— Кто пришел? — спросила Эмма.

— Твоя сиделка, — хмуро ответил он. — Она ждет в прихожей.

— Сиделка? Какая сиделка?

Дэвид оглянулся.

— Сиделка, которую наняла твоя мать.

Эмма запахнула халат.

— Пойду поговорю с ней.

— Поднимусь наверх переоденусь, — сказал Дэвид. — А ты отошли ее. Нам здесь посторонние ни к чему.

Он отправился наверх, а в комнату вошла невысокая седая женщина с короткой стрижкой. На ней были джинсы и кроссовки, на плече — рюкзак.

— Доброе утро, — сказала она без тени улыбки. — Я — Лизетта Слокум.

— Рада с вами познакомиться. Но это какое-то недоразумение, — сказала Эмма. — Меня никто не предупредил о вашем приходе.

Женщина смотрела на нее холодно и невозмутимо.

— Я — сиделка. Меня наняли ваши родители — ухаживать за вами.

— Но я не так уж и больна, — сказала Эмма.

— Мне поручено вас охранять. У меня черный пояс по тейквондо.

— Зачем меня охранять? Со мной муж!

Вернулся Дэвид.

— Ну, вы все выяснили?

— Мисс Слокум… — начала Эмма.

— Лизетта. Зовите меня Лизетта.

— Лизетта, не могли бы вы выйти на минутку? Мне нужно поговорить с мужем.

Лизетта удалилась, но начать разговор они не успели, потому что зазвонил телефон. Дэвид снял трубку и раздраженно рявкнул:

— Алло!

Но тут же выражение его лица изменилось.

— Невин, как дела? — спросил он тем особым тоном, которым беседовал только с Невином Макголдриком, редактором «Сликера». — Свадьба прошла прекрасно. Все отлично. Какие у нас планы?

Да уж, все отлично, с грустью подумала Эмма.

— Да, конечно… — сказал, слегка замявшись, Дэвид. — Конечно… Непременно буду. Пока.

Закончив разговор, он сказал:

— Это был Невин. Звонил по поводу интервью с Бобом Читемом, продюсером из Лос-Анджелеса.

— Когда это будет? — взволнованно спросила Эмма.

— Вообще-то сегодня. Он хочет, чтобы я съездил в Нью-Йорк, встретился с этим парнем за ланчем. Я тут же вернусь.

— Ты хочешь оставить меня одну? — воскликнула Эмма.

— Ну что ты! Может, Берди сможет подъехать. Мама побудет одна.

— Берди? Она слабая старая женщина. Что она сможет сделать, если он вернется?

— Кто? Этот тип в лыжном шлеме? Родная, это был какой-то псих, который случайно напал на тебя. Надо постараться изжить страх.

— Откуда ты знаешь, что это была случайность? А если я — его цель? Ты забыл про письма, которые мне приходили? И этот кошмарный подарочек… — Эмма бросила на него сердитый взгляд: — А Невин не мог бы поручить это кому-нибудь другому? Он разве не знает, что произошло?

Дэвид нервно пригладил волосы.

— До Нью-Йорка эти новости, кажется, не дошли.

— Почему ты ему ничего не рассказал? Меня же чуть не убили.

— Непременно расскажу, — сказал Дэвид. — Только Невина не интересуют мои проблемы. Его интересует, возьму я интервью или нет.

— Это обязательно нужно сделать сегодня?

— Поверь, я бы и сам предпочел другой день. Но этот продюсер будет в Нью-Йорке только день или два.

— Ну что ж, поезжай, — обиженно согласилась Эмма. — А я скажу Лизетте, что ее услуги мне все-таки понадобятся. Она хотя бы знает приемы самообороны. Хорошо, что мать обо мне позаботилась.

— Ты хочешь сказать, что я о тебе не забочусь?

Эмма пропустила это мимо ушей.

— Пожалуй, я позвоню лейтенанту Аткинс насчет этого… свадебного подарка. Мне всю ночь снились кошмарные сны про эту коробочку. Надо известить полицию.

— Дорогая, ты что, забыла, о чем говорил мистер Юнгер? Мы ведь договорились, что не будем общаться с полицией.

— Я ни о чем таком не договаривалась. Мне нужно позвонить.

— Эмма, они же уверены, что это моих рук дело.

— Так пусть поймут, что искать надо в другом месте, — она стояла на своем.

— Поступай как знаешь. Пойду собираться.

Эмму обидела его резкость. Она спустила забинтованную ногу с кровати. Каждое движение было для нее мучением.

— Куда это ты направляешься? — спросил Дэвид.

— Мне надо принять лекарство, — сказала она.

— Я принесу.

— Я не хочу зависеть от тебя, — упрямо буркнула она.

Он окинул ее долгим взглядом:

— Ну, спасибо…

Глава шестая

Ноющие суставы говорили Оди Осмунду, начальнику местной полиции, о том же, о чем говорило и потемневшее небо. Приближалась буря. Ветер трепал листву деревьев, окружавших поляну у дома Замски.

Оди знал, что многие из начальников полицейских участков не захотели бы передавать дело полиции штата. Но у него не было ни людей, ни технического обеспечения, чтобы грамотно провести расследование. К тому же о Джоан Аткинс отзывались как об отличном детективе.

Ленту, отгораживавшую место преступления, еще не сняли. Оди поднялся на крыльцо, зашел в дом и, морщась, оглядел залитую кровью комнату.

Он уже не первый раз приходил сюда, пытался представить картину преступления. Похороны Клода Матиса были назначены на завтра, а Оди еще толком не знал, кого ему надо арестовать.

Убийства в Пайн-Барренсе были редкостью. В прошлом году один парень напился и пристрелил в баре двоюродного брата. Да еще за последние несколько лет пара домашних потасовок закончились смертью. И еще Шеннон О'Брайен, хорошенькая ирландская девушка, исчезла однажды вечером, отработав смену на бензоколонке. У ее дружка-наркомана было алиби, и Оди не смог его опровергнуть, но он был уверен, что это было не случайное исчезновение.

Скрипнула половица. Оди вскрикнул и выхватил оружие.

— Не стреляйте, — раздался женский голос.

Оди обернулся и увидел в дверях женщину с короткими черными волосами, без косметики, в клетчатой рубашке, джинсах и заляпанных грязью ботинках. Во дворе Оди разглядел гнедую лошадь, привязанную к дереву.

— Вы уж извините, — сказала она, — но я увидела машину. Это вы начальник полиции?

— Я, моя фамилия Осмунд, — нахмурился Оди. — А вы кто?

— Меня зовут Донна Татл. Мы с сыном живем в старом доме Фиоре. Это следующий дом вверх по дороге.

Женщина вошла в комнату. Оди попытался ее остановить, но не успел.

— Господи! — воскликнула она. — Вот несчастные!

Оди со вздохом оглядел комнату.

— Давайте пойдем на улицу, — сказал он сурово и повел ее к двери. — Здесь не самая приятная обстановка.

Донна Татл глубоко вздохнула.

— Вообще-то я крепкая, — сказала она. — Мой муж был охотником. — Она посмотрела куда-то вдаль. — Всегда мечтал, вот выйдет на пенсию и поселится здесь. Бутч работал пожарным в Трентоне. Погиб на пожаре — рухнула крыша.

— Искренне сочувствую, — сказал Оди. — Миссис Татл, так, говорите, вы живете неподалеку? В субботу вечером вы были дома?

— Да, была, — энергично закивала Донна Татл. — Мы с сыном оба были дома. Нас приходил опрашивать один из ваших. Правда, не сказал, что случилось. Просто хотел знать, может, мы видели или слышали что-нибудь.

— А вы слышали? Какой-нибудь шум?

— Да ничегошеньки. Даже выстрелов. Наверное, ветер дул в другую сторону. Полицию, правда, услышали. Эту сирену ни с чем не спутаешь.

— Да уж, — вздохнул Оди.

— Но новости-то до нас дошли. Поэтому я сюда и заглянула. Сегодня утром по радио все снова рассказывали — из-за завтрашних похорон, и тут я задумалась.

— О чем? — спросил Оди.

— Там сказали, что молодые приехали на медовый месяц, а жених вроде не бывал тут с детства.

— Ну да, — согласился Оди.

— Так вот, несколько месяцев назад, уж не помню, то ли весной, то ли в начале лета, я видела здесь парня. Я поздоровалась и спросила, не купил ли он дом. А он сказал, мол, нет, это дом его дяди.

— Дяди? — заинтересовался Оди. — Вы ничего не перепутали?

— Нет, — сказала Донна, — и когда я сегодня утром услышала, что он тут с детства не бывал, я подумала, что как-то это странно.

— Он нам сказал, что не был здесь много лет, — вспомнил Оди. — Впрочем, у него где-то на Западе живет брат. Он назвал свое имя?