас, бандюки не на шутку всполошились. Но вместо актив­ных действий, мы слышали только возню, да уйму угроз, хорошенько приправляемых отборным матом!

Виталь, это который лысый, снова курил, Бендер безучастно ковырял штык ножом в земле, ну а я пытался вычислить место нахождения остальных выродков.

Мне мешало эхо и постоянный шум. Сами бандюки на нас не шли, что плохо, мы пы­тались их именно выманить. И сейчас, по всему видимому, они пытались ретироваться через запасной выход, создавая ощущение, что вот-вот нападут.

Что еще было плохо, под самым потолком притаилась подлая аномалия. Я таких раньше не видел. Она напоминала цветок. Дикую орхидею, что растет на корнях де­ревьев. И по размеру была такая же, около полуметра в диаметре. Похожие на лепестки образования шевелились, отчего создавалось впечатление, что она живая. А кто знает, возможно так оно и есть... В центре было что-то напоминающее бутон, сгусток, который то приоткрывался, то снова закрывался. В момент открытия, из него лился слабый сире­невый свет. И реагировала эта дрянь на звук. Вот почему мы и сидели тихо.

Если бы не многострадальный часовой, который с перепугу пальнул на звук, когда Витяй случайно задел какую-то железяку, возможно, кто-то из нас уже бы лежал ря­дом с ним. После выстрела, аномалия словно разгорелась, бутон раскрылся, и паршивка плюнула сиреневым сгустком на звук. Сказать, что мы были поражены увиденным, зна­чит, ничего не сказать! Сгусток угодил в грудь часовому, после чего, его начало разъ­едать, словно кислотой. Пришлось его сразу угомонить, выстрелом в голову. Благо на шлепок из практически бесшумной ВСС Бендера аномалия никак не отреагировала.

Катакомбы представляли собой естественную пещеру, углубленную и обустроенную уже людьми. Что тут было раньше, неизвестно, но судя по антуражу, скорее всего бом­боубежище или что-то типа того.

Возможно, на нижних ярусах и имелся второй выход, вряд ли бы делали наглухо закупоренную коробку всего с одним входом, это не логично, а посему блатную братву кровь из носу надо ликвидировать, пока те не ретировались!

Кидаться в погоню сразу было бы не логично, потому что, зная эту братию, можно смело предположить, что наведя шухеру, те где-нибудь засядут, сделав видимость, что ушли. И в итоге погнавшись, мы нарвемся на засаду. А вот если обождем, подумают, что еще пытаемся их выманить, либо ушли, оставят на всякий случай пару растяжек и постараются слинять.

Пока, суматоха, созданная бандитами, не улеглась, я выпотрошил из дробовика па­троны с картечью, заменив на жекан. Ни к чему тут лишние рикошеты!

Судя по примерной схеме катакомб, что дали мне вояки, в бункере имелось три яру­са. Третий и самый нижний был глухой, то есть в него можно было попасть только со второго, и уйти оттуда можно было только через второй ярус. Это означало, что выход запасной если и имелся, то только на втором уровне.

Исходов событий могло быть два. Братва, подавшись панике, рванет сразу на выход. И второй. Урки спустятся на последний уровень и засядут там, пропустив нас вперед. Взять нахрапом их там не получиться, численность их как минимум в два раза больше нашей.

- Макс, мы идем или как? - поинтересовался в полголоса Бендер. Его штык нож исчез в набедренной кобуре. Пострелять охота!

- Настреляешься еще, Рембо хренов! - Витяй затушил окурок и взял наизготовку ав­томат. - Командуй, шеф!